- Анна не хочет меня обижать, - сказал Аркадий. Он побледнел, но говорил спокойно. - "Два качества эти, - сказал Фред, - бесстрашие и физическая сила". После этого он вытолкнул меня из салона и предупредил, что, если я войду, измочалит меня. Он так и выразился: "измочалю"... Надо вам сказать, Фред был очень силен, а в гневе - необуздан. Я постоял у салона, Анна больше не звала... А вскоре вышел Фред и бросил: "Подслушиваешь? Вполне рыцарское занятие!"
- Больше у вас с Фредом недоразумений не было? - после короткого молчания спросил Рой у Анны.
- Встречались мы ежедневно. Он держался так, словно ничего и не произошло.
Рой обернулся к Аркадию:
- Что вы делали после ссоры?
- Возвратился к себе на энергостанцию, где шла проверка генераторов.
- Вы стали работать?
- Я не мог работать. Я задал генераторам программу малой мощности и размышлял о Фреде. На другой день внешне было все как обычно. На людях мы разговаривали, даже шутили.
- Больше ссор не было?
- Нет.
- Он не извинился перед вами за грубость?
- Нет, конечно.
- И вы не просили прощения за резкие слова в салоне?
- Разумеется, нет.
- Расскажите, как Фред выручил вас?
- Мы вышли вместе наружу. Я свалился в глубокую расщелину, а сверху на меня обрушилась глыба. Фред сбежал вниз и среди скал, которые могли свалиться на него, схватил меня и потащил наверх. Когда я очнулся, он лежал рядом и еле дышал от усталости. Один из больших камней ударил его по плечу, потом он недели две ходил с повязкой.
Рой закончил расспросы. Сидоров предложил гостям осмотреть планету и знакомство с ней начать с общего обзора на экране. Шарлюс удалился, за Шарлюсом ушли Анна и Аркадий. В салоне погас свет и озарился обзорный экран.
4
Сперва были одни звезды, среди них далекое Солнце - крохотная звездочка, едва воспринимаемая взглядом. Вега закатилась. В темноте неясным пятном обрисовывалась Альтона, безжизненный каменный шар в космосе... Экран постепенно светлел, Альтона расширялась за пределы экрана. Сидоров сказал, что стереоизображения планеты получены со спутников, запущенных над ней.
- Большинство из них - двигающиеся. Но над некоторыми местами мы повесили неподвижные датчики. Цель - зафиксировать изменения, если они появятся в объекте. Сейчас я покажу ближайший из городов планеты. Все они, в общем-то, одинаковы.
Груды мрачных камней, появившиеся на экране, сохранили лишь некое подобие формы - полустертые параллелепипеды, полуразрушенные пирамиды, что-то отдаленно напоминающее шары...
Атмосферы на планете не было, предметы сохраняли первозданную угловатость, вечную свежесть изломов. Обширное нагромождение руин могло свидетельствовать о совершившейся некогда неведомой катастрофе или о непонятных коррозионных процессах. Рой поинтересовался, не потому ли Сидоров считает городами эти глыбы, что угадывает их прежнюю правильную геометрическую форму? Начальник экспедиции возразил, что всякий город обиталище живых существ, а внутри странных камней имеются пустоты столь совершенных пропорций, что иначе чем жилыми комнатами их не назвать.
- Вы нашли там мебель или предметы обихода?
- Я сказал - пустоты! - ответил Сидоров, нахмурясь. - Это означает, что, кроме пустоты, мы там ничего не обнаружили. Ни следа каких-либо изделий. Что до атмосферы, то если она на Альтоне когда-то и была, то полностью растеряна в космосе миллионы лет назад.
- И после этого вы утверждаете, что Альтону населяли живые и притом разумные существа?
- Да, утверждаю. И в этом суть моих расхождений с Карпентером. Карпентер - величайший из звездопроходцев, его призвание - наносить на карту планеты. Колумб звездных миров - вот что это за человек. Но такие мелкие объекты, как живые существа, его уже не интересовали. Если он сталкивался с жизнью на планетах, он добросовестно отмечал ее, и только. Можете мне поверить, я десять лет работал главным помощником этого великого астронавта. Мыслителем он, к сожалению, не был.
- Я все-таки не усматриваю доказательства...
- Подождите. Я не закончил о Карпентере. Он признавал жизнью лишь те ее формы, которые распространены в звездных окрестностях Солнца мышление, только схожее с нашим. Я же допускаю жизнь, отнюдь не аналогичную нашей, и разум, отличный от человеческого.
- Вы не отвечаете на мой...
Когда начальник экспедиции раздражался, его глаза уже нельзя было считать бесцветными. А он раздражался при малейшем несогласии с ним.
- Я сказал: подождите! То, что я назвал городами, носит явные черты искусственности. Даже эта размытость очертаний... Ведь все остальное на планете выпирает острыми гранями и углами! Города необычны для местного пейзажа, а жизнь, между прочим, везде творец необычайности. Посмотрите сами на эти сооружения, и если вы не признаете в них искусственные механизмы, то я объявлю вас слепыми.
На экране теперь громоздились сооружения, похожие на старинные машины, наполнявшие земные музеи. И их было много: гигантское кладбище машин, расставленных в каком-то своем порядке, - покинутый творцами, омертвевший завод...
- Металлический сплав, - ответил Сидоров на вопрос Роя о том, каков материал агрегатов. - Никель и еще восемнадцать элементов. Вот вам, кстати, новое доказательство искусственности. Альтона - каменная, а механизмы на ней - металлические. И компоненты сплава нигде не варьируются даже на миллионную долю процента. Земной металлургии такая точность плавки и поныне не снилась.
- По-моему, я вижу приемные антенны, - сказал Генрих, всматриваясь в экран. - А неподалеку - отражатель радиоволн...
Начальник экспедиции усмехнулся:
- А когда пошатаетесь среди этих механизмов, то обнаружите колеса, рычаги, емкости, сопротивления, токопроводы и еще тысячи известных вам элементов машин, а заодно и десятки тысяч неизвестных. И назначение их нам непонятно, и мертвые машины не могут продемонстрировать работу. Нам остается добросовестно все фотографировать и описывать и отсылать на Землю для размышления. Пусть они там строят гипотезы.
Генрих задумчиво сказал:
- Гипотезы строить можно. Допустим, механизмы созданы исчезнувшими разумными существами. Но для чего они могли служить на планете, лишенной воздуха и воды?
- Возможно, как-то обеспечивали жизнедеятельность альтонцев.
Сидоров погасил экран. Рой спросил, каковы взаимоотношения внутри экспедиции. Сидоров считал их нормальными. Когда пять человек ежедневно видятся, они порядком приедаются друг другу. Но ссора Фреда и Аркадия была единственной за годы изучения Альтоны. К тому же каждый сотрудник представляет собой особую отрасль науки - соперничество исключено. И, естественно, в своей области любой талантлив: людей, лишенных дарования, не послали бы в такую экспедицию.
