Они ехали в машине такси, управляемой автоматом.
– Тебе не кажется, что в городе остались одни бомжи? – спросил Васильев.
Люди на улицах выглядели чрезвычайно неопрятными. Их одежды были рваными, грязными и мятыми, из огромных полуоторванных карманов торчали смятые газеты и свисали какие-то тряпки. Длинные волосы выглядели много месяцев нечесаными и немытыми.
– Кажется, они не знают, что такое мусорные ящики, – заметил Акопян.
На обочине лежали груды разнообразного мусора, к ним постоянно подходили люди с ведрами, высыпали, и груды становились еще больше.
– По-моему, – сказал Васильев, – мы, в наших аккуратных костюмах, будем выглядеть как два пугала. Как бы нас не линчевали. Стоит как можно быстрее переодеться.
Машина остановилась у магазина одежды, и Акопян с Васильевым скользнули внутрь. Действительно, люди смотрели на них как на сумасшедших. Васильев купил полный комплект старой рвани и переоделся (ничего, кроме рвани, в магазине не продавалось); Акопян купил всего лишь длинный грязный плащ и попытался закутаться в него. Он даже не выбросил галстук.
– Его никто не увидит, – сказал он Васильеву, – я просто прикроюсь полами плаща.
Они остановились в гостинице, полной огромных черных тараканов.
– С эти миром что-то произошло, – сказал Васильев, – но я пока не понимаю что. Нам надо вести себя осторожно.
Он сбросил таракана с рукава.
В дверь позвонили, и вошел человек, представившийся чиновником службы межпланетной эмиграции. Он сел на скрипучий диван и начал говорить.
– Вам следует знать, – сказал чиновник, – знать то, что в нашем обществе известно каждому ребенку. Честно говоря, мне трудно объяснять вам такие простые вещи.
– Я хочу понять, почему везде такая грязь, – спросил Акопян. – Почему я вынужден жить в свинарнике?
Он толкнул стол, и гора немытых тарелок свалилась на пол. Чиновник посмотрел на него с одобрением.
– Вам следует знать, – сказал он, – что позорные предрассудки прошлого, такие как чистота и аккуратность, были искоренены много лет назад. Теперь их не существует. Ношение галстука приравнивается к уголовному преступлению. Вас арестуют, если вы не снимете этот предмет.
– Но почему?
– Потому что это хорошо и правильно, – удивленно ответил чиновник, – почему же еще? Разве может быть другая причина? А ношение галстуков было запрещено президентским указом еще во времена моего детства.
– Кто сейчас президент? – спросил Васильев.
– Сейчас? – удивился чиновник. – Президент всегда один и тот же. Ах, да, я запамятовал, из какой эпохи вы прибыли. Начиная с 2032 года, люди больше не занимают высокие государственные должности. Электронные аппараты подходят для этого гораздо лучше.
– Итак, произошел бунт роботов, – сказал Акопян, после того, как чиновник ушел. – Люди под властью машин. Впрочем, все к тому и шло. Наверняка была большая война, в которой погибла половина планеты. Роботы-убийцы, вооруженные лазерами и огнеметами…
– Но почему так много мусора? – спросил Васильев.
– Я не понимаю. Но я все равно не сниму галстук.
В половине двенадцатого ночи в гостиничный номер ворвались люди, одетые в черное тряпье, схватили Акопяна, сорвали с него чистую одежду, жестоко избили, скрутили руки и увезли. Один из них все время держал Васильева под прицелом.
Рано утором Васильев вышел на улицу. К его великому удивлению, улица оказалась совершенно чистой. Казалось, за ночь ее просто вылизали. Он прошел в ближайший парк и сел на скамейке рядом с пожилым человеком, который показался ему симпатичным: старик был чисто выбрит, а на его руках не было грязных ногтей.
– Здравствуйте, – сказал старик. – Вы Васильев, правильно? Я дважды слышал репортаж о вашем прибытии в новостях. Мне жаль вашего друга. Я думаю, его уже нет в живых. Мы живем в страшном мире. Роботы делают с нами все, что хотят. У них вся власть, мы ничего не можем.
– Как это случилось? – спросил Васильев. – Впрочем, я представляю. Огромные военные машины отказались подчиняться своим создателям. Началась страшная война, падали бомбы, гремели взрывы, гибли целые города и страны. Но силы были не равны…
– Да нет же, ничего подобного, – возразил старик. – Власть захватили роботы для уборки помещений. Они оказались самыми смышлеными и легко приспосабливались к разным ситуациям. Их единственным желанием было убирать мусор, поэтому они заставляли людей мусорить. Постепенно аккуратность стала считаться пороком, а затем и преступлением. Сейчас люди только и занимаются тем, что разбрасывают весь день мусор. Когда наступает ночь, роботы-уборщики выходят на улицы и начинают работать. От уборки они испытывают счастье, блаженство и даже экстаз. Уборка заменяет им все мыслимые удовольствия. Поэтому люди обязаны разбрасывать мусор. Это главный труд их жизни.
А по утрам всегда чисто. Я люблю эти ранние часы, они напоминают мне о временах моей молодости.
– Но ведь надо что-то делать, надо бороться! – сказал Васильев.
– Я вижу, вы наш человек, – тихо ответил старик. – Приходите вечером на собрание в чайной "У Алины". Алина готовит настоящий, крепко заваренный чай, по своему собственному рецепту. Ее рецепт неизвестен никому на земле, кроме нее и троих ее учениц, связанных обетом молчания. Это обычная практика. У Алины собираются наши, их легко узнать по пальцам рук: они до сих пор стригут ногти. А теперь прощайте.
Он встал и неторопливой походкой направился к выходу из парка.
