«Странная дырка, — размышлял Тисон. — Вообще, это Местечко чертовски напоминает гигантский бильярдный стол. Зеленое покрытие, отверстия… Впрочем, все Места жутковаты по-своему. И каждое из них — новое приключение. Этим-то, видно, Путешествия и привлекают…»
Тисон снова двинулся вперед — наугад, не выбирая конкретного направления. Не очень-то много увидишь в таком Месте. Все одинаковое… Может, за горизонтом?..
Он приблизился к другому отверстию.
И тут его охватил страх. Оно здесь! В черной глубине ямы что-то пряталось. Оно!
Тисон с трудом овладел собственным сознанием, кричавшим: «Уходи! Уходи!» Очередное нечто оказалось совсем рядом. Ближе, чем когда-либо раньше. Еще никто из Путешественников не подбирался так близко…
Он испытывал невыносимый, всеохватывающий ужас. В глубине сознания бился беззвучный вопль. Тисон кричал, кричал, кричал, но оставался на месте. Пересиливая себя, он придвинулся к краю дыры, на дне которой ждало нечто. Заглянул вниз, в черноту, ничего не увидел, но беспричинный страх уже теснил все другие желания Тисона. Он подался назад. Затем, пересилив себя, снова вперед. И опять страх отбросил его прочь от бездонного колодца.
Снова вперед, сражаясь с собственным сознанием. Он просто должен увидеть нечто. Должен…
Тисон почувствовал, как оно медленно, то и дело останавливаясь, прилагая отчаянные усилия, начало подниматься из глубины ямы. Что-то совершенно чужое и ужасное. Казалось, все Место заполняется первобытным страхом. Невыносимое ощущение — ни один человек не выдержал бы встречи с нечто.
И Тисон отступил.
Он почти летел над мшистыми холмами и зелеными долинами. Ничего не соображая, охваченное ужасом «я» Барта Тисона убегало.
Но нечто следовало за ним. Чужеродность уже проникала в сознание Тисона, он чувствовал полуоформленное желание, исходившее от нечто, что-то размытое, почти манящее, но все равно ужасное.
Тисон убегал. Крошечная часть сознания напоминала ему: «Хочу остановиться, повернуться, встретить преследователя…» Но страх был настолько велик, что прежнее намерение Тисона казалось далеким и невыполнимым. Он гнал свое «я» со скоростью бегущего во весь опор человека, отчаянно желая, чтобы непредсказуемые законы Путешествия не ограничивали быстроту перемещения физическими возможностями человека, но увы… Его даже начала одолевать усталость — словно он и в самом деле бежал.
«Нет! Нет! Нет» — мысленно кричал Тисон.
Нечто догоняло. Что произойдет, если оно его настигнет? Какой неописуемый ужас оно принесет, какую страшную смерть?
Тисон пытался образумить себя: ведь тело находится в безопасности, в комнате Путешественников, под присмотром Ярмолинского. Но безуспешно: он здесь, в этом Месте, с его зеленым мхом, холмами и долинами, черными ямами, и это невообразимое нечто уже догоняет его, догоняет…
Но вот наконец зеленый мох и холмы начали уходить в туман. Солнца замерцали и исчезли…
Путешествие завершалось. Еще мгновение, и нечто наверняка догнало бы его. Но Путешествие все-таки закончилось вовремя…
«Слава Богу! — думал Тисон, погружаясь в темноту. — О господи, спасибо… спасибо… спасибо…»
— Спасибо! Спасибо! — кричал Тисон.
— Барт! Барт! Очнитесь. Все кончилось. Это я, Ральф.
Ярмолинский тряс дрожащее тело Тисона. Путешественник открыл глаза, в них читался дикий страх.
— Успокойся, Барт, успокойся, — повторил Ярмолинский, затем прикурил сигарету и воткнул ее в трясущиеся губы Тисона.
— Ральф… Ральф… — Тисон долго и жадно затягивался.
— Теперь порядок? — спросил наконец Ярмолинский.
— Да, — пробормотал Тисон. — Теперь я в норме… Боже…
— Что случилось?
— Снова нечто. На этот раз оно меня почти догнало, когда Путешествие окончилось. Оно было совсем рядом.
— Барт, — мягко произнес Ярмолинский, — думаешь, все-таки оно? Ты совершил тридцать семь Путешествий. Больше всех остальных. Ты чувствовал нечто пять раз. Тоже больше любого другого Путешественника. А может, существует какой-то предел количества Путешествий, которые может совершить один человек?
Тисон молча уставился в потолок, разглядывая медленно поднимающиеся завитки табачного дыма.
— Нет, Ральф, — наконец отозвался он. — Нет! Мы должны выяснить, что это за нечто. Мы не можем все время убегать от него. Я не могу. Раньше или позже кто-нибудь все-таки встретится с ним и узнает.
— Но почему именно ты?
— Да потому. Ты же сам сказал, я был рядом больше других. А теперь я сталкиваюсь с ним уже подряд в двух Путешествиях. Думаю, я как-то притягиваю его… или, наоборот, оно меня, или же мы оба друг друга. Возможно, оно каким-то образом настраивается на частоту моего мозга, или же это происходит потому, что я путешествовал больше остальных. Какой бы ни была причина, я думаю, теперь почти всегда буду появляться в тех же Местах, что и оно. Кто-то должен остановиться — встретить нечто. А я для такого дела — самый подходящий Путешественник.
— Но что произойдет, если ты его встретишь? — спросил Ярмолинский.
— Не знаю, — сказал Тисон. — Просто не знаю. Полагаю, именно это и нужно выяснить. Если бы только я мог остаться на месте, если бы не этот проклятый страх…
— Но, Барт, возможно, ты боялся не без причины. Вдруг оно нагонит тебя еще до конца Путешествия?
Тисон вздрогнул. Если Путешествие не закончится и нечто настигнет его… Еще несколько минут в том Месте…
— О чем ты думаешь, Барт?
Тисон выдохнул облако дыма.
— У меня есть идея, Ральф… — медленно проговорил он. — Она и меня самого чертовски пугает, но должна сработать. Если я пересилю себя… Если мне хватит силы воли…
— Ну-ка, ну-ка. Договаривай.
— Не сейчас, — сказал Тисон. — Включи меня в расписание завтрашних Путешествий. Тогда и расскажу, если, конечно, решусь пойти на такое…
— Ты уверен, что действительно хочешь этого? — спросил Ярмолинский, протирая спиртом руку Тисона. — Если передумаешь там, будет уже поздно.
— Уверен, — мрачно сказал Тисон. — Это единственный путь. Меня нужно насильно заставить встретиться с этим нечто. Иначе я не способен. Поэтому через час после начала Путешествия ты введешь мне вторую дозу «Психиона-36». Двойное время Путешествия. Если в последний момент действия препарата ты сделаешь мне еще один укол, Путешествие продолжится. Я останусь, оно догонит меня, и…
