- Предложение заманчивое, конечно. Но откуда взять такую уйму денег? Мы трое со всеми потрохами не стоим и половины того, что вы запросили для одного себя.
О'Брайен вскочил и, махая ручонками, быстро заверещал:
- Не так, Гопкинс! Как вы все близоруки, джентльмены! Выпустим две тонны акций, пусть их раскупают рабочие нашей компании - вот вам и денежки!
- Нет, тут требуется что-нибудь посолиднее. Я вижу лишь одну возможность - военное министерство.
- Военное?.. - пискнул О'Брайен. - А ведь в самом деле, Гопкинс, великолепная мысль!
- Сногсшибательно! - загрохотал Мак-Клой. - Такого проныры, как вы, Гопкинс, мир не видывал! Я настаиваю, чтобы док в своих человекоподобных оподобил вас.
- Поручите это дело мне, - сказал Гопкинс, вставая. - Я имею в виду переговоры с военными. Их, конечно, заинтересует конвейерная армия солдат с заранее заданными свойствами. Сейчас я из своего кабинета кое с кем потолкую в столице.
*
Пока Гопкинс вызывал столицу, мы мирно покуривали. Я старался не показать волнения тем двум. Я непрерывно волнуюсь с того дня, как понял, что у меня нет иного выхода, кроме как завязать опасную игру с этими двуногими. Пока я сидел у них на спине, - а не в пасти, это было уже хорошо. Я усмехнулся, вспомнив, как они запротестовали, когда я объявил, что меньше, чем на половине доходов, не примирюсь. Мак-Клой подскочил до потолка: "Вы бандит, док, зачем вам такая прорва денег?" Я отрезал: "Собираюсь скупить фирму "Эдельвейс и братья". Я отвлек их от существа проблемы. Только так и надо с ними держаться. Пусть они займутся вырыванием денег у меня из глотки, у них не останется времени совать носы в технологию. Я буду проводить эту линию неукоснительно - заставлю их с боем добиваться того, что мне абсолютно не нужно. Я гордился своим коварством - с такими людьми иначе нельзя.
- Долго же он там! - пропищал О'Брайен. - Поверьте, я никогда так не волновался.
- Дышите глубже и разводите руками в такт вздоха, - строго сказал я. - Приседайте, когда одолевает волнение.
- Вы невероятный человек, Крен! - сказал он восторженно. - В жизни не встречал такой выдержки! Неужели вас не тревожит...
- Меня тревожит одно: успеем ли мы сегодня оформить финансовое соглашение? Драгоценные минуты тратятся на телефонную болтовню, в то время как мы могли...
Мак-Клой поспешил успокоить меня:
- Сейчас мы позовем Пьера Роуба, и он так быстро приведет вас в форму, что вы и ахнуть не успеете. В мире еще не существовало мерзавцев, равных Роубу.
- Пьером мы гордимся, - подтвердил О'Брайен. - Ни одна из конкурирующих фирм пока не сумела обзавестись таким сотрудником.
- Роуб - ваш адвокат?
- Нет, наш доносчик. Главный клеветник нашей фирмы.
Я понятия не имел, что подобные должности введены официально. Мак-Клой поглядел на меня и загрохотал. О'Брайен тоненько дребезжал.
Я все же овладел собой.
- Люблю специалистов своего дела, - сказал я. - Так вы утверждаете, этот Роуб?..
- Да, утверждаю! - радостно закричал Мак-Клой. - Вы будете целовать его руки, док, когда узнаете старину Пьера поближе. Он и на вас напишет поклеп, не сомневайтесь. У этого человека фантастические способности. Покажите ему молча язык, и он докажет, что вы собираетесь взорвать Дом правительства. Достаточно поглядеть на Роуба, чтобы коленки у вас затряслись и мучительно захотелось признаться в чем-нибудь страшном. Сейчас вы это испытаете! - Он снял трубку телефона и распорядился: - Роуба - поскорее!
- Роуба мы нашли не сразу, - продолжал О'Брайен. - Когда мы прибрали к рукам наследие папаши Эдельвейса, встал вопрос: кого из сотрудников приставят... вы понимаете, Крен? И вот тут мы услыхали, что некоего Роуба прогоняют с десятого места за доносы и полную неспособность к чему-либо иному. "Стоп! - сказал Гопкинс. - Уверен, что это нужный нам парень!" Ровно через неделю после появления у нас Роуб донес куда следует, что мы продались врагам нашего государства и расширяем производство, чтобы неизбежная в последующем безработица стала безысходней. С этой минуты участь Пьера Роуба была решена. Мы удвоили ему жалование и приблизили к себе. В мире теперь нет сил, которые принудили бы нас расстаться с Пьером.
- А не благоразумней ли наоборот - прогнать Роуба ко всем?..
О'Брайен ужаснулся.
- Какая наивность, Крен! Это ведь свой доносчик. На него надо молиться как на святого!
- Что значит - свой? Он ведь доносит на вас!
- Ну и что? Кто-нибудь обязательно будет доносить, без этого нельзя. От каждой фирмы должно исходить установленное количество порочащей информации - таков закон. А так неудобно, если не знаешь, кто из твоих ребят и что именно доносит! Роуб же заменяет одии целый полк информаторов. Из него изливается столь мощный поток порочащих сведений, что в других клеветниках больше нет нужды. Любимое его изречение о себе: "Роуб шерстью чувствует врага". И в самом деле, когда он видит незнакомого, у него встают дыбом волосы.
- Можно подумать, что вы описываете работу кибернетической машины! заметил я.
- А что вы думаете? - загремел Мак-Клой. - Наука навета нуждается в автоматизации. Я узнал, что Министерство дознаний недавно заказало двенадцать электронных мозгов повышенной скорости - каждый для обработки пяти миллионов доносов в час! Масштаб, не правда ли, док?
В комнату, раздувая ноздри широкого, как мастерок, носа, вошел Роуб. Я собирался возражать Мак-Клою, но запнулся, ошеломленный. Роуб бросил настороженный взгляд в пустой угол комнаты, поглядел налево, и лишь потом обернулся ко мне. Я впоследствии узнал, что его волнует пустота. "То, чего нет, подозрительней того, что есть" - эту мысль я слыхал от него не раз. Но в тот момент меня поразила не философия Роуба, а его облик. В его морщинистом лице, сработанном из синеватого воска, не было ничего живого. Он уперся мутными, как холодец, гляделками и зашевелил оттопыренными ушами. Больше всего он напоминал огромную взъерошенную летучую мышь. Но это впечатление исчезало, когда он раскрывал рот. Он не говорил, а блеял. К тому же он так торопливо выбрасывал из себя слова, что они, сшибаясь, создавали невразумительный гул.
- Я вас слушаю, джентльмены! - быстро-быстро заблеял он. - Я готов к услугам, джентльмены, понимаете, какая штука.
- Поглядите на посетителя, Роуб, - приказал Мак-Клой. - Что вы открываете в его лице?
Роуб так жадно впился в меня, словно хотел сожрать живьем.
- Ничего сногсшибательного! Десять процентов невразумительного, сорок процентов инфантильности, остальное - нормальная тупость пополам с пижонством, понимаете, такая... Стандартное лицо. В последнее время за такие лица уже не арестовывают.
Мак-Клой шумно ликовал:
- Нет, каково, док? С одного взгляда понял, что вы гениальны. Слушайте, Роуб, вас нужно четвертовать.
