этого собрания и выяснил, что он действует не один, как я и предполагал. Открытие доступов приведет к катастрофе. Представьте, что заложниками стали не только те, кто находится на глубине, но и весь мир. Я понимаю, что сейчас идет мощное давление, но нельзя просто так взять и дать ему то, что он просит. Жертв будет куда больше.
– Молодой человек, – ответил Миллер, – я абсолютно с вами согласен, но есть несколько «но».
Во-первых, оттягивая время, мы просто увеличиваем число пострадавших, так как Мираж выйдет отсюда в любом случае. У нас осталось немногим меньше двух дней и, судя по отчетам, у вас нет никаких средств для полноценного противодействия. Оба случая с перехватом были на грани, в последний момент. И ведь не факт, что в следующий раз вы успеете. Во-вторых, принимать решение о жизнях тысяч человек, которые здесь находятся, не могу ни я, ни кто-либо из присутствующих.
– Почему вы сказали, что он выйдет в любом случае?
– Все просто. Комплекс будет затоплен, но полагаю, что Мираж додумается задраить свою дислокацию. Далее, пройдет какое-то время, все поутихнет, и будет предпринята попытка изучить, что же здесь произошло. Серверы будут подняты, а уж наверху он найдет способ обойти преграды. Так что – это просто вопрос времени. Неужели вы думаете, что инвесторы не рискнут и не попробуют вернуть свои миллиарды? Деньги заглушат голос рассудка. Не морщитесь, Стивенс, – обратился он к одному из сидевших за столом, – многие, да почти все, как только шумиха в прессе поутихнет, начнут согласовывать возможность экспедиции, но получится ее провести только у министерства обороны, по известным причинам. Так что я даже не знаю, что лучше. Может быть, у вас, Денис, если я правильно запомнил, есть предложения?
Он был кругом прав. Даже если нас затопят, то Миража вытащат все равно, рано или поздно.
– Я прошу еще немного времени, нельзя просто так сдаться. Да, мой вирус пока только перехватывает управление, но есть шанс, что мне удастся улучшить результат.
Миллер помолчал, движением руки заставив умолкнуть остальных, так как после моей просьбы поднялся возмущенный гул.
– Хорошо, как старший из присутствующих, я даю вам три часа, после этого мы снимаем ограничения.
Я поднялся и отправился действовать.
19
Я быстрым шагом шел в наш временный офис, отписавшись коллегам, чтобы присоединились ко мне, как можно скорее. К счастью, все уже были в сборе. Все это время мой мозг пытался найти хоть какое-то решение, идеи возникали и тут же отметались. Пружина в моих механических часах неумолимо раскручивалась, толкая стрелки вперед, складывая секунды в минуты. Речь уже не шла о том, чтобы найти предателя – все равно это ничего не решит. Перехватить управление мы тоже были не в силах, значит, оставался только один вариант – изолировать угрозу.
Простая мысль, словно током, ударила, и я понял, почему Мираж так торопился. Он понимал, что лежащее на поверхности решение рано или поздно придет кому-нибудь в голову. Да – это тоже непросто. Обрубить кабели, ведущие в серверную, мы не сможем: любая наша попытка приблизиться к ним обречена на провал, так как он контролирует все камеры, микрофоны, сенсоры. Аналогично с электричеством или попыткой затопить его обитель – невозможно, но это единственный выход.
– Джеймс, мне нужна подробная схема серверной, прилегающих к ней помещений и коммуникаций. В общем, все, что связано с Миражом: внутри и снаружи, вплоть до материалов утеплителя и способа сварки швов.
Босс удивился, но набрал что-то на стоящем перед ним ноутбуке и повернул его ко мне.
– Держи, вот, что ты хотел. А теперь будь добр, расскажи, для чего это тебе, и почему ты так торопишься?
– Просто у нас всего два часа и сорок пять минут до сдачи позиций, поэтому такая спешка.
Я вкратце пересказал коллегам нашу беседу с Миллером.
– Смело. Вот так войти на собрание управляющих и попросить отменить или отложить решение.
– Выхода не было.
Я смотрел на схемы, переключаясь между страницами. Масштабность впечатляла. Разумеется, я понимал, что комплекс построен на совесть, но даже не представлял насколько. Эта часть была подобна бункеру, который выдержит даже прямое попадание ракеты, причем неоднократное. Толстенные железобетонные стены.
Снаружи подобраться невозможно ни к одной шахте, все запутано в сложные лабиринты, пересекающиеся со всеми остальными секторами. В целом, повреждение шахты тоже не дало бы нам ничего, да и нечем было их разрушить.
Между просмотрами я успел изложить свой вариант, и теперь коллеги пытались найти уязвимости в корпусе комплекса. Это была та соломинка, за которую хватается утопающий. Особое рвение я заметил у Майкла, который щелкал по клавишам с таким усердием, которого я не замечал в нем за все недели, что мне довелось с ним поработать. Еще бы – когда тебя чуть не размазали по стенам тоннеля, есть стимул расквитаться.
– Ребят, кажется, у меня есть мысль, хотя – нет.
– Давай, Джулия, сказала «а» – говори «б», нам любая идея подойдет, – ответил Стив.
– Субмарины. Они независимы, и их можно запрограммировать отдельно и направить на нужные нам точки.
– Неплохо, но не подойдет. Этот блок слишком укреплен, он выдержит торпедную атаку.
– Да, Стив, но нам и не надо атаковать его напрямую. Смотрите: если нанести удар достаточной силы по этим секторам, то есть шанс оборвать соединительные кабели, и Мираж не сможет влиять ни на что, кроме своего блока.
– Отличная мысль, Джулия, – произнес Джеймс, – но есть несколько проблемных моментов. Допустим, нам удалось добраться до лодок, задать им координаты и ударить с достаточной силой, что еще не факт, но кроме этого мы должны обеспечить безопасность персонала и туристов. Сначала надо провести эвакуацию этих помещений, затем отвлечь Миража. Он нас не подпустит к шлюзам, если поймет, что мы хотим сделать. Сколько у нас времени осталось? Два с половиной часа. Думаете, этого нам хватит?
– Шеф, у нас нет других вариантов.
Все смотрели на Джеймса.
– Ребят, я тоже – за, я просто к тому, что времени мало, а задача крайне сложная, – развел он руками.
– Ну, нам ведь не привыкать к авралам, – ответила Джулия.
– Хорошо, тогда давайте составлять план.
Тридцать минут горячих споров пролетели мгновенно. Мы старались учесть все мелочи, хотя понимали, что это практически невозможно. Самое главное – нам нужно было разделиться, иначе план будет обречен на провал. Мы распределили роли и пошли спасать мир.
В плане эвакуации я очень рассчитывал на рефлексы персонала: если хоть кто-то замешкается – он попадет под удар. Сложность была
