– Вы не опасаетесь кражи?
– Нет.
– А давно вы живете в этой квартире?
– Почти пять лет.
Этот допрос был прерван громким и настойчивым стуком в дверь. Едва наш хозяин успел отодвинуть задвижку, как дверь распахнулась под напором американского адвоката, который ворвался в комнату, размахивая газетой.
– Вот, посмотрите! – взволнованно закричал он. – Я как раз думал, что застану вас здесь. Мистер Натан Гарридеб, примите мои поздравления! Теперь вы богач, сэр! Наше дело завершилось как нельзя лучше. А что касается вас, мистер Холмс, мы можем только извиниться перед вами за напрасное беспокойство.
Он ткнул листок нашему клиенту, который впился взглядом в отмеченное на странице объявление. Мы с Холмсом, вытянув шеи, тоже заглянули в газету. Вот что мы увидели:
«Говард Гарридеб.
Конструктор сельско-хозяйственной техники.
Сноповязалки, жатки, паровые и ручные плуги, сеялки, бороны, фургоны, повозки и прочие приспособления. Произвожу расчеты по артезианским колодцам.
Обращаться в «Гроувенор-билдингс», Астон{44}».
– Превосходно! Это третий Гарридеб! – задыхаясь от волнения, воскликнул наш хозяин.
– Я направил поиски в Бирмингем{45}, – сказал американец, – и мой агент прислал мне оттуда это объявление из местной газеты. Нужно поспешить и закончить все как можно скорее. Я уже написал этому человеку, что завтра в четыре вы встречаетесь с ним в его конторе.
– Вы хотите, чтобы я поехал к нему?
– А как вы считаете, мистер Холмс? Вы не находите, что так будет разумнее? Что он подумает, если к нему явлюсь я, какой-то американец с безумной историей? Разве он поверит мне? Но вы-то англичанин, за вас есть кому поручиться, вас он, несомненно, выслушает. Да я бы поехал с вами, но завтра очень занят. Хотя, если возникнут какие-нибудь затруднения, я, конечно же, вырвусь к вам.
– Но я уже много лет никуда не езжу.
– Ничего, мистер Гарридеб, я уже просчитал, как это удобнее всего сделать. Вы уезжаете в двенадцать и на месте будете в начале третьего. Тем же вечером вы вернетесь домой. От вас требуется всего лишь повидаться с этим человеком, объяснить ему, что к чему, и привезти письменное подтверждение его существования. Да что тут говорить! – с большим чувством воскликнул он. – По сравнению с той дорогой, которую я проделал из самого сердца Америки, эти сто миль, которые вам предстоит проехать, чтобы закончить дело, – сущие пустяки.
– Конечно, – поддержал его Холмс. – Я думаю, что этот джентльмен рассуждает очень здраво.
Мистер Натан Гарридеб со страдальческим видом пожал плечами.
– Хорошо, если вы настаиваете, я поеду, – сказал он. – Мне трудно вам в чем-либо отказать, ведь вы дали мне такую надежду.
– Значит, решено, – сказал Холмс. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы как можно скорее сообщили мне, как все прошло.
– Конечно, можете на меня рассчитывать! – заверил его американец. – Ну что ж, – добавил он, взглянув на часы. – Мне пора идти. Завтра я еще зайду к вам, мистер Натан, провожу вас на вокзал. Вам со мной не по пути, мистер Холмс? В таком случае до свидания. Завтра вечером ждите от нас хороших новостей.
Я обратил внимание, что после ухода американца лицо моего друга прояснилось, выражение задумчивого недоумения исчезло.
– Мне бы очень хотелось осмотреть вашу коллекцию, мистер Гарридеб, – сказал он. – В моей профессии могут пригодиться самые неожиданные знания, а у вас здесь, похоже, настоящий кладезь.
Наш клиент просиял, глаза вспыхнули за большими стеклами очков.
– Сэр, я много раз слышал, что вы умнейший человек, – сказал он. – Я могу прямо сейчас устроить вам небольшую экскурсию. Вы располагаете временем?
– Увы, нет. Но экспонаты ваши так прекрасно классифицированы и подписаны, что, мне кажется, ваши личные пояснения и не требуются. Если мне завтра удастся к вам выбраться, вы не будете возражать, если я осмотрю здесь все? – Разумеется, нет! Приходите в любое удобное для вас время. Квартира будет, конечно же, закрыта, но миссис Сандерс вас пустит, у нее свой ключ. До четырех часов она будет внизу.
– Прекрасно, как раз завтра днем у меня есть свободное время. Будет очень хорошо, если вы предупредите миссис Сандерс. Кстати, а какому агентству принадлежит этот дом?
Нашего клиента удивил этот неожиданный вопрос.
– «Холлоуэй энд Стил» на Эджвер-роуд. А почему вы спрашиваете?
– Видите ли, меня ведь тоже интересует старина, – рассмеялся Холмс. – Главным образом, старые здания. Я просто задумался, когда был построен этот дом, при королеве Анне или при Георгах{46}.
– Конечно же, при Георгах.
– Вы полагаете? А мне показалось, что немного раньше. Ну да это очень легко выяснить. Что ж, всего доброго, мистер Гарридеб, и удачно вам съездить в Бирмингем.
Контора агентства находилось рядом, но оказалось, что в это время она уже закрылась, поэтому мы вернулись на Бейкер-стрит. Лишь после ужина Холмс снова заговорил о деле.
– Эта небольшая история близится к концу, – сказал он. – Наверное, вы и сами уже примерно представляете, как обстоит дело.
– Признаться, я не знаю, что и думать. Для меня то, что задумал этот американец и чем это все закончится, такая же загадка, как и раньше.
– Ну, что он задумал, понятно, а чем все закончится, мы узнаем завтра. Вы не заметили ничего необычного в том объявлении?
– Заметил, что слово «сельскохозяйственной» там написано неправильно.
– Значит, заметили? Ватсон, да вы растете! Действительно, так это слово написал бы только американец. В газете текст объявления набрали в том виде, в каком он был по лучен. К тому же «фургоны» – тоже американизм, англичанин написал бы «телеги», да и артезианские колодцы куда чаще встречаются в Америке, чем у нас. Это типично американское объявление, которое хотели выдать за объявление от английской фирмы. Как вы это объясните?
– Могу только предположить, что наш знакомый американец сам дал его. Но с какой целью? Ума не приложу.
– Этому может быть несколько объяснений. Ясно одно, ему зачем-то нужно отправить это старое ископаемое в Бирмингем. Это сомнений не вызывает. Конечно, можно было напрямик сказать старику, что бесплатным сыр бывает только в мышеловке, но я подумал, лучше его отпустить, чтобы завтра нам никто не мешал. А завтра, Ватсон… Что будет завтра, узнаем завтра.
На следующее утро, хоть я и встал рано, Холмса уже не было. Вернулся он только к обеду и был мрачен.
– Это дело серьезнее, чем я ожидал, Ватсон, – сказал он. – Я не могу вам об этом не сказать, хотя знаю, что для вас это будет лишний повод пойти на риск. Я уже достаточно хорошо изучил вас, мой друг. Но это дело может оказаться опасным, и вы должны это знать.
