Пришлось принимать экстренные меры защиты. Теперь по границам района постоянно дежурили два-три наблюдателя. Вовчик лично раздал браткам специально для этого случая купленные мобильники и предупредил, чтоб дурака не валяли, звонили бы при первых же признаках возможного нападения.
- Лучше уж вы нас с Кабаном лишний раз сдернете, - сверля молодежь взглядом, внушал он, - чем потом иметь бледный вид, когда суханы снова что-нибудь расконтрапупят. Учтите: навар будем снимать за каждую такую промашку.
Молодежь заверяла его, что, блин, все будет путем, в натуре.
- Не беспокойся, мастер, суханов не проморгаем.
- То-то же, - говорил Вовчик, напрягал бицепсы и удовлетворенно сопел.
Кроме того, теперь четыре раза за смену делали общий обход. Внимательно осматривали ларьки - не обнаружатся ли в укромных местах какие-либо подозрительные предметы. Долго ли, например, подсунуть под дверь дымовую шашку? Осматривали также товар: а вдруг что-нибудь этакое заложено, например, в упаковку с чаем?
Все это, разумеется, сказывалась на делах. Макухи нервничали и при каждом тревожном звуке выскакивали наружу. Какая уж тут торговля, если того и гляди где-нибудь загорится. Основные поставщики тоже теперь старались на территории братков не задерживаться. Никому не хотелось угодить под случайное попадание. И даже трудящиеся, как мокрицы, вытекающие в регулярные часы пик из метро, видимо, насторожились и почувствовали что-то неладное. Главный поток покупателей теперь сворачивал к Нырку и к Двойняшкам. Правда оба сгоревших ларька, чтоб не отпугивали народ, уже на другой день убрали, но вот поставить вместо них новые, пока что не получалось. Девять штук каждый; не было у братков таких денег. И потому два пустотных провала по-прежнему порождали тревогу. Народу ведь не прикажешь, блин, как например, тем же макухам. Куда хочут, туда, блин, и чапают за покупками. Навар у братков в результате резко понизился. Теперь бабок еле-еле хватало, чтобы расплатиться с поставщиками.
И ко всему еще, видимо, почуяв слабость, начали возникать котляковцы. Месяца три, погорев на последней разборке, они вели себя тихо и даже до некоторой степени уважительно: соблюдали договоренности, которые были установлены по понятиям, при случайных встречах как знак внимания поднимали ко лбу два пальца. Однако исконная их вражда с братками, наверное, не забылась, и, теперь котляковцы внезапно потребовали перенести границы района. Речь шла о переулке с двумя довольно бойкими магазинами. Прежде всего молочный, и далее - точка, где торговали кассетами и аппаратурой. Котляковцы давно зарились на эту точку. А теперь, оценив невыгодный для братков расклад, заговорили на повышенных интонациях. Дескать, весь этот переулок - их историческая территория. Давайте, вы нам - два магазинчика, а мы вам, блин, - всю улицу Стойкости. На хрена браткам сдалась улица Стойкости! Уже год, по крайней мере, было известно, что это место бесперспективное. Пришлось, тем не менее, уступить, поскольку ещё на одну разборку у братков сил не хватало. Договорились так, что этот молочный они котляковцам, в общем, временно отдают (правда, "временно", как все догадывались, это уже, скорее всего, с концами), а вот точка радиоаппаратуры навечно закрепляется за братками. С колоссальным трудом удалось отстоять эту позицию. Котляковцы, вроде бы, успокоились, но ясно было, что это лишь хрупкое перемирие.
В общем, братки чувствовали себя, как в осаде. Кабан спал с лица и, давая самые простые распоряжения, скрипел зубами. Навтыкал Зипперу, который на минуточку оставил пост наблюдения, пригрозил санкциями Зозюре, по ротозейству не доложившему о появлении в районе кромешников.
- Так с кромешниками же мы, блин, не ссорились, - оправдывался Зозюра.
- Ссорились не ссорились, а нечего, понимаешь, хлопать ушами. Приказано докладать, значит, блин, немедленно докладай. Понял, нет? Откуда я знаю, зачем они здесь, блин, гуляют?..
Главное, не понять было, на кого можно рассчитывать. Алихан все просьбы о помощи пока оставлял без внимания. Его основные силы были втянуты в конфронтацию в сибиряками. Нырок, связанный по рукам и ногам тем же самым, отвечал, что, мол, держитесь, ребята, ждите, сейчас не время. Помочь браткам чем-то реальным он был, видимо, не в состоянии. Двойняшки, подумав, сказали, что им влезать в это дело совершенно не нужно. Не тот у них профиль, чтобы принимать здесь чью-то позицию. И даже обязательный, энергичный, всегда готовый помочь и выручить Топорок, помнящий ещё кому он обязан своей точкой на проспекте Ударников, выяснив суть проблемы, которую ему изложил Кабан за традиционным стаканом, поскучнел и сказал, что с суханами, вообще говоря, лучше не связываться.
- Это ещё цветочки, - сказал он, вытаскивая изо рта непрожеванную колбасную шкурку. - Это они ещё - так, пока пробуют вас на прочность. Это ещё разминка перед тем, как перейти, блин, к настоящему делу. А вот возьмется за вас сам Сухан, тогда запоете.
- Ну это мы еще, блин, посмотрим, кто запоет, - ответил Забилла. - Мы тут, блин, тоже, на хрен, не только с девками кувыркаемся. Запросто укоротим твоего, блин, Сухана.
- Укоротишь, значит?
- В натуре!
Топорок пристально на него посмотрел.
- Может быть, конечно, и укоротишь. А только до сих пор было иначе.
Ничего хорошего из этого разговора братки не вынесли. Настроение падало, девки от такой невезухи совсем приуныли. Требовали, чтобы к ним тоже приставили какую-нибудь охрану. Кто их, суханов, знает; может, отловят во дворике, и того, знаешь, чик-чик...
- Да кому вы, на хрен, нужны? - вяло отмахивался Кабан.
Девки поджимали губы:
- Нужны - не нужны, а ходить страшно...
- Тогда не ходите, - нудил все тот же Забилла.
- Да? А клиентов ты нам из кармана достанешь?
В конце концов порешили, что временно их будет сопровождать Бумба. Тем не менее, девки нервничали и работали без всякого воодушевления. Доход в этой части бюджета тоже ощутимо уменьшился. Точно тугая петля стягивалась вокруг братков. Дышать с каждым днем становилось все тяжелее и тяжелее. Вдруг обнаглел Чингачгук, велев, чтобы они навели, значит, порядок на территории:
- У меня тоже, елы-палы, свое начальство. Устроили тут, понимаешь, Чикаго. Народ жалуется.
Пришлось накинуть ему ещё стольник сверху.
Затем совершенно внезапно уперлись адыгейские поставщики: потребовали предоплаты и заявили, что без этого спирта больше не будет.
- Давай, значит, так. Ты - деловой, я тебе - веру. Денги вперед, тогда, значит, цистерна, бистро приходит...
Ничем не удавалось сдвинуть их с этого пункта. Кабан жутко кряхтел, но бабки для адыгейцев были, тем не менее, собраны.
