Вместо ответа Джимми молча взял визафон и поставил его перед Хэпом.
Тот набрал номер длины волны тренерского кабинета. На экране появилось чье-то лицо.
— Я бы хотел поговорить с тренером, — сказал Хэп.
Экран на мгновение погас, потом включилась другая линия, и на экране показался Снеллинг.
— Скажи-ка, тренер… — начал Хэп, но закончить не успел.
— Слушай, Хэп, — перебил тренер, — ты мой друг, я тебя очень люблю. Ты говорил обо мне чудесные слова, когда все вокруг только и жаждали моей крови. Если я кому чего и скажу, то только «Вечерней ракете». Да только не собираюсь я ничего говорить. Нечего мне говорить, парни, зарубите это себе на носу. А если ты еще раз подошлешь мне кого-нибудь из своих пронырливых репортеришек, он получит от меня пяткой по роже, уж это я тебе обещаю!
Экран погас.
Хэп онемел от изумления, а Джимми не смог удержаться от смеха.
— Ладно, выкладывай денежки, — отсмеявшись, потребовал он.
В кабинете тренера никого не было. Джимми обрадовался — это вполне соответствовало его планам.
У него никак не выходил из головы нехороший огонек во взгляде главного, когда тот давал ему задание. Задание прежнее — добыть список земной команды, да только ни слова о том, как именно его добывать. Ни намека, хотя само собой разумелось, что получить его от самого тренера уж никак нельзя. Значит, надо измыслить какой-нибудь иной способ.
И хотя главный ни словом не обмолвился о путях получения списка, зато не пожалел слов, расписывая, что будет с Джимми, если он вернется с пустыми руками. «О редакторы, все вы таковы! — мрачно размышлял Джимми. — Никакой благодарности. А вместо сердца айсберга кусок. Кто дал „Ракете“ сенсационный материал о грандиозном синдикате, игравшем на тотализаторе и пытавшемся купить победу для земной команды? Джимми! Кто опроверг байку о знаменитом ограблении ювелирного корабля на орбите Каллисто, когда целая правительственная клика — кстати, потом дружно отбывавшая наказание в лунной колонии — пыталась замять дело на Земле и на Небесах? Снова Джимми. Кто первый сообщил по телефону, а потом написал очерк очевидца о групповом убийстве Денни Карстена — в результате чего продали лишних шесть тысяч экземпляров газеты? Опять-таки Джимми! Никто иной, как Джимми Рассел, репортер „Вечерней ракеты“. И что же? Вот он я, брожу здесь в поисках списка игроков, а если вернусь порожняком, так предо мной разверзнутся врата ада!»
Джимми на цыпочках прокрался в кабинет тренера. Не привыкнув добывать новости подобным манером, он чувствовал себя не в своей тарелке и нервничал.
На столе лежали какие-то бумаги, и Джимми поглядел на них с надеждой. Если повезет, искомый список находится среди них. Молниеносно оглядевшись, Джимми скользнул к столу и начал быстро пролистывать бумаги.
И тут послышались шаги.
Репортер стремительно бросился к стоявшему в углу металлическому шкафчику для одежды и спрятался за ним. Хотя метнулся он туда чисто рефлекторно, от неожиданности, но уже оказавшись на месте, удовлетворенно хмыкнул: укрытие оказалось весьма удобным. Отсюда легко подглядеть, где же тренер держит список.
В комнату вошел Снеллинг. Не глядя ни направо, ни налево, он устремился вперед…
И посреди комнаты исчез.
Джимми с недоверием протер глаза. Снеллинг не появился. Ну ладно, исчез, спорить нечего — но вот куда? Джимми еще раз оглядел комнату. По-прежнему никого.
Джимми с опаской вышел из-за шкафчика. Никто его не окликнул.
Тогда он дошел до центра комнаты, где исчез тренер. Похоже, ничего необычного. Остановившись, Джимми медленно обернулся вокруг — и пораженный, застыл как изваяние.
Перед ним прямо из ничего возникло отверстие, очерченное бледным кругом света. Внутри было что-то вроде тоннеля, полого уходившего вниз — в этот-то тоннель тренер Снеллинг и ушел.
Джимми осторожно ступил в тоннель, одновременно кляня себя за безрассудство. Ничего не произошло. Джимми прошел еще несколько шагов и остановился, оглянувшись через плечо — но позади ничего не было видно, кроме размытого пятна устья тоннеля. Протянув руки в стороны, он коснулся стен, оказавшихся твердыми и холодными как лед.
Он осторожно, пригнувшись, пошел по тоннелю, готовый при первой же опасности перейти к обороне или обратиться в бегство — это уж как повезет. И вдруг всего через пару-тройку шагов перед ним замаячило второе устье — и снова лишь едва заметным абрисом. Ни единого намека на то, что ждет по ту сторону.
Джимми секунду поколебался и решительно бросился вперед.
И тут же застыл, разинув рот. Вокруг раскинулась неведомая глушь, а посреди этой глуши, прямо перед ним футбольное поле. На поле суетились игроки в зелено-золотой форме — таинственная земная команда. Вокруг поля высились могучие, кряжистые дубы. Позади просеки виднелась узкая речушка и дальние голубые холмы, терявшиеся в застилающем горизонт воздушном мареве.
В дальнем конце поля стояло полдюжины шатров — должно быть, сделанных из шкур, с грубо намалеванными на них красной и желтой охрой стилизованными фигурками. От разведенных перед шатрами костров тянулся синеватый дымок, и даже до Джимми долетал терпкий запах горящего дерева.
Тренер Снеллинг стремительно шагал через поле навстречу репортеру, а за ним следом рысцой трусило полдесятка бронзовокожих мужчин, облаченных в замшевые лосины с бахромой, с украшениями из звериных клыков и мелких косточек. Голову одного венчал пышный плюмаж.
Джимми ни разу в жизни не видел индейцев — эта раса вымерла давным-давно. Зато он видел их изображения в исторических книгах, описывающих древнюю Америку, и потому ни на секунду не усомнился, что видит членов туземного североамериканского племени.
Но тренер был уже совсем рядом. Джимми выдавил из себя улыбку.
— Хорошенькое укрытие вы отыскали, тренер! Отличное местечко, чтобы ребята потренировались, не опасаясь, что им будут мешать. Этот туннель и меня поначалу с толку сбил.
Тренер Снеллинг в ответ даже не усмехнулся. Судя по всему, вид Джимми радости ему не доставил.
— Тебе тут нравится? — спросил тренер.
— Еще бы, чудесное местечко, — согласился Джимми, осознав, что избранная им тактика разговора ни к чему не ведет.
— А как тебе понравится провести здесь недельки три? — неулыбчиво поинтересовался тренер.
— Никак не выйдет. Шеф ждет меня с минуты на минуту.
Двое коренастых индейцев шагнули вперед, положив тяжелые руки репортеру на плечи.
— Ты останешься здесь, — подвел черту тренер, — до конца игры.
Хэп Фолсуорт подошел к столу редактора и настойчивым тоном поинтересовался:
