— Прекрати, — наконец спохватился Малютин. — Видишь, им не нравится, возражают. Значит, понимают что-то.
— Ничего они не понимают, сволочи, — разозленный капитан никак не мог нащупать в темноте упавший в грязь резак. — Случайно получилось. Зря прибор загубили.
— Да ладно вам мучиться, — вмешался пилот, продолжавший вести наблюдение из корабля. — Бросайте этих тупых уродов (ugly morons) и возвращайтесь. Ужинать давно пора.
И тут Данила совершил третью ошибку — вновь ничего не возразил. Именно в этот момент он почувствовал себя совсем плохо: мучительно заныла голова, зазвенело в ушах. А потом стало поздно.
— Сами вы уроды! — зазвучал в наушниках незнакомый голос на чистейшем английском языке. — Дикари, грубые, злобные и невежественные. В этой части галактики всем известно, как нужно вести себя с альтаирцами. И вам здесь не место.
Голос на мгновение умолк, а затем холодно добавил:
— Передайте своим правителям — контакта Земли с Альтаиром не будет! Убирайтесь домой.
Секундное головокружение — и темень дождливого леса сменили светлые стены рубки Варяга. Оба неудачливых контактера очутились на корабле. И сразу последовал рывок, мгновенный выход в космос и тошнотворное безвременье гиперпространственного прыжка. Внезапно заработали молчавшие двое суток приборы. В том числе и те, что, казалось, полностью вышли из строя. Из динамиков «Варяга» послышались упрямо повторяющиеся позывные:
— «Варяг», «Варяг», я — Земля, вы меня слышите? Отвечайте!
На экранах высветились знакомые созвездия. Корабль выбросило прямо к солнечной системе.
— Мон Дье! Альтаирцы, — сказал Жак, наконец осознавший произошедшее. — Это были они! Вышвырнули, как котят. Спасли. Вернули домой.
Бросившись к передатчику, командир немедленно ответил Земле, а потом повернулся к растерянному экипажу.
— Что же мы натворили? — в отчаянии спросил Брайен. — Что теперь делать?
Ему никто не ответил. Все оставшееся до посадки время Данила Малютин думал не только о собственной, безнадежно загубленной карьере, но и о погибших надеждах Земли на контакт с Альтаиром.
— Может, не стоило с ними так жестоко? — спросил добродушный Тикитак, лениво шевельнув правым псевдощупальцем в сторону леса. — Земляне очень хотели контакта. А тут еще эта война!
— Да, счастье, что среди нас нашелся уничтожитель. Почти ребенок, а такой страшный талант! — отозвались из ямы.
— Он таким родился. Не повезло. Конечно, лучше быть творцом, — согласился Тикитак. — А все же насчет землян, может, стоило попробовать пообщаться, представиться? Все-таки контакт.
— Пообщаться? С этими? Зачем? — сердито ответил Брангир и насмешливо передразнил: — Контакт! За двое суток ты получил от них хоть одну положительную эманацию? Ветку дерева жизни пытались сломать! Срезать! На планете-плантации. А ведь это твое творение. Или ты не слышал, как они нас обозвали? Самоуверенные невежи. Совершенно бесполезная цивилизация.
Тикитак вздохнул и медленно поднял псевдощупальце к хмурому утреннему небу. Повинуясь его движению, дождь немедленно прекратился, горячее багровое солнце выглянуло из-за туч. Голые ветви черных деревьев резко поднялись вверх, втягивая колючки. Навстречу свету и теплу потянулась великолепная светло-лиловая листва. В нижней части стволов проклюнулись крупные почки и сразу же начали раскрываться, превращаясь в яркие желтые цветы.
Глава 1
История с красянкой
«Станьте же хозяевами всякой ситуации, и тогда, где бы вы не стояли, это будет истинным местом. Какие бы обстоятельства не возникали, они не смогут сдвинуть вас с места, где вы стоите»
Линь-Цзы
Его называли «Старик». Невысокий и тощий, с густо усыпанной пятнами кожей крысиной мордочки, в свои двадцать шесть парень выглядел пятидесятилетним.
Старик бежал. Его гнала гомонящая толпа негуманоидных существ, бродяг и авантюристов, прибывших на Красивую в поисках удачи. Старик — еще его звали Сашкой, Санькой Терехиным — был носителем симбионта, одержимым красянкой, или, как словно в насмешку называли подобных ему, Избранником.
Три года подряд Александр Терехин, известный боксер в легчайшем весе, звезда олимпийской сборной Земли, учился в московском университете инженерной парапсихологии бесплатно. Боксеры-мухачи обычно красотой не блещут, и Сашка не был исключением. На четвертом курсе, узнав о внезапной смерти родителей в космической катастрофе, Терехин обнаружил в волосах седые пряди и, казалось, состарился еще сильнее. В команде к нему прочно приклеилась кличка «Старик». Александр привык и не обижался.
Занятия спортом после трагедии тоже не задались. Несколько пропущенных состязаний, потом — поражение за поражением. Когда тренер предложил испытать новый стимулятор, Терехин наотрез отказался. Может быть, слишком грубо. Последовало исключение из команды и немедленное требование деканата об оплате учебы.
Доучиться стало делом принципа. Большими способностями Терехин не блистал, но всегда умел держать удар и стремился доводить дело до конца. А главное, он был отличным интуитом.
На пятый курс парня приняли в кредит — с учетом таланта и прежних спортивных успехов. Грошовые подработки не слишком выручали. Отказы в работе по специальности были необъяснимыми и обидными. Но все-таки Сашка надеялся закончить учебу.
Развязка наступила внезапно.
— Больше мы для тебя, Александр, ничего сделать не можем, — как обычно тихо и вежливо сказал декан, приглаживая жидкие пряди волос, зачесанные наискосок, но все равно не скрывавшие лысину. — И так почти год терпели. — Он показал Сашке листок с длинными колонками цифр. — Пока долги не оплатишь, к выпускным не допустим.
— Но вы же знаете мои обстоятельства, Николай Степанович, — уже привычным извиняющимся тоном начал Терехин. — Может быть, в кредит, с расчетом из первой получки? Обязательство подпишу.
Декан ответил бледной улыбкой.
— Ко мне тут вчера Манукян заходил, — объяснил он. — Сказал, с удовольствием опять возьмет тебя в клуб. Но на своих условиях.
Николай Степанович многозначительно помолчал, потом объяснил:
— Понимаешь, я не мог спорить — все-таки спонсор…
— Нет, — твердо ответил Сашка. — Не могу. Это верная смерть. Писец.
— Тогда держи, — квитанция легла на стол. — Оплатишь, приходи. Будем ждать.
Сжимая в руке бумажку, которая, казалось, жгла пальцы, Терехин выскочил из кабинета. Выхода он не видел.
В тот же день на факультете появились вербовщики «Канона». Они действовали умело, ловко пользуясь наглядной агитацией. Стандартный бланк на доске объявлений — официальный, солидный, внушающий доверие — резко отличался от обычных, исписанных цветными фломастерами бумажек, зазывавших на временную работу выпускников и студентов:
