И… Мариш, не обижайся. Папа исправится, обещаю. Простишь папу?
– Ладно, – милостиво согласилась дочь, – но только в самый последний-распоследний раз. Пока, пап.
Влад открыл шкаф, девственно пустой, если не считать идеально вычищенного делового костюма «для процессов» – единственной дорогой вещи в доме, – повесил на треснувшие плечики рубашку. Кивнул своему отражению в матовом зеркале на дверце шкафа, постучал пальцем по лбу:
– Эх, ты, растяпа!
Маришке, конечно, не место здесь, в его пыльной берлоге. Влад огляделся – типичная нора холостяка, занятого только работой и ничем больше: пыльные углы, отклеившиеся кое-где обои, голый крюк на месте люстры (Катерина при разводе забрала свадебный подарок матери), заваленный бумагами стол. Да и на кухне не лучше – стопка немытой посуды, холодильник с прогорклыми полуфабрикатами.
Надо будет на выходных хоть немного прибраться. Маришка ничего не скажет, даже носик не наморщит: лишний день, проведенный с папой для нее дороже всего на свете, но самому как-то неудобно.
Конечно, когда Влад заканчивал академию, ему грезились совсем другие картины.
Многомиллионные дела олигархов, давление прокуратуры и он, Влад Хмельницкий, спокойный и вальяжный, дает интервью телевизионщикам.
Вышло не так.
После не очень удачной дознавательской практики в милиции, Владу ничего не оставалось, кроме как идти в бюро, работать на чужой имидж и чужую славу. Где он и прозябал вот уже пятый год. Как на самого молодого и неопытного, на него спихивали, естественно, всю рутину, все малозаметные дела, где не было никаких шансов раскрутиться. Амбиции остались в прошлом, теперь Влад тянул бесконечную лямку «мальчика на побегушках». Иногда ему доверяли вести государственные дела по 48-й статье или вот такие малоперспективные процессы, вроде сегодняшнего.
На кухне Влад поставил чайник, кинул в кружку пару пакетиков заварки, скормил микроволновке шмат промороженной пиццы. Еда – не удовольствие, еда просто необходимый для поддержания жизни процесс. И уже почти забылись те дни, когда Катя встречала его вкусными ароматами борща, котлет и пельменей.
Чайник засвистел, Влад плеснул кипяток в кружку, притащил из прихожей тетрадь, пододвинул стул. Ну-ка, посмотрим.
Первые четыре страницы тетради занимала аккуратно разграфленная карандашом таблица в два столбца, в одном ровным подчерком отличника вписаны фамилии, в другом – странный перечень катастроф и шифрованные пометки. Против каждой фамилии – одна-две, редко больше.
«Шибаев Юлий Николаевич – отказ правого двигателя рейсового ТУ154 Нр-Вл, ж142;
Амбарцумян Ашот Нагибович – взрыв бытового газа, ул. Коммунаров, 16, Липецк, ж12, п24; оползень в районе курортного поселка «Отдых», Краснодарская обл, ж63;
Северцева Анна Игоревна – отказ бортовых систем СУ-25, Северокавказский ВО, учебный полет, ж2; авария в насосной системе 4-го цеха «Уралхиммаш», поселок (зачеркнуто), ж4, п~250;
Яковлев Константин Максимович – ДТП: столкновение рейсового «Икаруса» с большегрузным трейлером «СуперМАЗ», федеральная трасса Уфа-Челябинск, ж8, п27; пожар в вагоне метро, Санкт-Петербург, ст. «Черная речка», поражение эвакуированных эл. током, ж12, п29;
Игнатьев Борис Степанович – землетрясение на Сахалине (эпицентр – 7 баллов, в районе Углегорска), ж89, п~300…»
У левого столбца таблицы, рядом с каждой фамилией стояла жирно выписанная галочка, видно было, ставили их с удовольствием от выполненного дела.
Странно, но ни одной из катастроф и чрезвычайных происшествий, указанных в левом столбце, Влад, как ни старался, вспомнить не смог. Все они были без дат, кое-где даже указания на конкретные географические пункты сокращались до одной-двух букв. Вот, например, самолет, против фамилии Шибаева, написано: «ТУ154 Нр-Вл» – что это: Норильск-Владивосток? Или Новосибирск-Владивосток? Или даже Новороссийск-Владимир? Хотя во Владимире вроде бы нет аэропорта… С «Икарусом» этим тоже не понятно – «федеральная трасса Уфа-Челябинск». Да в ней километров 400, если не больше!
Зато пометки «ж8, п27» Влад расшифровал легко: «ж» – это, скорее всего, «жертвы», «п» – «пострадавшие». При крупных авариях, когда число пострадавших точно неизвестно, стоит значок «~», «приблизительно».
И все-таки, что же это за катастрофы такие? Про ДТП в Уфе еще простительно было не услышать – проскользнуло по региональным новостям раз-другой, и все. Но аварию на химкомбинате СМИ раскрутили бы так, что ночью в холодном поту бы просыпался!
Влад читал дальше:
«…Непейвода Олег Тимурович – оплавление активной зоны реактора АПЛ «Псков» СФ (на стоянке), ж4, п37; ДТП: столкновение ВАЗ2106, ВАЗ2110 и «Мазда», 212-й км Новосимферопольского шоссе, ж3, п7; сход с рельс (повреждение полотна) электропоезда «Мо (замазано)-Сергиев Посад», ж2, п29;
Железнякова Антонина Григорьевна – обрушение жилого дома (ветхий фундамент), проспект маршала Жукова, 7, Краматорск, ж6, п17; ДТП: авария очистных сооружений первой очереди, химкомбинат АО «Росбытхим», пос. Вознево, Воронежская обл, ж8, п~500; прорыв грунтовых вод, шахта «Дальняя», объединение «Саха-уголь», ж12, п19;
Солодовников Иван Сергеевич – столкновение ремонтной дрезины и грузового состава, участок Фролово-Михайловка, 140 км от Волгограда, ж19, п3; пожар на нефтяной скважине, месторождение «Полярные Зори», вышка№29, ж2/14, п7/19».
Всего в списке было двадцать шесть фамилий. Прочитав последнюю, Влад от неожиданности вздрогнул, не поверил, перечитал еще раз:
«Виланова Татьяна Андреевна».
Против фамилии недавней жертвы стоял целый список катастроф: пожар на крупном складе боеприпасов где-то в Курганской области, обвал автомобильного тоннеля на Военно-Грузинской дороге, гибель авиалайнера в аэропорту Якутска, еще одно ДТП с туристским автобусом, землетрясение на Камчатке. На привычном месте слева от таблицы вместо галочки едва угадывалась карандашная пометка – маленький вопросительный знак.
Ниже кто-то начал писать новую фамилию, но передумал. Можно было прочитать только две буквы – большое «Р» и «а». Дальше – зачеркнуто.
На этом все записи в тетради обрывались. Остальные страницы оказались девственно чистыми.
Влад в недоумении пролистал дальше, перевернул тетрадь и только теперь обнаружил, что с обратной стороны густо исписаны еще десятка полтора страниц.
Мелкий и убористый почерк разбирать было тяжело. Но первая же запись настолько захватила Влада, что он уже не мог остановиться.
«Сегодня работал по Шибаеву. У цели есть машина, так что на этот раз все получилось быстро и удачно. Ослабил крепления колес, надрезал тормозной шланг. Завтра утром он поедет на дачу, как-никак 180 километров».
