Правда, на бригадные станы приходится все же ездить… Знаете, как это бывает? Рано утром подкатываешь к конторе, забираешь людей на прицеп, везешь — и душа радуется: шутки, смех, песни… Однако в будущем, я полагаю, и на бригадные станы будут ходить или бегать. Впереди, само собой, бригадир, за ним — рядовые колхозники. Если учесть, что расстояние порядочное, то пробежка окажется весьма, весьма полезной.
Сужу по себе. Каждое утро, как и предписал Шишкин, я совершал своего рода променаж. Выходил из дому и направлялся не прямиком, а в обход деревни.
Сперва шел не спеша, потом ускорял шаг, потом переходил на легкую рысь, на галоп… Через какое-то время (засекать было некогда) я прибегал в РТМ и, отдохнув немного, приступал к работе.
Иногда тренировался и в ходе трудовой деятельности. Не доезжал, скажем, до бригадного стана километра три-четыре, останавливал трактор и, приглушив мотор, пускался дальше на своих на двоих, как говорится. Пройдя километра два-три, возвращался обратно и дальше ехал обычным манером.
Госплану (или кому другому, не знаю, кто этим занимается) следует подумать и над тем, как бы сделать технику самоуправляемой.
Есть же автопилоты. Почему не быть автоводителям, автотрактористам, автокомбайнерам? Пустил трактор или комбайн своим ходом, а сам вылезай и труси рысцой рядом. Скорость можно увеличивать или уменьшать, в зависимости от желания. Можно даже приотстать немного — пусть думают, будто машина сильнее, — а потом и нагнать, потом и доказать превосходство живого человека над мертвой техникой.
Здорово, а? Летчики лопнут от зависти. Ведь они, даже при наличии автопилотов, не отважатся выскочить и бежать следом за самолетом.
Второй момент тренировок — двухпудовая гиря. Вообще-то, сначала двухпудовая гиря, а потом пробежки.
Но можно и наоборот. От этого ничто не изменится.
Так вот, проснувшись в семь утра, вы перво-наперво проделываете несколько легких упражнений (разминка), потом берете гирю и начинаете пестовать ее правой (тренировка правой руки) и левой (тренировка левой руки) до тех пор, пока не надоест.
Пальцы рекомендуется растопыривать и делать ими движения, как бы давить на клавиши. Этим в руках вырабатывается ловкость, цепкость, широта захвата.
Правда, последнее больше подходит руководящему составу, но и нам, рядовым, не повредит. По словам Шишкина, человек всегда должен быть способен на большее, чем ему положено.
— Сегодня ты кто? Тракторист, правильно. А завтра? Завтра студент. Выходит, послезавтра ты можешь стать инженером, главным инженером, начальником, министром!
Наконец барокамера… Но едва речь заходит о барокамере, я пас, даже не то чтобы совсем пас, а не знаю, что и сказать. Уж лучше, кажется, пройти через районный вытрезвитель, чем сидеть в барокамере. Где-нибудь в Звездном городке — оно, может, и ничего… А у нас, в колхозе «Красный партизан», все самодельно, примитивно — ну ни вздохнуть, ни охнуть… Сидишь ночь напролет и думаешь, каких страданий стоит человечеству каждый шаг в космосе. Не только материальных затрат, но еще и страданий!
Разрешается спать. Но, бог мой, какой тут сон!
Представьте, что вас согнули в три погибели — голова ниже колен, а пятки упираются в затылок… Хотел бы я посмотреть, как вы станете спать в такой трипогибельной позе!.. Однако человек ко всему привыкает, это доказано многочисленными опытами… Привык и я.
После второго или третьего сеанса (Шишкин это называет сеансами) я и в барокамере засыпал как убитый, и даже всякие сны видел. Один сон произвел на меня особенно сильное впечатление. Будто бы я в старом лесу. Подходит ко мне Фрося, сестра капитана Соколова, летчика, и этак соблазнительно машет ручкой. Я делаю шаг, полный всяких надежд, и вдруг замечаю, что это вовсе и не Фрося, а Софи Лорен, и бедрами туда-сюда, ну точь-в-точь как Софи Лорен. «Эге, — думаю, — да это совсем недурственно!» — и делаю еще шаг, может быть, самый решительный в своей жизни… И что же?
Наша Фрося, сестра капитана Соколова, которая вдруг обернулась Софи Лорен, нисколько не возражает. Наоборот! Ну, а если она наоборот, то и я наоборот, и то, что мы оба наоборот, знаете ли, чертовски здорово.
Глава вторая
«Адье»-значит «будь здорова»
Увы, не все шло гладко, как может показаться.
Бывало, тренировки и прерывались. Как-то раз, во время одного такого перерыва, я хотел кое-что разузнать у капитана Соколова о тех — других планетах, тщетно!
В то утро я проснулся в семь ноль-ноль. Быстренько вскочил с кровати, поразмялся и, выйдя во двор, стал возиться с двухпудовой гирей. Было тихо. Пахло укропом, полынью и еще чем-то терпким, чему и названия, кажется, не придумали. Во дворе копались куры. Одна из них — рябенькая, с хохолком на макушке — раза два спросила у своего кавалера: «Ты куда? Ты куда?» — и, не дождавшись ответа, умолкла. На заборе в самых живописных позах сидели огольцы, наблюдая, как я работаю.
Удивительная публика, эти огольцы! Казалось бы, что в том, что человек рано утром выходит из избы в трусах и майке и начинает тренировать свои бицепсы?
Так нет же, им обязательно надо сбиться в кучу, залезть на забор и, скаля зубы, следить за каждым движением этого человека. И не просто следить, а еще и отпускать всякие замечания.
— Двадцать-то раз поднимет, а тридцать, я думаю, кишка тонка.
— А вот и не тонка! Вот и не тонка!
И начинают считать:
— Десять… пятнадцать… двадцать… двадцать пять… тридцать… У-ух, здорово!
Ну, думаешь, все, теперь-то, убедившись, что кишка не тонка, они оставят тебя в покое. Как бы не так!
— А сорок два раза ни за что не поднимет!
— Сегодня не поднимет, а завтра, может, и поднимет.
— Почему завтра, а не сегодня?
— Все зависит от тренировок. Чем больше человек тренируется, тем он, выходит, сильнее.
Ну, не огольцы, а кандидаты наук!
Повозившись с гирей, сколько надо было, я почистил зубы, умылся с мылом, обтерся до пояса мокрым полотенцем (чтобы закалить нервную систему) и сел завтракать. Тетка Соня, помню, поджарила толстый кусок сала, предварительно разрезав его на ломтики, и вдобавок разбила в сковородку три яйца. Когда она разбивала яйца, поднялось такое шипение — хоть уши затыкай. Потом шипение мало-помалу приутихло и сковородка торжественно перекочевала из печки на стол.
— Ну-с, продолжим тренировки, — сказал я и придвинул сковородку поближе к себе.
Тут я должен поделиться с читателем одним важным наблюдением, а именно: пища для человека — что горючее для машины, без нее ни туды и ни сюды, как поется в популярной песне. Поэтому заправляться надо регулярно, желательно три раза в день, и по возможности сытно, плотно, основательно.
