- Никогда! - завопил дядюшка Лем. - А если и так, откуда я знал, что она выйдет замуж и родит ребенка?! Кто мог подумать?
- Он наделил ее колдовством, - повысил голос Эд Пу, - да только она мне в этом призналась на смертном одре, год назад. Держала меня в неведении все это время!
- Я хотел лишь защитить ее, - быстро вставил дядюшка Лем. - Ты же знаешь, что я не вру, Сонки, мальчик. Бедняжка Лили Лу была так страшна, что люди подчас кидали в нее чем попало, прежде чем успевали взять себя в руки. Мне было так ее жаль! Ты никогда не узнаешь, Сонки, как долго я сдерживал добрые намерения! Но из-за своего золотого сердца я вечно попадаю в передряги. Однажды я так растрогался, что наделил ее способностью накладывать заклятья. На моем месте так поступил бы каждый, Сонк!
- Как ты это сделал?
Действительно, интересно. Кто знает, все может иной раз пригодиться.
Он объяснял страшно туманно, но я сразу усек, что все устроил один его приятель по имени ген хромосом. А все эти альфа-волны, про которые дядюшка распространялся, так кто ж про них не знает? Небось каждый видел ма-ахонькие волночки, мельтешащие туда-сюда. У деды порой по шести сотен разных мыслей бегают - по узеньким таким извилинам, где мозги находятся. У меня аж в глазах рябит, когда он размыслится.
- Вот так, Сонк, - закруглился дядюшка Лем. - А этот змееныш получил все в наследство.
- А что б тебе не попросить этого друга, хромосома, перекроить младшего на обычный лад? - спросил я. - Это же очень просто. Смотри, дядюшка.
Я сфокусировал на младшем глаза, по-настоящему резко, и сделал этак... Ну, знаете, чтобы заглянуть в кого-нибудь.
Ясное дело, я сообразил, что имел в виду дядюшка Лем. Крохотулечки-махотулечки, Лемовы приятели, цепочкой держащиеся друг за дружку, и тоненькие палочки, шныряющие в клетках, из которых сделаны все, кроме, может быть, крошки Сэма...
- Дядя Лем, - сказал я, - ты тогда засунул вон те палочки в цепочку вот так. Почему бы сейчас не сделать наоборот?
Дядюшка Лем укоризненно покачал головой.
- Дубина ты стоеросовая, Сонк. Ведь я же при этом убью его, а мы обещали деду - больше никаких убийств!
- Но, дядюшка Лем! - Не выдержал я. - Кошмар! Этот змееныш будет всю жизнь околдовывать людей!
- Хуже, Сонк, - проговорил бедный дядюшка, чуть не плача. - Эту способность он передаст своим детям!
- Успокойся, дядя Лем. Не стоит волноваться. Взгляни на эту жабу. Ни одна женщина к нему на версту не подойдет. Чтоб он женился?! Да ни в жизть! - подумав, сказал я.
- А вот тут ты ошибаешься, - оборвал Эд Пу по-настоящему громко. Он весь прямо кипел. - Я все слышал и не забуду, как вы отзывались о моем ребеночке. Мы с ним далеко пойдем. Я уже олдермен, и я предупреждаю тебя, юный Хогбен, ты и вся твоя семья будете отвечать за оскорбления! Я в лепешку разобьюсь, но не позволю исчезнуть фамильной линии, слышите, Лемуэль?
Дядюшка Лем лишь плотно закрыл глаза и закачал головой.
- Нет выдавил он, - я не соглашусь. Никогда, никогда!
- Лемуэль, - злобно произнес Эд Пу. - Лемуэль, вы хотите, чтобы я спустил на вас младшего?
- О, это бесполезно, - заверил я. - Хогбена нельзя околдовать.
- Ну... - Замялся он, не зная, что придумать, - хм-м... Вы мягкосердечные, да? Пообещали своему дедуленьке, что никогда не убьете? Лемуэль, откройте глаза и посмотрите на улицу. Видите эту симпатичную старушку с палочкой? Что вы скажете, если благодаря младшему она сейчас откинет копыта?! Или вон та фигуристая дамочка с младенцем на руках. Взгляните-ка, Лемуэль. Ах, какой прелестный ребенок! Младший, нашли на них для начала бубонную чуму. А потом...
Дядюшка Лем внезапно выпучил глаза и безумным взглядом уставился на меня.
- Что же делать, если у меня сердце из чистого золота?! - воскликнул он. - Я такой хороший, и все этим пользуются. Так вот - мне наплевать!
Тут он весь вытянулся, окостенел и лицом на асфальт шлепнулся, твердый, как кочерга.
Как я ни волновался, нельзя было не улыбнуться. Я-то понял, что дядюшка Лем просто заснул, - он всегда так поступал, стоит лишь запахнуть жареным. Па, кажись, называет это кота-ле-пснией, но коты и псы спят не так крепко.
Когда дядюшка Лем грохнулся на асфальт, младший испустил вопль радости и, подбежав к нему, ударил ногой в голову.
Ну, я уже говорил, мы, Хогбены, очень крепки головой. Младший взвизгнул и затанцевал на одной ноге.
- И заколдую же я тебя! - завопил он на дядюшку Лема. - Ну, я тебе, я тебе!..
Он набрал воздуха, побагровел - и...
Па потом пытался мне объяснить, что произошло, нес какую-то ахинею о дезоксирибонуклииновой кислоте, каппа-волнах и микровольтах. Надо знать па. Ему же лень рассказать все на простом английском, знай крадет себе эти дурацкие слова из чужих мозгов.
А на самом деле случилось вот что. Вся ярость этого гаденыша жахнула дядюшку Лема прямо, так сказать, в темечко.
Он позеленел буквально на наших глазах.
Одновременно с позеленением дядюшки Лема наступила гробовая тишина. Я удивленно огляделся и понял, что произошло.
Стенания и рыдания прекратились. Люди прикладывались к своим бутылочкам и слабо улыбались. Все колдовство младшего Пу ушло на дядюшку Лема, и, натурально, головная боль исчезла.
- Что здесь случилось? - раздался знакомый голос. - Этот человек потерял сознание? Эй, позвольте... Я доктор.
Это был тот самый худенький добряк. Заметив Эда Пу, он сердито вспыхнул.
- Итак, это вы олдермен Пу? Как получается, что вы вечно оказываетесь замешанным в странных делах? И что вы сделали с этим человеком? На сей раз вы зашли слишком далеко.
- Ничего я ему не сделал, - прогнусавил Эд Пу. - Пальцем его не тронул. Последите за своим языком, доктор Браун, а не пожалеете. Я не последний человек в здешних краях.
- Вы только посмотрите! - вскричал доктор Браун, вглядываясь в дядюшку Лема. - Он умирает! "Скорую помощь", быстро!
Дядюшка Лем снова менялся в цвете. В каждом из нас постоянно копошатся целые орды микробов и прочих крохотулечек. Заклятье младшего страшно раззадорило всю эту ораву, и пришлось взяться за работу другой компании, которую па обзывает антителами. Они вовсе не такие хилые, как кажутся, просто очень бледные от рождения. Когда в ваших внутренностях заваривается какая-нибудь каша, эти друзья сломя голову летят туда, на поле боя. Наши, хогбеновские крошки кого хошь одолеют. Они так яро бросились на врага, что дядюшка Лем прошел все цвета, от зеленого до бордового, а большие желтые и синие пятна показывали на очаги сражений. Дядюшке Лему хоть бы хны, но вид у него был не здоровый, будь спок!
Худенький доктор присел и пощупал пульс.
- Итак, вы своего добились, - произнес он, подняв голову на Эда Пу. У бедняги, похоже, бубонная чума. Теперь вы с вашей обезьяной так не отделаетесь.
