И вот теперь, наблюдая суету коллег в административном корпусе пансионата, Тиль не знал, что и подумать. Или мир перевернулся, или в "Лебеде" организован нелегальный фестиваль искусств с раздачей призов точно по количеству участников, или... прав Дан и что-то тут нечисто.
В прохладном полумраке ресторанного зала одиноко маялся старенький безобидный критик Тук, изнывая без компании. Остальные Творцы уже успели оценить класс обслуживания и обедали в номерах. Ловко увернувшись от жаждущего поговорить критика, друзья перекусили у буфетной стойки и отправились обживать отведенные им комнаты.
Дану путевку выписали не только без возражений, а прямо-таки с неестественным гостеприимством. Поселили их по-соседству. Тиль принялся раскладывать вещи и беседовать с непривычно официальной горничной. Девушка отвечала неохотно. Дан лишь заглянул в свою комнату, бросил там сумку и вошел к другу. Он попытался разговорить горничную с помощью самой обаятельной из имеющихся в его богатом арсенале улыбок, но девушка окинула поэта холодным профессиональным взглядом и удалилась.
- Бр-р-р! - поежился Тиль.- Ну и персонал они подобрали, ну и лапушек!
Дан медленно поднес сложенные в щепоть пальцы к носу и замер, словно прислушиваясь. Глаза его заискрились.
- Чувствуешь?
- Нет,- почему-то перепугался Тиль.- А что? Духи хорошие?
- Ка-кие духи... пахнет от этой "лапушки", как в клинике,асептиками...
- Ну и что? Они же тут тоже дезинфекцию проводят.
- Нет, не то. Головой ручаюсь - эта девушка медиколог со стажем. Запашок такой годами приобретается, его никакими духами не вытравишь.
- А ну тебя, - разозлился Тиль.- Понравилась девушка - так и скажи. Ничего, у тебя еще месяц впереди, успеешь растопить эту ледышку.
Но Дан почему-то не возрадовался такой перспективе, а только сказал:
- Ну ты устраивайся, а я пойду погуляю.
В коридоре Дан едва успел уступить дорогу разъяренному Ядрону, который мчался в дирекцию со строго определенной целью - скандалить. У почтенного метра имелись веские основания для ярости: прибывший на полчаса раньше скульптор Реджел захватил последний "люкс" на солнечной стороне.
Тиль, наблюдавший эту сцену в открытую дверь, посмотрел вслед Ядрону, досадливо нахмурился и дал себе торжественное обещание не раздражаться, быть всем довольным и изо всех сил отдыхать.
Он старательно разобрал вещи, принял ванну, с аппетитом пообедал, слегка удивляясь отсутствию Дана. Постоял на веранде, глядя на восход первой луны, послушал глубокую тишину.
Нет, Тилю здесь решительно нравилось. У него даже не вызвало особых возражений приглашение для беседы с наблюдающим врачом.
Тиль прихватил в качестве сувенира каталог своей последней выставки и отправился в указанный кабинет.
Доктор оказался неприлично молодым. Свою униформу - обязательный голубоватый халат, небрежно схваченный на талии пояском, он носил с покорным изяществом. На сильно загорелом лице льдинками светились зеленые глаза. И наготове была ослепительная улыбка. Красивая улыбка, от которой почему-то становилось неуютно.
Доктор быстро задал Тилю несколько традиционных вопросов, невнимательно выслушал стандартные ответы, назначил укрепляющие процедуры и, оживляясь, предложил вниманию художника устрашающей величины тест пунктов на двести.
У Тиля хватило чувства юмора не воспринять предложение всерьез. Доктор засмеялся, легко отодвинул в сторону вопросник, разлил по крошечным чашкам кофе и завел светскую беседу. Через полчаса Тиль откланялся, унося в душе приятное впечатление. Умница этот доктор и собеседник легкий. У двери Тиль обернулся, желая на прощание сказать еще одну любезность, и буквально обрезался о холодный острый взгляд. Доктор смотрел в спину уходящему пациенту напряженно и пристально. Так мог бы глядеть хищник, приготовясь к прыжку и в последний момент усомнившись в съедобности намеченной жертвы. Однако...
Тиль принялся отдыхать. Поставил на веранде шезлонг, взял книгу и, устроившись уютно под пушистым пледом, некоторое время наслаждался тишиной. Потом руки его потянулись к работе. Тиль написал два вполне приличных этюда, радуясь тому, как удачно удалось поймать пересечение двойных полуночных теней на снегу. К тому времени на веранду Тиля повадились прилетать горные птички улинки, и художник не уставал любоваться шумной стайкой. К концу недели он вполне освоился в информтеке, где к его услугам был тут же предоставлен персональный трансформер, точно такой же, как в Союзе Творцов, только без всякой очереди и лимитов времени.
Дан появлялся - иногда и ненадолго. Был он какой-то встревоженный, усталый. Разговаривал неохотно и с оружием не расставался. Дан явно хворал детективной горячкой.
Пансионат, надо сказать, жил подозрительно тихо. Не видно было в долинах лыжников, не висели на скалах альпинисты, пустовал музыкальный салон, в безлюдье стыли массажные кабинеты, гимнастические залы и бассейны. Даже в коридорах редко кто появлялся. Никто не ходил друг к другу в гости, не собирались в номерах любители горячительных напитков и азартных игр. Словом, пансионат "Лебедь" все больше походил на монастырь. Что художника Тиля безусловно устраивало. Главное - Ядрона не слышно и не видно!
III
Имейте ввиду, доктор, дело будет опасное. Суньте себе
в карман свой армейский револьвер.
А. К. Доил.
Союз рыжих
Но долгожданному покою пришел конец, когда однажды ночью заявился Дан. Причем возник он совершенно бесшумно - этот человек вообще умел, если нужно, превращаться в привидение.
Дан повалился в кресло, сплел узлом пальцы и засвистел скорбный марш. Тиль понял, что сейчас придется вставать из теплой постели, влезать в темную одежду, может быть, даже натягивать на лицо эластичный дамский чулок и идти заниматься делами малоприятными и малозаконными. И догадка его подтвердилась. Дан сказал решительно:
- Объяснять ничего не буду - это долго. Сам увидишь. Я тут времени зря не терял, изучил коммуникации. Ни одна пансионатская кошка не ориентируется так в черных лестницах, чердаках, подвалах и подсобках. Так что давай одевайся и вперед...
- Ох, Дан, чует мое сердце, влипнем мы с тобой...
И с этим тяжелым предчувствием Тиль покорно последовал за другом, спотыкаясь на темной винтовой лестнице, протискиваясь в слуховое окно, проползая в пыли и паутине под переплетением кабелей.
Наконец Дан велел притихнуть и ждать. Тиль осмотрелся. Привыкшие к сумраку глаза различили узкий коридор, дверь, сквозь щели которой пробивался лунный свет. Ждать пришлось довольно долго.
Тиль даже придремал, удивляясь в душе гримасам судьбы: два солидных, известных человека, члена Союза Творцов, притаившись в каком-то закутке лечебно-санаторного заведения, ждут непонятно чего.
