Каждый дунадан носил на поясе в запечатанном кошеле маленькую склянку с медом и лепешками - не истинные м и - р у в о р 00 и лембас эльдаров, но нечто подобное им, потому что целительство и другие знания Нуменора не были еще позабыты. Ни пояса, ни кошеля не было среди доспехов, оставленных на берегу Исильдуром.
Долгие годы спустя, когда Третья Эпоха близилась к концу и надвигалась Война за Кольцо, Совет Эльронда узнал, что Кольцо найдено - оно утонуло близ Ирисной Низины, рядом с восточным берегом; но тела Исильдура так и не нашли. Тогда же узнали, что Саруман втайне ведет поиски в тех краях; но хоть Кольца он и не нашел (его давно выловили), в Совете даже не предполагали, что он мог отыскать нечто другое.
Однако, когда короля Элессара короновали в Гондоре, он начал переустройство державы, и одним из первых его дел было восстановление Ортханка, где он намеревался снова поместить палантир, бывший у Сарумана. Тогда-то и раскрылись все тайны башни. Было найдено много ценного драгоценности и реликвии дома Эорла, похищенные из Эдораса с помощью Червослова, когда Теоден впал в помрачение, и другие вещи, древние и дивные, из курганов и отдаленных гробниц. В падении своем Саруман стал не драконом, но сорокой. В конце концов, за потайной дверью, которую не могли бы ни найти, ни открыть, не помогай Элессару гном Гимли, обнаружился стальной шкаф. Быть может, он предназначался для хранения Кольца - но был почти пуст. В укладке на верхней полке лежали две вещи. Первая - золотая коробочка на тонкой цепочке; она была пуста, на ней не было ни руны, ни знака, - и все же нельзя сомневаться, что именно в ней нес некогда Кольцо Исильдур. Рядом с ней лежало сокровище бесценное и давно оплаканное, как ушедшее навек, Элендильмир, эльфийская алмазная звезда на мифрильной ленте31, унаследованная Элендилем от Сильмариэн и принесенная им как знак королевского достоинства в Северное королевство32. Все короли и вожди Арнора, вплоть до самого Элессара, носили Элендильмир; но хотя это и был прекрасный алмаз, созданный для Валандиля эльфами-кузнецами Имладриса, он не обладал ни силой, ни красою того, прежнего Элендильмира, который вместе с Исильдуром навсегда канул во тьму.
Элессар с благоговением принял Элендильмир и, когда вернулся на север и вновь принял правление Арнором, Арвен возложила алмаз на его чело, и народ потерял дар речи, изумленный его красотой. Но Элессар не стал вновь подвергать Элендильмир опасностям и носил его только в самые великие для
Северного Королевства дни. В другие же дни, даже в королевском облачении, он носил другой Элендильмир, перешедший к нему по наследству. "И это тоже вещь достойная, - говорил он, - и я не стою ее; до моей головы она венчала целых сорок"33.
Когда изучили спрятанные сокровища более внимательно, люди пришли в смятение, ибо стало ясно, что вещи эти могли быть найдены лишь на теле утонувшего Исильдура; однако если бы он погиб на глубине, то течение со временем унесло бы все прочь. А это означало, что Исильдур пал на мелководье, там, где вода не доходила ему даже до плеч. Почему же тогда, хотя прошла целая Эпоха, его кости не были найдены? Нашел ли их Саруман и надругался над ними - сжег с бесчестьем в одной из своих печей? Если так, позорное это деяние - но не худшее из его дел.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Элендильмир упомянут в Приложении А (Т.1(3)) к "Властелину Колец": князья Арнора носили не корону, а "белый алмаз Элендильмир, Звезду Элендиля, укрепленный на серебрянной ленте". К слову сказать, это имя носили два камня, а не один.
2. О чем говорится в "Повести о Кирионе и Эорле", основанных на давних, ныне большей частью утерянных источниках, в которых повествуется о событиях что привели к клятве Эорла и союзу Гондора с роандийцами. (Примеч. авт.)
3. Младшим сыном Исильдура был Валандиль, третий князь Арнора. См. "О Кольцах Власти" в "Сильмариллионе"; в приложении А (1, (2)) сказано, что родился он в Имладрисе.
4. Эльфийским именем перевал этот назван только здесь; в Светлояре много лет спустя гном Гимли называл его Высоким: "Если бы не беорнинги, путь из Дола в Светлояр был бы закрыт давным-давно.
Они доблестные воины и хранят Высокий перевал и переправу у горы Каррок" ("Братство Кольца", т. 2, гл. 1). Именно на этом перевале Торин Дубощит и его сотоварищи были схвачены орками ("Хоббит", гл.
4). А н д р а ф , без сомнения, означает "долгий подъем".
5 См. "О Кольцах Власти" в "Сильмариллионе": "(Исильдур) ушел из Гондора на север по пути, которым пришел Элендиль".
6. Три сотни лиг или чуть больше (то есть, длина пути, который намеревался избрать Исильдур), и большей частью по бездорожью; в те дни единственными нуменорскими дорогами были большой тракт, связывавший Гондор и Арнор, - он шел через Каленардон, потом на север, пересекал Гватло у Тарбада и доходил наконец до Форноста: и Восточно-Западный Тракт - из Серебристой Гавани в Имладрис. Эти тракты пересекались в точке (Усад) к западу от Амон-Сула (Заверти), в трехстах девяноста двух лигах от Осгилиафа, а от Имладриса в ста шестнадцати, если мерить нуменорскими мерками: всего пятьдесят восемь лиг. (Примеч. авт.)
7. В родных краях у нуменорцев были кони, которых они почитали (см. "Описание Нуменора"), но в войнах ими не пользовались, так как все войны нуменорцы вели за морем. К тому же., их рост и сила были велики, и их воины в полном вооружении носили тяжелые доспехи и оружие. В поселениях на берегах Средиземья они держали и разводили коней, но почти никогда не ездили на них верхом, разве только для удовольствия или в состязаниях. На войне их использовали только курьеры и легковооруженные лучники (часто не нуменорцы). В Союзнической Войне большинство нуменорских коней погибло, и лишь в Осгилиафе несколько сохранились. (Примеч. авт.)
8. В краю негде было найти приют, и им пришлось нести вещи и съестные припасы с собой, так как они рассчитывали повстречать поселения людей или эльфов только в самом конце похода - во владениях Трандуиля. На марше каждый воин нес с собой двухдневный запас еды (не путать с неприкосновенным запасом, упомянутым в тексте легенды); все' прочее и другую поклажу везли небольшие выносливые лошадки, подобные тем, что, судя по рассказам, некогда паслись, дикие и вольные, на равнинах к югу и востоку от Зеленого Леса. Они были укрощены, но хотя и перевозили шагом тяжелые грузы, не позволяли никому садиться на них верхом. В отряде атих лошадок было всего десять. (Примеч. авт.)
9. То есть, о иваннефа. Иваннеф, он же йаванниэ - по "Нуменорскому Королевскому Летоисчислению" не совсем соответствует Летоисчислению Края. Этот месяц соответствовал Сытню, нашему сентябрю, а нарбелеф - нашему октябрю. Сорока дней (с 5-го иваннефа до 15-го нарбелефа) должно было хватить на дорогу, если бы все пошло хорошо. Пешего пути было там по меньшей мере три сотни и еще восемь лиг; но воины-дунаданы, высокие, сильные и выносливые, привычны были в полном вооружении с легкостью проходить в день по восемь лиг: они делали восемь переходов с короткими остановками после каждой лиги (л а р , на синдарине - д а у р , краткая остановка, перерыв) и часовым привалом в полдень. Таким образом, из десяти с половиной часов "на марше" в день, шли они восемь часов. С такой скоростью они могли шагать очень долго. При нужде скорость эта немного возрастала - до двенадцати лиг в день (а если нужно - и больше), но на краткое время. В день побоища на широте Имладриса (к которому они приближались) световой день в открытой местности длился одиннадцать с небольшим часов, а зимой - менее восьми. Поэтому на Севере с начала хифуи (хисимэ, ноябрь) до конца нинуи (нэнимэ, февраль) длительные походы не предпринимались.
