4.
Надо отдать Аполлинарию должное - гадить в собственной квартире он не стал. Да он и не появился даже, пока Марка, согнувшегося от боли, вели по длинному коридору к выходу. Со стороны могло показаться, что двое друзей сопровождают третьего, который себя неважно чувствует. Может, выпил лишнего, может, живот скрутило - с кем не бывает. Чем заканчиваются подобные прогулки, Марк знал хорошо. Два года назад Сашу-Леденца нашли где-то в районе Репино со скрученными колючей проволокой руками и удавкой на шее. А этим летом бесследно пропал задолжавший десять тысяч баксов Иван Берков. Говорили, что "братаны" увезли его прямо от Гостиного двора. Больше он нигде не появлялся. Успокоившаяся после шумного вечера коммуналка спала. Не открылась ни одна дверь, никто не возился на кухне, разогревая поздний ужин, не с кем было перекинуться даже взглядом. Будут бить, - скажу все, - подумал Марк. А, может, не будут? Пока с ним никто не разговаривал. За рулем белой обшарпанной "Хонды" сидел третий - ну прямо брат-близнец взявших Марка в плен боевиков. Такой же крутой стриженый затылок, те же покатые борцовские плечи и такой же равнодушный взгляд, не выражающий ничего, кроме скуки. Такие и бить будут без азарта, долго и скучно, всего лишь выполняя привычную и надоевшую работу. Сейчас пугать начнут, - решил Марк, когда его всунули на заднее сиденье "Хонды". Но ребята попались совсем неразговорчивые, прямо немтуны какие-то. Машина сорвалась с места, как на гонках, и, выплескивая лужи на стены домов, вырвалась из двора на проспект. Глаза будут завязывать или нет, - гадал Марк, ударяясь плечами то об одного, то о другого сопровождающего. - Нет, не завязали. Не боятся ничего, гады. Сонный город мелькал за мокрым стеклом. Иногда Марку казалось, что все случившееся происходит не с ним. Надо же так вляпаться! Может, с "братанами" побеседовать стоит? - У меня денег нет, - пробормотал Марк, глядя в круглый затылок водителя. - И кольца нет, - продолжил он совсем упавшим голосом, не дождавшись никакой реакции на первую фразу. - Заткнись, - коротко приказал маленький блондин. - Сиди и не вякай! - Да куда вы меня везете-то! - взмолился Марк, видя, что машина стремительно по Тучкову мосту выскочила с Васильевского острова на Петроградскую сторону. - Сейчас приедем, - пообещал водитель, не оборачиваясь. - Потерпи, дружок. Услышав ласковое "дружок", Марк затосковал окончательно. Убьют, подумал он, обреченно вжавшись в спинку сиденья. Душу вынут. И за что, спрашивается. Да пусть подавятся они своими паршивыми баксами. Минут через пять машина очутилась в районе Карповки и запетляла по проходным дворам. Пытавшийся запомнить маршрут Марк вскоре понял, что без провожатых ему обратно не выбраться - эти места он знал плохо. Наконец, приехали. Марка так же бесцеремонно, как и посадили, вытолкнули из "Хонды" под начавший моросить осенний дождь и поволокли к одноэтажному зданию без окон. По большой кирпичной трубе взглядом профессионала, недаром три года отработал теплотехником, Марк определил, что это котельная. - Знакомься, твой крематорий, - почему-то весело пояснил низенький блондин. Крепыш вообще несколько отличался от остальной компании, это Марк отметил сразу. И не только потому, что именно он ударил его там, в комнате. В блондине чувствовался какой-то злой азарт, словно он еще не наигрался в эти страшные игры, словно ему еще был интересен испуг жертвы и чувство собственной силы. Вот его и бойся, - сказал сам себе Марк. И не ошибся. По стальной скользкой лестнице они спустились вниз. Три топки ревели и изрыгали жар, словно головы змея-горыныча. Но в большом подвале, где двое работяг шлепали по дощатому столу засаленными картами, конвойные не задержались. Лишь вяло помахали работягам руками и прошли дальше. За металлической дверью открылся кирпичный, как в каземате, коридор, уходящий, казалось, в саму преисподнюю. Ну все, хватит уже, хотели напугать, это вам удалось, - беззвучно молился Марк. - А сам ведь виноват, зачем связался с Аполлинарием. Баксы отдам, кольцо отдам, только не трогайте! В комнатке без окон стояли пара табуретов и парковая скамейка. Голый цементный пол, куча мусора в углу, в основном состоящая из пустых пивных банок и мятых сигаретных пачек, как мыльный пузырь, лампочка, болтающаяся под самым потолком. Пыточная камера. Задержавшегося на пороге Марка толкнули в спину так, что он влетел в комнату, беспорядочно размахивая руками, и ткнулся в кучу мусора. Потом подняли за ворот и посадили на скамейку. Вошедший последним водитель достал из сумки банку пива "Red bull" и приготовился скучать. Блондин, порывшись у Марка под ногами, вытащил из-под скамейки кусок изолированного резиной кабеля. - Деньги остались в комнате! - предупредительно крикнул Марк, увидев, как блондин извлек из сумки водителя еще и наручники. - Оставь, - приказал блондину его спутник. - Оставь наручники. Видишь он тихий какой, наложил, небось, полные штаны. Блондин, как показалось Марку, с сожалением кинул наручники обратно. - Аполлинарий велел поучить на будущее, - напомнил он и зло взглянул на Марка. - Баксы, говоришь, там остались. А кольцо? Крепыш коротко взмахнул рукой, и ребра Марка ожгло, как будто ударили не кабелем, а раскаленным прутом. - И кольцо! - уже совсем тихо прохрипел он. Дыхание от удара перехватило. - Что же ты тогда врал, сволочь! Блондин ударил его еще два раза. Марк только дергался на скамейке, как паралитик. - Сам старпому принесешь, или нам побеспокоиться? - Сам отнесу, сам! - предупредительно завопил Марк. Но блондина, похоже, такой быстро полученный результат не устраивал. Он его, похоже, разочаровал. Марк понял это по тому, с какой ненавистью он уставился на него, шаря в кармане кожаной куртки. Крепыш только еще разохотился, только размялся, ему хотелось крови. Ему в конце концов и признания никакого было не надо, а только полной власти над своей жертвой, полного ее подчинения. Марк с ужасом уставился на своего мучителя, медленно извлекающего из кармана блестящий стальной кастет. - Оставь! - еще раз вяло потребовал водитель. - Убьешь ведь. - Ничё, я аккуратно. Марк попытался подняться со скамейки, но не успел. В голове как будто раздался взрыв, и он полетел в бездонную пропасть.
5.
Скамейка была жесткая, парковая. Где это я уснул? Марк медленно выплывал из небытия. Вся левая сторона лица ощущалась сплошным ожогом. А-а, Аполлинарий... Вот ведь зверюга, старпер-старпом. Ладно, еще живой. Допрыгался, голубчик. Марк с трудом сел, ощупал скулу. Кожа лопнула, кровищи-то сколько натекло. А к щеке и притронуться нельзя. Лишь бы кость не сломали. Несколько раз беззвучно, как рыба, открыв и закрыв рот, Марк убедился, что челюсть цела. И на том спасибо. А где же эти, "братаны"? В отдалении слабо слышались голоса. Марк, шатаясь, встал и, хватаясь за бок, выбрел из пыточной в коридор. Бубнили в соседней комнате. - И чего ты, блин, наделал, - узнал он голос водителя. - Нашел, с кем связываться. Он еще в машине сомлел, я сам видел. Его и бить не стоило. Давно бы уже обратно сгоняли и перед старпомом отчитались. А так жди, пока очухается. - Попей пивка, - голос блондина звучал зло и веско. - Я эту публику чистоплюйскую наизусть знаю. Как чё спереть, так это запросто, как рассчитываться, так в кусты. Умнее будет. - Ладно вам, - примирительно вступил третий. - Сейчас поедем. И так не сильно задержались. - А если не очухается? - предположил водитель. - И хрен с ним. Баксы, сам сказал, в комнате. Марк вспомнил холодные и злые глазки блондина и помотал головой. Надо сматываться. Этот на достигнутом не остановится. Начал бить, не успокоится, пока не сделает инвалидом. Он осторожно побрел коридором, цепляясь за стенки. Вот и кочегарка. Здесь-то как пройти? Стараясь остаться незамеченным, Марк заглянул к истопникам. Один, кажется, спит. Это хорошо. А второй? Второго не видно. Стоит рискнуть. Стальные ступеньки как будто полили жиром. Держась за поручни и оскальзываясь, Марк выбрался наружу и запрокинул голову, ловя ртом мелкие капли дождя. Совсем незнакомый двор выглядел враждебно. Проверив карманы, - плащ остался дома - Марк порадовался привычке таскать деньги в брюках. Никакой транспорт сейчас, понятно, не ходит. Спасти могла только попутка. Его подвезли. Разбитной таксист сначала долго куражился и ехидно интересовался, где это Марк так погулял. Потом загнул несообразную цену. И только убедившись, что у пассажира денег больше, чем он может предложить, нет, запустил в салон. В такси Марка начал бить озноб. Его колотило так, что он испугался, как бы водитель не выкинул его на полпути, но тот, получив плату, потерял к нему всякий интерес, и гнал "Волгу", бешено визжа тормозами на поворотах. Не заезжая во двор, Марк велел таксисту остановиться. Идти в квартиру, а потом к Аполлинарию, не хотелось. Хотя тот, ясно море, ждет. Окно в его комнате горит. Не спит старый хрыч. Но и дожидаться, пока примчатся его головорезы, смысла не имеет. Приедут - выместят зло на Марке. Когда увидят, что он сбежал, озвереют окончательно. Уже не обращая внимания на лужи и слабо надеясь, что с Аполлинарием удастся договориться, Марк побрел к подъезду. До двери оставалось шага четыре, когда та вдруг скрипнула и отворилась сама. Марк трусливо рыскнул в сторону и прижался к влажному стволу клена. В ярко освещенном проеме показался Аполлинарий и вместе с ним какой-то незнакомый мужчина, ниже ростом, но примерно одного со старпомом возраста. Длинный плащ и широкая шляпа скрывали лицо и фигуру, но по походке можно было догадаться - гость соседа не молод. - Учти, старпом, - услышал из своего ненадежного укрытия Марк. - Деньги тебе заплачены. Или завтра отдаешь кольцо, или... Мужчина не договорил, но, судя по голосу, зря он не произносил ничего. - Три лимона! Говнюк ты, а не коммерсант. - Завтра отдам, как договорились, - в интонациях Аполлинария послышались плачущие нотки. Ничего себе, - подумал Марк. - Три лимона! Не рублей же! Вот это колечко! А Аполлинарий-то - хорош. Передо мной - так орел, а тут... - И не деньги отдашь, а кольцо, - еще раз напомнил мужчина. Больше он не сказал ни слова и, не подав Аполлинарию Григорьевичу руки, направился к темной машине, которую Марк не заметил, подходя к подъезду. Включились фары, и Марк еще теснее вжался в ствол. Он так стоял еще долго, не решаясь даже выглянуть, пока звук мощного мотора не затерялся в глубине проспекта. Дальше счет пошел на секунды. По возможности стараясь не скрипеть половицами и в то же время быстро, Марк миновал коридор и шмыгнул к себе в комнату. Было заметно, что Аполлинарий здесь без него рылся, но, ликующе отметил про себя Марк, безрезультатно. Вот они, баксы, за кушеткой, как и лежали. А кольцо? Кольцо - на месте. Выцарапать его оттуда! Вилкой, как и в прошлый раз, не получилось. Придется рискнуть. Марк достал большую отвертку и попытался отжать плинтус. Тот заскрипел, но чуть подался вверх, так что можно стало просунуть в щель палец. Есть! Насадив на мизинец кольцо, Марк заметался по комнате. В сумку полетели рубашки, джемпер, джинсы. Все, больше ничего он не возьмет. И тут же у подъезда заскрежетали тормоза. В первое мгновение Марк бросился к двери, но не добежал, остановился. Теперь не уйти. В комнату не вошли, ворвались. Прижимая одной рукой к животу сумку, Марк протянул навстречу блондину пачку долларов, но тот, не глядя на деньги и только быстро приговаривая: "Сбежать хотел, гад! Хотел!", ткнул ему чем-то блестящим и острым в открытое горло.
