— Я не видел. Но… если марсиане передали схему Архимеду, мы их найдем. Увидим. — И во взгляде аспиранта мелькнула некая загадочность, да, обещающая загадочность.
— Так, — академик направился к выходу, — увидите, тогда докладывайте.
— Обязательно доложим! — крикнул аспирант, но дверь за академиком захлопнулась. — Мы найдем второе видение смерти Архимеда. Кто-то из детей пришел за телом отца и видел схему своими глазами. Мы наткнемся на схему вторично. Картина, которая у нас уже есть, снята с триплетного кода праправнука римского легионера. Теперь нужно найти праправнуков Архимеда. Код Архимеда даст нам все, что нужно.
— Так, — подхватил эксперт, в отсутствие начальства он чувствовал себя увереннее и приобретал способность увлекаться, — найдя такой снимок, мы начнем трясти все генеалогическое древо Архимеда.
— Да, начнем трясти, — аспирант решил сам докончить свою мысль, — и вытрясем другой кадр. Архимед беседует с марсианином. Получает от него схему. В этот момент грек испытывает сильные переживания. Они не могли не врубиться в код. Тогда мы увидим марсиан.
— Вот, убивали, убивали, — вмешался вдруг паренек из газеты, — посмотрите, весь род этого итальянца — воины. А он отдыхает в кабачке на берегах Ривьеры, попивает натуральное винцо. — Репортер мечтательно задумался. — Будто его предок и не убивал Архимеда. Никакой ответственности.
— Сын за отца не отвечает, — убежденно сказал юрист лаборатории.
— Ну, этого мы еще не знаем, — возразил эксперт, — триплетный код тоже имеет свою чашу терпения. Пределы напряжения. Где-то переполнится чаша — и взрыв, вырождение. Неполноценное потомство. Новорожденный расплачивается за грехи отцов. Вот ведь и так может оказаться.
— Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина. Сказано в писании, — поддержал юрист. Он мыслил правовыми категориями почти всегда. — Впрочем, успел ли Архимед обзавестись детьми? Вдруг он был из стоиков? Что тогда?
— Дети, дети, дети, шкаф семнадцать, полка, ящик… — вдруг забубнил начальник древних времен, отбивая костяшками пальцев по столу. — Ага, есть. В манускриптах плательщиков налога за бездетность Архимед не значился. Припоминаю.
— Возможно, уклонялся, — репортер вспомнил, как один ответчик уклонялся, а потом попал в фельетон и выплатил сполна.
Начальник времен тихо и как-то осуждающе посмотрел на репортера. Веки начальника набежали на глаза. Он впал как бы в сомнамбулическое состояние, и только костяшки пальцев, как метроном, отстукивали по столу.
— Нет, не уклонялся, — наконец отозвался начальник. — Есть запись ходатайства Архимеда насчет яслей. Да, хлопотал.
И глаза начальника открылись до полного размера.
5. Снова III век до н. э.
— Ну, как постигаете? — спросил командир.
Человек в хитоне продолжал что-то чертить на песке, насыпанном в специальный ящик. Он не услышал вопроса, не заметил подошедших космонавтов.
— Неладно, — сказал существовед, — как только понял, о чем речь, все на свете позабыл. Лепит схему за схемой. Встряхнет ящик и снова за свое. Ничего не замечает. Хоть из пушки стреляй.
— Что же его убедило?
— Теоретическим предпосылкам отказывался верить, — объяснил существовед, — пришлось демонстрировать действие. Помните, уносил аппаратуру? Результат налицо.
Архимед по-прежнему сидел, согнувшись над ящиком.
— До самой смерти просидит. Хоть убивай, не встанет.
— Отлет назначен? — спросил существовед, отрывая взгляд от чертежа.
— Через два часа. Больше тянуть нельзя. Все ясно. Выяснено. — Командир кивнул на ящик со схемой.
— Не хочется мне улетать. Клад для экспериментов. — Существовед вздохнул, и легкие его зашумели, как мехи.
— Прощайте, Архимед. — Атлет положил руку на плечо человека в хитоне. Прощайте.
— А! — Архимед очнулся. — Вот не знаю, как заземлить…
— Улетаем, — сказал командир, и Архимед все понял.
Брата четыре равны. Соревнуясь как будто друг с другом,
Ровно и чинно бегут, и от века их труд неразделен.
Близко один от другого. Коснуться ж друг друга не могут, —
продекламировал Архимед. — Правду говорите. Не боги ли вы посланные?
Он переводил взгляд с одного на другого.
— Увы, нет, — улыбнулся атлет, — мы — это вы, только потом, не скоро. И тебя с собой не возьмем. Здесь, в своем времени, ты нужнее.
— Да, я нужен им, — задумчиво согласился Архимед.
— И вот что. Обязательно обзаведись детьми. Говорю как друг.
Космонавты переглянулись.
— Дети? Для чего размышляющему наследники? Примут ли они от меня мое? Река впадает в море, река не разливается на ручейки.
— Это нужно. Нужно для будущего, — торопливо произнес специалист по поиску разумных.
— Вам верю. Обещаю. — Архимед сумрачно кивнул.
— Ну пора. — Командир бросил последний взгляд на ящик.
Космонавты медленно побрели прочь. Только штурман задержался на какое-то мгновение.
— Слушай, говорю не как друг, а как бог, — шепотом сказал он, — обзаведись. Обзаведись потомством.
— Уже обещано, — Архимед презрительно усмехнулся, — не я, тиран Гиерон изрек: «Архимед сказал — достоверно для всех».
