Общая площадь дома для канадских лесорубов, страшно подумать, — почти пятьсот квадратов. Кухня, столовая, каминная, курительная, несколько гостиных, пять спален на втором этаже. Хорошо живут лесорубы. Я тут недавно переехал в новую квартиру, так у меня жилая площадь меньше, чем у них подвалы. А я-то радовался, когда переезжал. Квартира казалась мне такой большой в сравнении с нашей бывшей — двухкомнатной «хрущевкой». Впрочем, было время, когда и «хрущевка» радовала. Первые несколько лет семейной жизни мы с женой и дочкой вообще жили в комнатке общежития площадью в двенадцать квадратов. И ничего. Были счастливы. Впрочем, это я отвлекся. Возвращаюсь к существу вопроса.
Что требуется для прорыва, который поможет преодолеть застой в социальном прогрессе Человечества? В сущности, только политическая воля. Технология, позволяющая включиться в повседневный социальный процесс невостребованным мощностям миллиардов простаивающих мозгов, — она уже есть. Можно использовать ту же принципиальную схему, которая задействуется сегодня в грид-вычислениях. Технология грид-вычислений, напомню, позволяет вместо реального и очень дорогого суперкомпьютера включить в работу над трудоемкими задачами невостребованные мощности кластера маломощных персональных компьютеров, объединенных с помощью сети в виртуальный суперкомпьютер. Ну а почему бы вместо кучки компьютеров не использовать для решения сложных задач незадействованные ресурсы человеческого мозга? Такой виртуальный суперкомпьютер будет не только мощнее, он будет обладать разумом. Следовательно, сможет решать даже иррациональные задачи.
Но захотят ли люди напрячь мозги на общее благо? Каким образом объединить миллиард разрозненных интеллектов в единое целое и координировать совместную работу? На эти вопросы ответы тоже есть. И натолкнул меня на них все тот же Петрович. У Петровича есть два хобби — коллекционирование этикеток от спичечных коробков и разгадывание кроссвордов. Каждый день я прихожу на работу и вижу, как задумчивый Петрович сосредоточенно вписывает буквы в белые клеточки на черном фоне. Сначала по горизонтали, слева направо, потом — по вертикали, сверху вниз. Птица с герба Эквадора. Шесть букв. Норвежский ученый, оставивший столь богатое наследие математикам, что им есть чем заняться еще лет пятьсот. Пять букв. Обезьяна, собирающая кокосы в Таиланде. Пять букв. Остров Гавайского архипелага, на котором расположен город Гонолулу. Четыре буквы…
Зачем Петровичу тратить свое время, заполняя пустые клеточки буквами? Казалось бы, полная глупость. Но я не соглашусь. Кроссворд — это гениальное изобретение Человечества, и его возможности явно недооценены. В знакомом нам виде кроссворд появился впервые в 1913 году и был опубликован в воскресном номере одной из газет Нью-Йорка. Автором первой головоломки считается Артур Уинн. Больше, к сожалению, о нем ничего не известно, поскольку изобретатель кроссворда умер в 1945 году, не оставив ни воспоминаний, ни дневников. Зато об авторе первого русского кроссворда никто не скажет, что он не умен. Кроссворд, опубликованный на русском языке в приложении к берлинской газете «Руль» в феврале 1925 года, был составлен всемирно известным писателем Владимиром Набоковым. В СССР кроссворды появились четыре года спустя, в одном из номеров «Огонька».
В советских газетах и журналах кроссворды получили уже четкую смысловую нагрузку. И в некотором смысле идеологическое оправдание. Считалось, что кроссворд расширяет кругозор советского читателя и развивает его эрудицию. То есть во времена плановой экономики понимали, что успешное и полное решение кроссворда является развлечением лишь по форме. Для подобных задач требуются серьезные интеллектуальные усилия, немалый объем знаний (часто совершенно неактуальных), постоянное обращение к словарям, энциклопедиям, атласам, а также специфические навыки. Мой сосед, например, кандидат экономических наук, окончивший в свое время два факультета университета, полдня бился над кроссвордом, с которым Петрович справился за час.
Если судить по сегодняшнему общему тиражу массовых и специализированных газет и журналов, где публикуются кроссворды, сканворды и их всевозможные клоны, то таких яростных поклонников кроссвордов, как Петрович, в нашей стране невероятно большое количество. Более десяти миллионов. И тиражи этих интеллектуально-развлекательных изданий долгие годы не снижаются. Фактически каждую секунду тысячи наших сограждан чешут затылки и морщат лбы, заполняя буквами белые клеточки. И одна из главных причин, заставляющая их ломать себе головы, — простаивающие мозги. Этих людей даже упрашивать не придется. Их мозги уже давно готовы к коллективной вычислительной работе в фоновом режиме. Они — это первая линия Суперкомпьютера, обладающего так называемым роевым интеллектом, принципы которого хорошо известны современным биологам.
Любой из биологов знает, что роевой интеллект, присущий многим насекомым и даже некоторым животным, увеличивает умственные способности отдельной особи в несчетное количество раз. Если присмотреться, например, к муравьям, то может сложиться убеждение, что у каждого муравья имеется четкий план действий. На самом деле отдельно взятый муравей не смог бы выжить и дня. Не говоря уже о том, чтобы просуществовать на нашей планете сто сорок миллионов лет, прокладывая скоростные магистрали, занимаясь строительством огромных жилищ, осуществляя успешные военные операции. Все эти интеллектуальные задачи решает муравьиная колония. Это она находит кратчайший путь к источнику пищи, распределяет обязанности между особями, защищает свою территорию от соседней колонии. Все это результат деятельности роевого интеллекта, происхождение и механизм функционирования которого — одна из самых интересных загадок, над которыми бьется современная биология.
Как из простых действий отдельных глупых особей складывается сложное поведение группы? Как полмиллиона муравьев приходят к единогласному решению? Что позволяет муравьиной колонии или рою медоносных пчел существовать как единому организму, четко координируя действия отдельных особей в интересах всей группы, если конечная цель для каждой конкретной особи так и остается загадкой? Точных ответов на эти вопросы биологи пока не знаки. Но они уже серьезно продвинулись вперед, сделав за последние десятилетия множество удивительных открытий. Один из ключевых моментов, затрудняющих понимание роевого интеллекта, — отсутствие вертикали власти. У насекомых нет начальников и подчиненных. У них нет государства, нет законодательных и исполнительных органов, нет политиков, нет управленцев, которые отвечают за экономику или культуру. Жизнь муравьиной колонии построена на горизонтальной самоорганизации, то есть на непрерывном взаимодействии между отдельными особями, каждая из которых соблюдает набор простых правил. Один и тот же муравей может сегодня строить муравейник, завтра — быть мусорщиком, а послезавтра — фуражиром. Но как муравьям удается действовать слаженно, если у колонии нет начальников и интеллектуальной элиты, которая думает за всех? Как они распределяют обязанности между собой?
