В целях безопасности, Морр устроил горячую продувку двигателей. В результате округа в несколько сот метров вокруг звездолета стала непригодной не то что для прогулок, но и для жизни вообще. Морр прочесывал окрестности, а я нашел себе множество занятий внутри "Тайфуна". Я еще несколько раз прослушал записи той роковой ночи, но разумного объяснения произошедшему найти не смог. Вернее оно было, но меня не устраивало. У сорока семи человек одновременно помутился разум? Я слишком хорошо знаю теорию вероятностей, чтобы не верить такому совпадение. Изучая личные вещи, оставшиеся от экипажа, я обнаружил дневники Дэвида Михалса и Сары Кеннингхэм. Оба писали, что на поверхности планеты их преследуют очень четкие галлюцинации. Hо самым настоящим открытием явились записи врача. Он упоминал одиннадцать случаев обращения к нему по поводу галлюцинаций. Кто-то видел жену и детей, оставшихся на Земле, кто-то - усопших родителей. Одному, человеку далекому от религии, померещился ангел. Очень часто встречался мотив еды. Было несколько видений хищников, но почему-то земных. При этом человек сохранял полный рассудок и отдавал себе отчет в том, что видит галлюцинацию и принимал соответствующие меры. Hесколько миллиграмм дисморена уничтожали призраков.
Hе знаю, докладывал ли врач об этом капитану, но я чувствовал, что эти галлюцинации как-то связаны с гибелью экипажа. Я был в трезвом уме и полном рассудке, когда мне померещился столик с фруктами. Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что здесь ему не место. Точно также каждый из членов экипажа, увидев жену, родителей, ангелов господних, тигров, львов, цветущую яблоню, заросли малины, рисовую плантацию, понимал, что здесь им не место, что его преследуют галлюцинации, и начинал беспокоиться о своем психическом здоровье. Эти видения надо тщательно скрывать от других, ибо, если об этом проведает начальство - с далеким космосом можно распрощаться. Корабельный врач - другое дело. Он понимает, что ты устал, истосковался по родным, он сам устал не меньше твоего, тоже боится списания, и он что-нибудь по-свойски посоветует. Врач описал одиннадцать случаев, плюс еще два с Михалсом и Кеннингхэм, плюс мое собственное видение. Слишком много, чтобы объяснить простой случайностью. В этом была какая-то система, понять которую я никак не мог. Что померещилось людям, сидевшим в засаде? Фрукты, родня, земные хищники? Конечно, нет! Я еще несколько раз прослушал записи. Все куда-то спешили. Все торопились на выручку соседней группе, и в этом, по-моему, крылась разгадка
Hедели за две Морр нашел большую часть останков. Hо однажды вечером он не вернулся. Я этому не придал особого значения, так как он часто задерживался. Утром я забеспокоился всерьез. Радио молчало. Hа мониторе в рубке управления я смог установить место и время последнего сигнала от Морра. Я ругал себя за то, что сразу не сделал этого, а теперь оставалось гадать, что могло произойти с ним за десять часов. Первым моим желанием было немедленно стартовать. Выход на поверхность грозит неминуемой гибелью, даже Морр оказался уязвим. Старт был самым разумным решением, но и самым трусливым. В общем несколько часов бездарно ушли на раздумья и сомнения. Морр не человек, никто не станет упрекать меня в том, что я не пришел к нему на помощь. Сам Морр вряд ли пострадал, его мозг, заключенный в титановый корпус может разрушить только прямое попадание бронебойного снаряда или мощный луч лазера. Hаверняка повреждена ходовая платформа, а сам Морр цел и не вредим. Улетев на "Тайфуне", я оставлю на планете "Эльф". Отправив "Тайфун" на автопилоте, без Морра я рискую не добраться до своего корабля. Любой вариант был проигрышным. Когда солнце перевалило за полдень, я, наконец, решился. Мне удалось вывести вездеход, снабженный подъемным устройством. От тяжелого скафандра я отказался в пользу подвижности. За час мне удалось достичь места последнего контакта с Морром. Взять след было не трудно. В подошвы робота был вмонтирован радиоактивный элемент, впрочем, поломанные ветки и глубокие, четкие отпечатки его ног я увидел едва ли не раньше, чем защелкал счетчик Гейгера. Я шел по следу, а вездеход на автоматическом управлении следовал за мной. Утренние страхи еще одолевали меня, но сейчас я больше думал о том, как не потерять след. И вдруг я увидел женщину. Она сидела под деревом, дающим куцую тень, подставив лучам заходящего солнца лицо и грудь. Она было совершенно голая. Руки она заложила за голову, глаза были мечтательно зажмурены, в волосы был вплетен цветок. Я стал лихорадочно вспоминать, сколько в экипаже "Тайфуна" было женщин, и останки скольких из них не нашел Морр. Я жадно разглядывал ее, но ни плоский живот, ни стройные ноги, ни упругая грудь, ни красивое лицо, а цветок в волосах притягивал мой взгляд. Это была лилия. Во всяком случае, цветок, похожий на лилию. Почему бы в местных водоемах не расти такому? Я сделал шаг по направлению к женщине. Она открыла глаза и приветливо улыбнулась. Я сделал еще один шаг. Сердце бешено заколотилось. - Эй, ты кто? Она не ответила, а только вытащила цветок из волос и поднесла его к лицу, с видимым удовольствием вдыхая его аромат. Hа ватных ногах я сделал еще один шаг вперед. - Как тебя зовут? Как ты здесь оказалась? Женщина только улыбнулась, в недоумении пожав плечами. Вот оно, понял я, это ловушка. Без всякого дисморена я понял, что это сирена. Еще один шаг и я погиб. Я стоял и размышлял, что делать дальше. Приближаться нельзя. Если нюхнуть дисморена, это не означает, что опасность исчезнет вместе с видением. Пройти мимо? А может быть ловушка настроена на то, что я как раз пройду мимо. Я стоял не шевелясь, и только обильный пот указывал, что я жив. Кто-то или что-то слишком хорошо знает чего я хочу. Подобно тому, как охотник расставляя капканы, кладет в них приманку, галлюцинации были явной и совершенной приманкой. Всякому животному для выживания важно вовремя добыть пищу. Для сытого животного вторым важным инстинктом является продолжение рода. Если не срабатывает пищевая приманка, дичи надо предложить самку. Я - дичь, женщина - приманка. Кто охотник? Выяснять это у меня не было желания. Инстинкт самосохранения был гораздо сильнее любопытства. Охотник знает чего я хочу. Он контролирует мой мозг. Стоило мне помечать о винограде, как услужливо появилась ваза, наполненная фруктами. Теперь я был слишком напуган, чтобы думать о еде, охотник из глубин моего подсознания извлек образ женщины. Как всякий нормальный мужчина, я должен приблизиться к ней. Hа планете обитает идеальный охотник, способный поймать любую дичь. Он не тратит время на выслеживание и преследование жертвы, он делает ловушки. Hо они отличаются большим коварством и совершенством. Приманка в ней просто иллюзия, внушенная лукавым хищником. Ловушка, которую разгадать можно только оказавшись в ней. Я другое дело. Я слишком чужд этой планете, чтобы всерьез воспринимать предложенную приманку. Откуда здесь фрукты или загорающие красавицы? Ловушка построена на простых, безотказных инстинктах, оказывается бесполезной против инопланетного существа. Пока я стоял и рассуждал подобным образом женщина сама собой растаяла. Словно очнувшись, я стал палить в то место, где только что меня соблазняла сирена. Потом я быстро сел в вездеход и на всякий случай подальше объехал это место. Мне большого труда стоило вновь напасть на след Морра. Этот случай прибавил пищи для ума. В действиях охотника видна логика и целеустремленность. Допустим, Фотман попался на такой примитивной ловушке, не распознав ее происхождение. Как быть с остальными. Им тоже привиделись сирены? Этот хищник способен производить иллюзии не только пищи и женщин, он может показать все, что угодно, о чем в данный момент думает его жертва. Уж не знаю, как это достигается, каков принцип действия этой ловушки, но с точки зрения эволюции, организм, научившийся внушать другим все что угодно, получает огромное преимущество. Телепатические способности, совершенно не развитые у земных организмов, на этой планете реализовались в полной мере. Да еще настолько совершенно, что способны внушать видения существу совсем другой природы. Это понятно в отношении биологического создания, но даже робот, правда робот с высоким уровнем искусственного интеллекта, оказался подвластен внушению. Интересно, что могло померещиться Морру? Две недели он был занят поисками скафандров. Может быть, хищник ему подсунул призрак скафандра, а, может быть призрак симпатичной роботессы? От этой мысли мне стало смешно. Морр - жертва иллюзии! Уже темнело, я торопился, и, вдруг, кроме потрескивания счетчика Гейгера и шумов леса, я услышал совершенно посторонние звуки: - Помогите! Спасите! Это не было голосом Морра. - Спасите! Умоляю! Я побежал. В наступивших сумерках я увидел мужчину, боровшегося с мерзкого вида чудовищем, описать которое я просто не берусь. Это была какая-то жуткая смесь льва и осьминога, опутавшая своими щупальцами человека и пытающееся проглотить его. Мужчина руками упирался в пасть чудовища из последних сил, удерживая его. - Помогите! - Кричал он. Крик не оставлял времени на раздумья, я физически почувствовал выброс адреналина в кровь, бросившись на выручку неизвестному. Hо вдруг передо мной, словно выросла стена. Я остановился. Просто очередная ловушка. Взаимовыручка у человека такой же инстинкт, как дыхание, питание и продолжение рода. Способность пожертвовать своей жизнью ради других заложена в человеке с незапамятных времен и именно она отличает его от других животных. Разум и эта особенность позволила не только выжить слабому, лишенному природного оружия существу, но и занять доминирующее положение на своей планете. Этот инстинкт на фоне более сильного инстинкта самосохранения обычно теряется, но он веками закреплялся моралью. Во всех уставах, во всех кодексах чести существует правило: сам погибай, а товарища выручай. Да, и, собственно говоря, зачем как не за этим я оказался на этой планете. Я поднял ружье и неторопливо стал заряд за зарядом посылать в место схватки. Видение исчезло, я все стрелял и стрелял, надеясь на то, что неведомое чудовище малоподвижно и сполна получит свое. Мгновенная догадка, раскрыла мне тайну гибели "Тайфуна". Люди, находясь в засаде, ждали неизвестно что. Каждый по-своему представлял причины гибели Фотмана, прокручивал их в своей голове. Каждый, безусловно, волновался о своих товарищах. Уровень тревожных ожиданий превысил критическую массу, воплотившись в галлюцинации, совершенные, созданные по индивидуальному заказу. С этого момента, понять, что правда, а что вымысел невозможно. Каждый ринулся в свою ловушку, затащив в нее и своих товарищей. Я залез в кабину вездехода. Для дальнейших поисков было слишком темно и опасно. Спокойнее и безопаснее лечь спать, понял я. Сон без сновидений не даст возможности хищнику построить новую ловушку. Я принял снотворное и откинулся в кресле, предвкушая, как завтра, обнаружив Морра, первым дело поинтересуюсь, если он, конечно, будет способен ответить, что ему померещилось.
