Руслан приглушенно чертыхнулся и перескочил на другую программу. Там хрустели челюсти и расплескивались витрины. Положительный герой кончал отрицательного. Руслан потосковал с минуту и вновь потянулся к пульту. Картина сменилась. На экране зашевелился розовый клубок обнаженных тел.
– Трахни меня в задницу, милый… – равнодушно прогнусил переводчик.
Н-да, лучше уж вернуться на первый канал, что вскоре Руслан и сделал. Мелькнуло серьезное личико ведущей, а затем глазам предстало насупленное гладко выбритое рыло какого-то государственного мужа.
– Нет… – покряхтывая, заговорил гладко выбритый. – Здесь я с вами решительно не согласен… Трудоголики наносят обществу гораздо больший вред, чем наркоманы. Если наркоманы даже в какой-то степени положительно влияют на товарооборот, то трудоголики в прямом смысле подрывают экономику страны… В мировом сообществе государств давно уже сложилась система разделения обязанностей. Мы разрешаем Западу добывать наше сырье, а Запад предоставляет нам товары и кредиты… Если же мы начнем еще что-то производить сами, хотя бы даже для внутреннего рынка, то равновесие неминуемо нарушится…
– То есть выходит, что борьба, в основном, ведется со злоупотреблениями именно в области производительного труда? – сосредоточенно наморщив лобик, перебила ведущая. – Но ведь трудоголики встречаются и среди бизнесменов, и среди служащих… Даже среди преступников…
– С медицинской точки зрения – да… – вынужден был признать гладко выбритый. – С медицинской точки зрения все они наносят одинаково непоправимый вред своему здоровью… Но я повторяю: речь идет еще и о здоровье социума в целом. Простите, но как-то даже нелепо сравнивать общественно полезный бизнес и самую черную созидаловку!..
– Однако созидалы, как их называют, тоже ведь приносят определенную прибыль, разве не так?.. – не отставала въедливая ведущая. – В конце концов они покупают инструменты, материалы…
– Это мнимая прибыль! – вскинулся гладко выбритый. – Алкоголик, допустим, купил бутылку – выпил. А этот купит молоток и тут же сколотит десяток табуреток. Причем семь из них – на продажу…
Руслан прожевал последний кусок бутерброда и собрался уже погасить ящик вовсе, но тут в дверь позвонили. Сердце ёкнуло. Слава Богу, что хоть тайник с инструментами не раскрыл… Руслан оставил телевизор включенным и пошел открывать.
На пороге стоял друг и учитель Колька. Смотрел он, как всегда, исподлобья и вообще вид имел самый угрюмый. Светлый ношеный костюм, в руке – банка «Холстена». Впрочем, Руслан готов был поспорить, что в банке этой содержится отнюдь не пиво, а, скажем, нитрокраска или что-нибудь в этом роде. Хотя с виду банка целенькая, невскрытая… И запаха не чувствуется…
– Привет, – насупившись, бросил Колька. – Мне тут шепнули: замели тебя вчера… Правда, что ли?
– Правда… – со вздохом отвечал Руслан. – Заходи, чайку попьем…
Гость ругнулся шепотом и, покручивая головой, переступил порог. Пока он разувался, Руслан заглянул на кухню, поставил чайник. Затем оба проследовали в комнату, где взахлеб бормотал телевизор.
– Вот вы говорите: наносится ущерб, – продолжала вредничать ведущая. – А так ли уж он велик?.. Ну, процент, ну, от силы, полтора процента… И потом разве могут изделия, производимые психически неуравновешенными людьми, одиночками, конкурировать с продукцией известнейших западных фирм?..
– А вы представляете, сколько это будет в денежном выражении – полтора процента? – осерчал гладко выбритый. – Это очень много! Это недопустимо много!.. Что же касается конкуренции… – Рыло насупилось. – Тут еще вот какой нюанс… Часто самопальную продукцию покупают не за качество и не за красоту, а как бы в пику закону… Процветает тайная торговля так называемыми трудофильмами, откровенно смакующими процесс работы… Пиратски тиражируются и, что самое печальное, пользуются спросом запрещенные минздравом старые ленты тоталитарных времен…
– Туши агитку! – хмуро скомандовал Колька. – И давай рассказывай. Как ты влетел-то?
Руслан послушно выключил телевизор и стал рассказывать. Колька слушал и свирепо гримасничал.
– Короче! – прервал он, уперев крепкий указательный палец в грудь хозяину. – Ты в наркологии что-нибудь подписывал? Ну, бумагу там какую-нибудь…
– Да нет, – печально отозвался Руслан. – Вот только счет дали… Надо зайти оплатить… Мне тут завтра в девять процедуру назначили…
– И не вздумай даже! – взвыл Колька, выхватывая у него из рук заполненный Леночкой бланк. – Не ходи и не плати! Совсем с ума стряхнулся?.. Заплатишь разок – они ж потом с тебя не слезут, так и будут деньги тянуть…
– А если не явлюсь – в клинику положат… – сдавленно сообщил Руслан.
Устрашающе сопя, Колька изучал документ. Наконец фыркнул и пренебрежительно швырнул бумагу на стол.
– А вот заклепку им в скважину! – торжествующе объявил он. – Деньги – только через суд, понял? И запомни: без твоего согласия никто тебя на лечение не отправит… Ты знаешь вообще, что там за лечение? Сунут в палату на месяц – и лежи сачкуй. Ни лекарств, ничего… Та же камера, короче. А сдерут – как за гостиницу…
Он поставил банку на стол и хищно оглядел углы, явно проверяя, не завалялась ли где оставленная по оплошности стружка или какая другая улика.
– И гвоздодер изъяли… – в полном расстройстве пожаловался Руслан. – Главное, хороший гвоздодер… Теперь, наверное, уничтожат… придурки!..
– Ага, уничтожат! – сатанински всхохотнул Колька. – Как это ты гвоздодер уничтожишь? Либо налево толкнут, либо сами будут пользоваться…
– Менты?!
– А что ты думаешь? У них там в подвале и столярка, и слесарка, и все что хочешь… Нас гоняют, а сами… Да бесполезно с этим бороться! Ну не может русский человек чего-нибудь своими руками не смастерить!.. У меня вон друг один в ментовке служит. Зашел к нему однажды в отделение, а тут как раз мужика задержали – с трехлитровой банкой олифы… Ну, понятное дело, штрафанули, а мент, слышь, берет олифу и у всех на глазах выливает в раковину. Мужик аж чуть не заплакал…
– Скоты!.. – Руслан скрипнул зубами.
– Ты слушай дальше! – заорал Колька. – Остались мы с ним вдвоем, ну, с ментом этим… Открывает он дверки под раковиной, а там вместо трубы ведро стоит, ты понял? Он в ведро, оказывается, олифу слил! А ты говоришь: гвоздодер… Кстати, о гвоздодере, – спохватился он вдруг. – С соседями у тебя как? Тихо-мирно?
– А при чем тут соседи?
Колька сочувственно покосился на Руслана, прицыкнул зубом, покачал головой.
– Да-а… Учить тебя еще и учить… А ну-ка показывай, где инструмент держишь!
– А чай?
