- А вы, люди, ее и не искали, - сказала Любаша, взглянув на часы.
Она встала, подошла к окну и открыла его. В комнату ворвался прохладный ночной воздух.
- Как это не искали? - изумился Иван Иванович.
- А так. За всю историю вашей цивилизации не была организована ни одна настоящая комплексная экспедиция для поиска Атлантиды.
- Шутишь! - не согласился Сидоров. - Да Атлантику ученые всю вдоль и поперек избороздили. Живого места не осталось!
- Какие могут быть шутки? Все данные о морском дне Атлантического океана получены попутно экспедициями, выполняющими другие задания. Неудивительно, что и результаты получены противоречивые. Почти в одних и тех же местах находят то породы, возникшие на воздухе, то породы, возникшие в пресной воде, то породы, возникнуть которые могли только в морской воде.
- Нет. Т-ты п-постой. Быть такого не может. Столько написано об Атлантиде, и вдруг - никто не искал!
- Представь себе, - грустно улыбнулась Любаша.
- Нет, - не сдавался Иван Иванович. - Но, в конце концов, неужто ничего не находили до сих пор от этих.., атлантов?
- Ну как же. Находили. На острове Корну, например, была найдена статуя человека, сидящего на коне и показывающего рукой на запад. Плиты находили с надписями, которые так и не расшифровали. В середине пятидесятых годов морской драгой южнее Азорских островов зачерпнули почти тонну известковых дисковых изоляторов с бывшего склада электрооборудования атлантов. Вы их окрестили "морскими бисквитами". Было много и других находок. Но самой блестящей находкой и потерей был человек с шаром в руке. Статую его, найденную португальцами в первое посещение Канарских островов, увезли в Лиссабон и затеряли. Наша межгалактическая экспедиция нашла ее недавно водной из захолустных церквушек в подвале со всяким хламом. В шаре и было письмо наших потомков тем, кто сможет его понять. Смешно, но ключ к тайне Атлантиды был в ваших руках полтысячелетия...
- Хм. А куда подевались эти ваши атланты?
- Настало время, когда энергии для пси-поле-генерагоров стало не хватать, участились несчастные случая, гибли плазметяне. Кроме того, Атлантида не пропускала теплые воды с экватора на север планеты, а в то время на Земле свирепствовал последний ледниковый период, ставший причиной массовой гибели многих народностей землян. Выход был один: 12 тысяч лет назад плазметяне покинули Землю. Армада их межгалактических кораблей ушла в одну из соседних галактик, туда, где была обнаружена звездная система с превосходными условиями для существования плазменной жизни.
- Атлантиду они прихватили с собой на память?
- Атлантиду они утопили. Жалкие ее остатки - Азорские и Канарские острова. Погрузившаяся в океанскую пучину Атлантида освободила путь Гольфстриму, и на" Севере теплые воды его постепенно прекратили оледенение вокруг Северного полюса.
- А эти... атланты.,.
- Ваня, - мягко перебила Любаша, - в нашем распоряжении осталось всего несколько минут, а мы говорим невесть о чем.
- Ничего подобного. Мне очень даже интересно, - запротестовал Сидоров. - А про себя что ты сочинила, плазметяночка моя? С чего это я об тебя ни разу не обжегся, а?
Любаша смахнула кончиком платочка слезы и, отвернувшись к окну, глухо сказала:
- Независимо от наших потомков ученые межгалактической экспедиции также изобрели генератор пси-поля. Он установлен на звездолете и действует направленно. Приемник пси-энергии встроен в мою черепную коробку.
- Ого! А родители у тебя тоже были этими... плазматиками?
- Настоящие были плазметянами, но они погибли миллиарды лет назад. Родителей-людей у меня, естественно, не было. Их имитировали другие члены экспедиции. Ну, а создать непогрешимые документы - для нас сущий пустяк.
- А зачем вам это понадобилось? - с подозрением спросил Иван Иванович.
- Для более глубокого изучения интеллекта и психики среднего землянина. Нашим далеким потомкам будет интересно узнать, к чему привел их эксперимент с биологической жизнью.
- Только ради этого ты и вышла за меня замуж? - чуть не взревел Сидоров, уже изрядно протрезвевший.
- Да.
- Ну, знаешь, Любаша, ведь я могу и обидеться!
Любаша молчала.
- Ну ладно, - проговорил Сидоров примирительно. - Предположим, что я поверил: ты - ненастоящая. А сын наш? Сашка тоже ненастоящий?
- Он настоящий.
- Ха. Не могла же плазметянка родить настоящего ребенка! Ну, что скажешь на это?
Любаша подошла к Ивану Ивановичу и села рядом.
- Я отвечу на твой вопрос. Ты знаешь, что такое клонинг?
- Клонинг? Клонинг... Ах, клонинг! Ну как же, как же: читал. Если не ошибаюсь, вегетативное размножение этих... растений и простейших животных. Ты об этом?
- Да, но речь идет не о простейших животных и не о растениях. Для нас вырастить целый организм человека из одной тканевой клетки - не проблема. Сашка - твоя почти идентичная копия.
- Почти? - пробормотал Сидоров, не осознав толком сказанное женой. Он растерялся, увидев рядом заплаканное лицо жены, слезы на щеках. - Почему почти? - повторил он, не вникая в смысл того, что бормочет.
- Мы провели некоторую генную перестройку. Во-первых, он никогда не станет алкоголиком, а, во-вторых, повзрослев, он начнет "вспоминать" наши знания. Чтобы вспомнить все, что знаем мы, плазметяне, ему, возможно, понадобится не одна сотня лет, поэтому мы сделали его биологически бессмертным.
Любаша взяла руку Сидорова и сжала в своих ладонях. Ладони ее были горячими, пальцы дрожали.
- Неужели? - глупо улыбнулся Сидоров. - А, кстати, где этот шалопай? Почему я его не вижу?
- Он у твоей мамы. У ней, в черном пакете, ты найдешь свидетельство о моей смерти, свидетельства о смерти моих лжеродителей, другие бумаги, избавляющие тебя от необходимости объяснять кому-либо наше исчезновение. Там же мои трудовые сбережения в рублях - они настоящие - и несколько папирусов об Атлантиде из сгоревшей Александрийской библиотеки - мы их восстановили из хронопепла. Если хочешь, сдай их куда следует. Денег, полученных за папирусы, вам с Сашкой хватит надолго, если ты их не пропьешь с дружками.
Любаша закрыла лицо руками и отвернулась. Плечи се затряслись, словно в лихорадке.
- Слушай, Любаша, - разволновался Сидоров. - Не шути так...
- Я все сказала, Ваня. Через минуту они выключат генератор пси-поля. Плазметяне не могут любить, им незнакомо это чувство. Я - несчастное исключение. Наверное, меня будут лечить от этого, но я никогда не смогу забыть Сашку и тебя. Прощай.
Любаша поцеловала Ивана Ивановича, резко встала и решительно подошла к окну.
- Любаш, - вскочил взволнованный Сидоров, - я все же вызову врача. Ты только не волнуйся.
Слова его застряли в горле. За окном что-то полыхнуло, озарив комнату призрачным красным светом. Любаша неестественно передернулась, засветилась, как раскаленная в печи поковка, и через секунду превратилась в шаровую молнию почти метрового диаметра.
