И положил трубку.
Рт'крыс залился пунцовым окрасим. У венериан это все равно что у землян - приподнятые брови.
- И так и так скверно, черт бы побрал все на свете! проговорил Свен. - Спасибо, что дал хоть какой-то совет. Теперь примусь за Форбса.
- А кстати, - остановил капитана Рт'крыс, - он-то к какой расе принадлежит?
- Кто именно?
- Новенький, тот, с кем не желает служить Форбс.
- Я почем знаю? - неожиданно взорвался Свен. По-твоему, мне на мостике только и дел, что зазубривать расовую принадлежность новеньких?
- А ведь это может иметь решающее значение.
- С какой стати? Допустим, Форбсу не угодно служить с монголом или с пакистанцем, ньюйоркцем или марсианином. Велика ли разница, на какой именно расе зациклился больной, незрелый мозг?
- Всего наилучшего, капитан Свен, - пожелал Рт'крыс вдогонку.
Представ на мостике перед капитаном, Джеймс Форбс откозырял, хотя на корабле у Свена подобные формальности не соблюдались. Радист вытянулся по стойке "смирно". Это был высокий стройный юноша с взъерошенной шевелюрой и фарфорово-белой, усыпанной веснушками кожей. Все черты его лица свидетельствовали о податливости, уступчивости, обходительности. Решительно все... кроме глаз темно-синих, глядящих в упор на собеседника.
Свен растерялся, не зная, с чего начать. Но первым заговорил Форбс.
- Сэр, - сказал он. - С вашего позволения, мне здорово неудобно перед вами. Вы хороший капитан, сэр, лучше не бывает, да и с командой я сдружился. Теперь я себя чувствую как последний негодяй.
- Так, может, одумаешься? - В голосе Свена послышались слабые нотки надежды.
- Хотел бы я одуматься, сэр, право же, хотел. Да мне для вас головы не жаль, капитан, вообще ничего на свете не жаль.
- Ни к чему мне твоя голова. Мне надо только, чтобы ты сработался с новичком.
- А вот это как раз не в моих силах, - грустно произнес Форбс.
- Это еще почему, пропади все пропадом? - взревел капитан, напрочь позабыв о своем намерении проявить себя тонким психологом.
- Да вам просто не понять нашу душу, душу ребят вроде меня, выходцев из Горной Джорджии, - пояснил Форбс. - Так уж мне блаженной памяти папочка заповедал. Бедняга в гробу перевернется, если я нарушу его последнюю волю.
Свен проглотил рвущуюся на язык многоэтажную брань и сказал:
- Тебе ведь самому ясно, в какое положение ты меня ставишь. Что же ты теперь предлагаешь?
- Только одно, сэр. Мы с Ангкой вместе спишемся с корабля. Лучше уж нехватка рук, капитан, чем недружная команда, сэр.
- Как, и Ангка туда же? Постой! Он-то против кого настроен?
- Ни против кого, сэр. Просто мы с ним закадычные друзья, вот уж пять лет скоро, как повстречались на грузовике "Стелла". Теперь мы с ним неразлучны: куда один, туда и другой.
На пульте управления у Свена вспыхнул красный огонек знак того, что корабль готов к старту. Свен не обратил на это никакого внимания.
- Не могу же я остаться без вас обоих, - сказал Свен. Форбс, ты почему отказываешься служить с новичком?
- По расовым мотивам, сэр, - коротко ответил Форбс.
- Слушай меня внимательно. Ты служил под моим началом, а ведь я - швед. Разве тебя это не смущало?
- Нисколько, сэр.
- Судовой врач у нас - палестинец. Штурман и вовсе с Венеры. Механик - китаец. В команде собраны русские, меланезийцы, ньюйоркцы, африканцы - всякой твари по паре. Все расы, вероисповедания и цвета кожи. С ними-то ты уживался?
- Ясное дело, уживался. Нас, уроженцев Горной Джорджии, - с раннего детства готовят к тому, чтоб мы уживались с любыми расами. Это у нас в крови. Так мой папаша уверял. Но служить с Блейком я, хоть убейте, не стану.
- Кто это - Блейк?
- Да новенький, сэр.
- Откуда же он родом? - насторожился Свен.
- Из Горной Джорджии.
На миг оторопевшему Свену почудилось, будто он ослышался. Он вытаращил глаза на Форбса - тот, оробев, ел капитана глазами.
- Из гористой части штата Джорджия?
- Так точно, сэр. Кажется, откуда-то неподалеку от моих краев.
- А он белый, этот Блейк?
- Само собой, сэр. Белый англо-шотландского происхождения, точь-в-точь как я.
У Свена возникло ощущение, будто он осваивает неведомый мир, - мир, с каким не доводилось сталкиваться ни одному цивилизованному человеку. Капитан с изумлением обнаружил, что на Земле попадаются обычаи куда диковиннее, чем где-либо в Галактике. И попросил Форбса:
- Расскажи-ка мне о ваших обычаях.
- А я-то думал, про нас, выходцев из Горной Джорджии, все досконально известно, сэр. В наших краях принято по достижении двадцати лет уходить из отчего дома и больше домой не возвращаться. Обычай велит нам работать бок о бок с представителями любой расы, жить бок о бок с представителями любой расы... кроме нашей.
- Вот как, - обронил Свен.
- Новичок-то, Блейк, тоже из Горной Джорджии. Ему бы сперва проглядеть судовой реестр, а уж после наниматься на корабль. На самом-то деле он один кругом виноват, и если ему плевать на вековой обычай, то я тут ни при чем.
- Но почему же все-таки вам запрещено служить с земляками? - не отставал Свен.
- Неизвестно, сэр. Так уж повелось от отца к сыну, с незапамятных времен.
Свен пристально посмотрел на радиста: в капитанском мозгу забрезжила догадка.
- Форбс, ты можешь словами передать, как относишься к чернокожим?
- Могу, сэр.
- Так передай.
- В общем, сэр, по всей Горной Джорджии считается, что чернокожий для белого - лучший друг. Я ничего не говорю, белые совсем не против китайцев, марсиан и прочих, но вот у чернокожих с белыми как-то особенно лихо все выходит...
- Давай-давай, - подбодрил Свен.
- Да ведь это трудно толком объяснить, сэр. Просто-напросто... словом, чернокожий и белый как-то особенно удачно друг к другу притираются, входят в зацепление, словно хорошие шестерни. Между чернокожим и белым какая-то особая слаженность.
- А знаешь, - мягко проговорил Свен, - ведь когда-то, давным-давно, твои предки считали чернокожих неполноценным народом. Издавали всякие законы, по которым чернокожему категорически воспрещалось общаться с белым. И продолжали в таком же духе еще долго после того, как во всем остальном мире с этим предрассудком было покончено. Вплоть до Злосчастного Испытания.
- Это ложь, сэр! - вспыхнул Форбс. - Простите, я не обвиняю во лжи вас лично, сэр, но ведь это неправда. У нас в Джорджии всегда...
- Могу доказать; так утверждают книги по истории и антропологии. В библиотеке у нас тоже найдутся кое-какие, если только тебе не лень покопаться!
- Уж янки понапишут!
- Там есть и книги, написанные южанами. Все это правда, Форбс, но стыдиться здесь нечего. Просвещение приходит к людям долгими и мучительными путями. Твои предки обладали многими достоинствами, ты вправе ими гордиться!
