- В чем дело? Вы уже должны быть на ринге.
- Мы бастуем, - пояснил Гаррисон, и Брент подтвердил кивком.
- Это еще почему?! - заорал я. - Разве я не заплатил авансом?
- Этого недостаточно, - беспокойно заерзал Гаррисон. - Добавь, иначе не выйдем.
Толпа в зале зверела с каждой минутой. В отчаянии я едва не предложил этим гадам всю мою прибыль, все двадцать пять монет, но вовремя вспомнил, что половину должен отдать индусу.
- Мне просто нечего добавить, - посетовал я. - Братки, да вы что, в самом деле! Нельзя же просто взять и уйти и оставить меня на растерзание толпе.
- Неужто нельзя? - ухмыльнулся Брент. - А ну, посмотрим!
- А я говорю, вы не уйдете! - Рассвирепев, я метнулся к двери, повернул в замке ключ и сунул его в карман. - Вы будете драться на моем ринге, - процедил я. - За пятнадцать монет на нос, как договаривались.
Тут они яростно набросились на меня, и любому за дверью раздевалки слышен был шум сражения: хруст кулаков, крики боли и гнева, гулкий стук черепов о пол.
- Ну так что, будете драться? - растирая кровь под носом, спросил я вскоре двух измочаленных пентюхов, которых только что колотил головами об пол.
- Эй, Костиган! - послышался за дверью голос моего помощника. - Толпа угрожает разнести притон, если сейчас же кто-нибудь не выйдет!
- Будете драться? - повторил я, хватая обоих за шкирки.
- Погоди, - прохрипели они. - Будем драться...
У обоих подгибались ноги. Поддерживая бедолаг за плечи, я провел их по коридору на ринг. При виде разукрашенных боксерских физиономий публика взревела от изумления. Когда я объявил имена и вес противников, зрители вскочили с мест и освистали нас скопом.
Джонни ударил в гонг, гладиаторы, пошатываясь, побрели навстречу друг другу, и Гаррисон в отчаянии прошептал, что еле стоит на ногах - какой уж тут бокс!
- Тогда притворяйтесь, - кровожадно посоветовал я, - или мой первый урок покажется вам пикником по сравнению со вторым.
Гаррисон с воплем бросился через ринг, широко размахнулся и нанес зубодробительный удар правой. Вместо глаз у Брента остались щелки, поэтому он даже не углядел летящего кулака. Крепко получив по челюсти, он зарылся носом в брезент. Гаррисон повалился на него, и я присудил нокаут обоим.
Публика снова поднялась на ноги и разразилась львиным ревом. Я сроду не видел любителей бокса в таком дурном настроении. В зале было жарко, и в этом, похоже, все винили меня. Толпа так вопила, что я едва не оглох. Снаружи мог обрушиться весь город, и мы бы этого не заметили.
Пришлось мне с помощью Джонни оттащить бесчувственных полутяжей в раздевалку, после чего я приказал Джонни поскорее выставить на ринг Брока и Кинана.
Мое очередное появление в зале встретило такой бурный прием, что готов поспорить: его услышали в Австралии. Я хотел вежливо улыбнуться, но сумел изобразить только жуткую ухмылку. Я потел, как негр, Гаррисон подбил мне глаз, Брент расквасил нос, и в довершение всего публика своими издевками довела меня до бешенства.
- А сейчас... - Я с удовлетворением заметил, что зрителям меня не переорать - между прочим, это не под силу даже противотуманной сирене. ...поединок из десяти раундов, в котором сойдутся Громила Брок из голландского города Амстердама и Туз Кинан из Сан-Франциско. Эти ребята шутить не любят...
- А то мы не знаем! - перебила обезумевшая толпа, стряхивая пот с глаз и потрясая кулаками. - Давай ближе к делу, обормот! Мы тоже шутить не любим!
Испепеляя взором ближайшие ряды зрителей, я заметил некоего субчика, шумевшего за десятерых. Он был в "закопченных" очках, с длинной рыжей бородой и в надвинутой на глаза матросской шапочке. Мне стало не по себе от его устремленного на меня через темные очки горящего взгляда. Может, это нанятый моими конкурентами стрелок? Я решил при малейшем подозрительном движении расколоть ему череп и только потом задавать вопросы.
Кто-то просунул руку между канатами и дернул меня за брючину. Я увидел побледневшего Джонни.
- Стив, - прошептал он. - Теперь нам крышка. Брок смылся!
- Что? - Я непроизвольно дернулся, потом наклонился, сгреб его за ворот и протащил меж канатами на ринг. И процедил: - Развлеки этих паразитов. Спой им что-нибудь или спляши, а я сейчас вернусь.
Бегом устремляясь по проходу, я расслышал жалкий лепет Джонни:
- Господа, не угодно ли послушать "Мордой об стойку бара"?
- Не-ет! - хором заорала толпа, в которой я уже приметил знакомую персону. То был англичанин Бристол Рейни, бывалый боксер.
Я ухватил его за плечо, наклонился и прошипел на ухо:
- Брок удрал из клуба. Не хочешь взгреть Туза Кинана за двадцать пять монет?
- За такие деньги я готов взгреть самого Демпси, - живо отозвался он и поспешил за мной. В раздевалке я быстро объяснил ситуацию Кинану.
- Извини, но это не моя вина, - потея как лошадь, сказал я боксеру. Но если откажешься драться с Рейни, я тебя размажу по стенам этой раздевалки.
- Я с ним подерусь, - заверил меня Кинан. - Но только он мне не нравится.
- Плевать! - бросил я, торопясь вернуться в зал, где неблагодарная толпа забавлялась швырянием пустых пивных бутылок в беднягу Джонни.
Мой громовой рев положил этому конец.
- Хватит! Того, кто бросит еще одну посудину, я своими ногами втопчу в пол! - Как ни странно, публика утихомирилась, и я добавил: - Господа, к сожалению, Брок смазал пятки. Я заменяю его Бристолем Рейни и...
Я вынужден был замолчать, потому что от рева едва не обрушилась крыша. Ничто на свете не огорчает публику сильнее, чем замена бойца.
- Гони назад наши деньги! - орали зрители.
- Ладно! - отозвался я, на миг теряя терпение. - Я верну ваши проклятые монеты, но только желающий забрать их пускай подойдет ко мне!
Все еще вне себя, я спрыгнул с ринга, и ко мне нетвердой походкой подошел здоровенный матрос.
- Хочешь забрать свои деньги? - осведомился я.
- Ага! - рявкнул он. - Я выложил за этот вшивый балаган целый доллар!
- Ну хорошо, - проскрежетал я. - Забирай!
Сунув в протянутую лапу мой последний доллар, я изо всей мочи саданул ему по скуле. Он перелетел через первый ряд стульев и успокоился среди обломков второго, задрав к потолку матросские сапоги.
- Кто еще хочет забрать деньги? - воинственно прогремел я, приплясывая от возбуждения. Во "Дворце Удовольствий" воцарилась зловещая тишина, но никто не подошел ко мне, а через минуту в проходе появились боксеры.
Воспоминания о том поединке останутся со мной до последнего дня. Иногда он мне снится, и я просыпаюсь среди ночи с воплем о помощи. То был кошмар наяву. В первом раунде Рейни схлопотал в брюхо и после этого уже не открывался. Он был подл, хитер и труслив. Кинан желал драться по-мужски, но Рейни сводил на нет все его благородные порывы. Один клинч следовал за другим, я замучился разнимать. Попробуйте-ка оторвать друг от дружки пару двухсотфунтовых громил. Только растащил, глядишь, они снова в обнимку... И так целых семь раундов, а жарища - вот-вот мозги расплавятся!
