Пленница, чуть съежившись, с абсолютно безучастным видом сидела на стуле. Когда вошли дежурный, писарь и капитан, она окинула мужчин внимательным настороженным взглядом, задержавшись на Олквине, и вздрогнула. Очень светлые, почти прозрачные глаза широко распахнулись, и Бенвору показалось, что в них мелькнуло что-то, похожее на узнавание. Но потом женщина вгляделась пристальнее, и ее взгляд потух. Возможно, она всего лишь вспомнила, как видела капитана в тюрьме.
— Приветствую вас, леди, — учтиво произнес он вслух. — Я — инспектор пограничных гарнизонов капитан Бенвор Олквин, хотя вам это наверняка и так известно.
Незваная гостья чуть наклонила голову, прислушиваясь. Теперь Бенвор понял, что имел в виду Виланд. Пленница смотрела, не мигая, и внимательно ловила каждое слово. И взгляд сразу стал таким, будто она… черт возьми, будто она мысленно записывала все сказанное. Точно, иноземка. Додумаются же…
— Мы не бандиты, и не воюем с женщинами и детьми, как бы там ни считали в Анклау, раз за разом подсылая к нам таких шпионов. Если вы добровольно расскажете все, что вам известно, вас отпустят невредимой.
Казалось, дамочка раздумывает. Олквин подбодрил ее:
— Я и так знаю всех, кого интересуют наши позиции. Назвав одно из имен, вы лишь подтвердите мою догадку.
Молчание затянулось. Бенвор уже хотел было приступить к легким угрозам, но вдруг заметил, что пленница… исподтишка разглядывает его. Спокойно, с любопытством, даже заинтересованно — как женщина мужчину, в том самом извечном смысле. Озадаченный столь неожиданным для изобличенной шпионки поведением, юный капитан даже растерялся. Обычно шлюшки королевской агентурной сети сначала заигрывали с офицерами, а уж потом плакали на допросах. Эта же вела себя с точностью до наоборот. Вначале рыдала в лесу, прятала слезы в дежурке, а теперь раздевала его глазами, причем не демонстративно, но вроде бы и не особенно скрывая это. И еще Олквин почему-то подумал, что теперь никому не удастся выжать из нее ни слезинки, как ни пытайся.
— Да кто вы такая? — пробормотал Бенвор, неожиданно всерьез засомневавшись в правильности своих недавних выкладок. — Откуда взялись и что вам нужно?
На тонких губах пленницы появилась легкая мечтательная усмешка.
— Может, она глухонемая? — допустил Микас. — Я уже ничему не удивлюсь.
— Ничего от вас не нужно мне, — неожиданно произнесла гостья, пристально глядя на капитана. У нее оказался довольно приятный голос — сильный, глубокий, только еще немного хрипловатый после долгого молчания, и слегка искаженный незнакомым мямлящим акцентом, совершенно точно не бангийским. — А чего от меня желаете вы, Бенвор Олквин, капитан?
Неуклюжий, как бы неумелый порядок слов только добавил неясности ее и без того загадочному поведению. Капитан неторопливо взял второй стул и уселся напротив.
— Ну, для начала скажите хотя бы, как вас зовут.
Она вытянула вперед спутанные руки.
— Может, для начала меня все-таки развяжут и позволят немного размяться? — теперь она построила фразу правильно, будто обучаясь на ходу. Акцент тоже постепенно стал исчезать. Вот чудеса-то!
— Не указывайте господину капитану, что ему делать, — строго заметил Микас. Женщина скользнула по писарю отсутствующим взглядом, как по пустому месту, и невесело улыбнулась Олквину.
— Похоже, здесь есть только один джентльмен.
— Назовите хотя бы одну стоящую причину, по которой мне действительно следует исполнить вашу просьбу, и я постараюсь рассмотреть ее, — предложил Бенвор.
— Я хочу писать, — нетерпеливо заявила незнакомка. — Если господин капитан считает, что сможет сам справиться с застежкой моих брюк, сделайте одолжение, мне уже нечего стесняться.
К своей великой досаде, Олквин почувствовал, что неудержимо краснеет. Мог бы и сам догадаться — ведь женщину несколько часов продержали связанной. Крякнув, он резко поднялся и, подойдя к окну, позвал:
— Виланд, пришли сюда Малеану!
Потом он вернулся к пленнице и, стараясь не глядеть ей в лицо, развязал веревки. Она немедленно принялась сильно растирать затекшие конечности. Тут в дежурку вошла высокая дородная женщина в засаленном фартуке.
— Проводи нашу гостью в уборную, — распорядился Бенвор.
Малеана с высоты своего роста окинула незнакомку оценивающим взглядом и качнула головой в сторону двери. Пленница поднялась и очень медленно и осторожно побрела за ней — скупыми, деревянными движениями. Олквину пришло в голову, что, пожалуй, немногие знакомые ему невоенные мужчины смогут вот так же самостоятельно встать и пойти сразу же после того, как сняты трехчасовые путы. Похоже, Микас был прав, и эта ненормальная женщина действительно могла оказаться солдатом.
Это существенно меняло дело. Такого необычного шпиона вряд ли пошлют только с целью добыть информацию. Незнакомка вполне могла быть кем угодно. Например, наемной убийцей. От этой мысли Бенвору стало не по себе. Ведь он пустил ее несвязанной…
Но женщины вскоре вернулись, причем Малеана заметно подобрела.
— Покормить бы девочку не мешало, — покровительственным тоном высказалась она. — И приодеть по-людски, а то срамота одна.
— Мне не нужна другая одежда, — поспешно отозвалась незнакомка. — Спасибо, Малеана, но, право, не стоит беспокоиться. Вот от обеда я бы не отказалась. Если позволите… — и бросила нерешительный взгляд на капитана. Олквин кивнул Малеане, и та быстро вышла.
— Присаживайтесь, — пригласил пленницу Бенвор.
— Благодарю вас, капитан, но я предпочла бы еще немного походить.
— Как вам будет угодно. Сбежать отсюда невозможно. Я рассчитываю на сотрудничество. Ответите на мои вопросы — получите свободу.
— Ладно, — женщина оперлась боком о стол и сложила руки на груди: — Спрашивайте. Только вряд ли мои ответы хоть что-то прояснят для вас.
— Отойди от стола! — заворчал Микас. — Господин капитан, прошу вас, свяжите ее снова. Лично мне так будет намного спокойнее.
Пленница пожала плечами и послушно вернулась на свой стул.
— Ваше имя? — дав знак писарю, начал Бенвор.
— Джелайна, — глядя в пол, представилась она. — Джелайна Анерстрим.
— Джелайна, — медленно повторил капитан, словно пробуя слово на вкус. Женщина подняла голову и посмотрела на него так, словно впервые увидела. Истолковав ее удивление по-своему, капитан пояснил: — Необычное имя, я никогда такого не слышал. Анерстрим… Тоже не слышал раньше, но полагаю, вы знатного рода, верно?
— Сомневаюсь, — усмехнулась она. Бенвор нахмурился. Белоснежная кожа дамы в конце лета, ее ухоженные руки и манера изъясняться не оставляли сомнений в происхождении. Тут никак не ошибешься.
