Не все военные покинули город. Тяжелая бронетехника время от времени проезжала по улицам вращая башней и выискивая цели. Отцу повезло, по дороге он встретил машину с ключами в замке, и на ходу. Без раздумий он отправился к нашему дому.
Квартира была открыта и пуста. Отец ждал меня неделю, но надежд уже не питал. Сосед через балкон сообщил ему, что общался с родственниками в небольшом городке, который находится южнее, почти у самых калмыкских степей. Они поведали ему, что слыхом не слыхивали ни о каких эпидемиях. Немного подумав, отец предложил ему вместе отправится в те края, а мне оставил записку, уверенный что если я жив, то непременно вернусь в родной дом.
Дороги из города еще стерегли посты военных, не пропускающие ни одного транспорта. Отец мой, как нефтяник со стажем, знал все окрестные дороги вдоль и поперек. Они благополучно выбрались из города, и направились в тот самый городок.
К несчастью, эпидемия распространялась намного быстрее слухов. К тому времени в городе уже вовсю носились шустрые зомби. Но у города оказалось одно обстоятельство, позволившее жителям не погибнуть в большинстве, и не поддаться панике. Обстоятельством был обыкновенный человек, о котором мало кто знал до начала катастрофы. Звали его Терентьев Виктор Васильевич. Он смог быстро организовать людей и пока не началась массовая эпидемия изолировать их на территории районного элеватора.
Сейчас этот человек обрел статус легенды, которого боготворили жители «Элеватора» и боялись и ненавидели отбросы общества промышляющие подобно шакалам в окрестностях. Народ своего лидера прозвал Терентием, но звучало это прозвище в их устах очень уважительно.
Поначалу на «Элеватор» брали всех подряд, но когда стало ясно, что прокормить будет уже сложно, появился отбор. У Терентия был свой взгляд на то каким образом они смогут построить закрытое и самодостаточное общество в пределах забора элеватора. Его план работал, позволяя обходиться практически только своими ресурсами.
Отца взяли без вопросов, а вот соседа не пустили. Не нашлось ему места в их плане. С одной стороны это жестоко, но с другой не время было проявлять гуманизм. Отца назначили главным по добыче воды. Его знания устройства буровых вышек позволили создать глубинные насосы, поднимающие воду со стометровой глубины.
Само здание элеватора и вся прилегающая к нему территория находились на возвышении, и до залегающих пластов воды было очень глубоко. Вода была стратегическим ресурсом, позволявшим существовать автономно. Отец сразу вклинился в работу стараясь забыть обо всех семейных трагедиях. Ему удалось быстро запустить первый насос, а затем еще несколько. Они функционировали и по сей день обеспечивая «Элеватор» чистой водой в достатке.
Иерархии как таковой на «Элеваторе» не было. Сам Терентий не чурался целый день находиться среди людей, помогая им то здесь то там. «Сам то я не умею ничего, кроме как планы наполеоновские строить». — Часто приговаривал он. Отца за насосы очень уважали, и почти сразу избрали в отборочную комиссию.
Терентий организовал рейды в городок, для поиска оборудования. Постепенно на элеваторе появился цех со станками: фрезерными, токарными и прочими. Появилась своя мельница и пекарня. В бытность свою железнодорожником, Терентий умел прокладывать железнодорожные пути. Теперь на «Элеватор» вел не один путь, а множество. Все они были забиты цистернами с горючим, вагонами с углем и тепловозами. Часть тепловозов, цистерн, вагонов с углем, вагонов-рефрижераторов находились на территории «Элеватора». Тепловозы работали как дизельные электростанции, питая энергоемкие производства.
Но жизнь на «Элеваторе» это был не просто каждодневный труд. После первой зимы стали объявляться всякие отморозки, провозглашающие себя наместниками бога на земле. Появились первые жертвы их разбойных нападений. Терентий нашел выход на военную часть, с которой наладил по железной дороге взаимовыгодный товарооборот. Военные везли оружие, а забирали продукты питания в виде мяса, муки и круп.
Оружие помогло им отбить многократные нападения. Вскоре, о них знала вся бандитствующая и мародерствующая округа. Нападения прекратились после нескольких активных вылазок. Несколько банд, контролирующих городок, были разгромлены. Терентий не стеснялся применять мощное оружие, типа реактивных огнеметов, чтобы громко заявить о себе.
Наступило затишье, во время которого «Элеватор» бросил все силы на созидательный труд. Элеватор находился на возвышении и Терентий распорядился стесать края холма, чтобы получилась многометровая стена, переходящая в забор. Теперь элеватор еще больше походил на средневековый замок, построенный на недоступном утесе. Пологим был только подъезд с железнодорожными путями. На самой вершине здания находились легкие орудия. Там были оборудованы круглосуточные посты, и под контролем находилась вся территория на много километров. Именно они увидели меня бегущего к элеватору, и помогли отбить от преследовавших людей.
Наш разговор нарушила та самая женщина в очках, возглавлявшая отборочную комиссию.
— Петр Михалыч, там на третьем насосе никак не могут справиться без вас.
— Хорошо, Мария Генриховна, сейчас иду. Что решила комиссия по поводу моего Сергея?
— Берем, однозначно.
Её ответ словно поднял меня над полом, казалось, что я могу взлететь от радости.
— Тогда, пусть он у меня селится.
— Не вопрос, я провожу его к вам.
Мария Генриховна скрылась за дверью, чтобы дать еще немного на то, чтобы собраться.
— Ууу, строгая, одно слово — немка! — Сказал про нее отец. — Ну все, Сергей, селись у меня, пользуйся всем, чем захочешь. Мария Генриховна посвятит тебя в расписание. Вечером буду.
Мы вышли в коридор. Отец торопливо направился по делам, а мы с Марией Генриховной пошли в отцовские апартаменты.
Жилым зданием на территории «Элеватора» были две административные «двухэтажки», и непосредственно само здание элеватора, которое пришлось переделать под жилье.
После медленного и безмолвного существования в лесу, казалось что жизнь на элеваторе кипит как в муравейнике. Народ сновал с озабоченным видом туда и сюда. Мало кто их них был с пустыми руками. Молотил дизель тепловоза, наполняя атмосферу забытым запахом солярки. Отовсюду доносились стуки, лязги, мимо проехал грузовик пугнув нас громким сигналом.
— Как тебе у нас? — Спросила Мария Генриховна, следящая за моей реакцией.
— Я совсем отвык от такого. Я все время с начала катастрофы прожил в лесу. Признаться, немного одичал там.
— Ничего, быстро вклинишься. Нагрузим тебя работой, сразу вспомнишь про цивилизацию.
