- Сережа, - проговорил Рик уже своим обычным мягким голосом. - извини, что я грублю, просто у меня тоже нервы сдают. Слушай, будь другом, последи за костром, а то я уже не могу, засыпаю.
Сергей поднялся. Спать уже не хотелось.
Сказав "хорошо", он пошел и уселся у костра. Костер потухать и не думал, тем более, что Сергей подошел к делу со всей ответственностью и щедро снабжал голодное яркое пламя костра ветками. огонь с благодарностью пожирал топливо и потрескивал, и плясал. Сергей заворожено смотрел на языки пламени, вылизывающие веточки, на взлетающие и растворяющиеся во тьме ночи искры, и постепенно тоска оставила его. Ноющая боль и раздражающая тревога ушли, мысли убежали от реальности и потекли по каким-то извилистым путям.
Нет, он не заснул. Он просто задумался и настолько ушел от реального мира, что ничего не видел и не слышал вокруг. Начинало рассветать.
Он вздрогнул и пришел в себя. он испугался и захотел закричать, но ничего не получилось, кроме сдавленного сипа. Он чувствовал, что в его спину уперлось что-то твердое и пугающее. Что это? Вопроса этого он себе не задавал, но сам себе на него ответил - это маленькая металическая трубочка, с той стороны которой находятся приклад и спусковой крючок, а на крючке на этом лежит чей-то вспотевший палец, готовый каждую секунду дернуться.
Что-то внутри Сергея оборвалось, когда он представил себе, как палец соскальзывает, дергает спусковой крючок, и в тот же миг в спину его врывается посторонний кусок метала, проходит внутри него, наматывает на себя его внутренности и вылетает с другой стороны. И все. И его не станет. И не станет Рика и Володьки. А они еще живы? Может позвать на помощь? Он снова попытался закричать, но пересохшее горло отказалось подчиняться.
Он медленно начал поворачиваться. В голове помутилось, мышцы стали ватными, в душе не осталось ничего кроме страха, да и тот был уже каким-то притупленным. Он повернул голову уже почти отлетев в мир иной. Он повернул голову и открыл рот от удивления. Именно это удивление заменило собой его страх, потом сменилось радостью, промелькнул гнев и еще куча чувств и эмоций, которые отразились на его лице и придали лицу этому дурковатый оттенок.
Перед ним стоял Виктор с пистолетом в руке и гнусной улыбкой на мерзопакостной, прохиндейской, но в тоже время такой милой и родной физиономии. Замершее сердце застучало с удвоенной силой. Какое-то время он еще колебался, а потом все-таки выдохнул:
- Витька, черт, чтоб тебя с твоими шуточками паскудными.
Виктор молча улыбаясь убрал пистолет и сел рядом у костра, протягивая к огню озябшие руки.
- Ну вот, - раздался сзади сонный голос.
- я же тебе говорил, что все будет в порядке, а ты не верил, дергался.
К костру подполз заспанный Рик, из-за его плеча выглядывал попискивающий от радости Володька. Он вышел вперед, дернулся было бросится Виктору на шею, но передумал и вертелся вокруг, как обрадованный щенок.
Вокруг Виктора образовалась веселая кутерьма. Пошли шуточки, дурацкие вопросы и идиотские ответы. Сергей вспомнил свой испуг и теперь пытался отчитать друга за глупую шутку.
Рик просил уже не в первый раз ответить на вопрос: где он пропадал и как все произошло. Виктор ржал и отпускал шуточки, общий смысл которых сводился к тому, что не плохо было бы оставить его в покое и пойти куда подальше.
- Ни "куда подальше", а к нашим, - басил Рик. - Пошли, а то никогда не дойдем.
- Да отстань ты, репей, - шутя огрызался Виктор. - Я до соседнего дерева не дойду, сдохну от усталости, а ты говоришь к своим. Это не ближний свет, дай передохнуть!
- Не дам! - басил Рик и поддерживал свои слова громогласным хохотом.
Володька вертелся вокруг, что-то говорил, не расстраиваясь и даже не обращая внимания на то, что его не слушают и смеялся. Он все время смеялся, звонко и чисто, как колокольчик, радуясь жизни. Он был единственным, кто обратил внимание на две фигуры за кустами. За всей этой радостью он не испугался, а только удивился, что две фигуры одеты в чужую форму. А потом он разглядел лицо одного из них и даже удивление ушло, а на лице Володьки отразилась еще большая, если это было возможно, радость.
- Брати... - крикнул Володька.
Все смолкло вдруг, сразу, и в наступившей тишине что-то треснуло и отдалось легким эхом в сыром воздухе.
- ...шка... - выдохнул Володька, сползая на землю. В кустах раздался вскрик. стрелявший уронил оружие и бросился бежать. Вторая фигура дернулась в другую сторону.
Рик подхватил обмякшее тело друга. Кровь залила грудь и пропитала гимнастерку. Виктор побежал к кустам.
- первый нужен живым, - еле слышно выдохнул Рик, но Виктор услышал, кивнул и побежал дальше. Ошалевший Сергей подхватился и побежал за Виктором. Когда они поравнялись с Виктором, тот кинул:
- Второй твой, не упусти.
И они разбежались в разные стороны.
Сергей бежал, как и на кануне, также быстро. Только теперь его гнал не страх, теперь его вела ненависть, жажда мести и желание убить. Враг бежал впереди. Сергей нагонял.
Колючая еловая ветка больно ударила его в лицо раздирая кожу, но он не заметил этого, он не видел ничего. В глазах потемнело и он видел сквозь пелену только скачущую впереди фигуру, которая приближалась к нему.
Преследуемый, видимо понимая, что его настигают, притормозил и развернувшись выстрелил в Сергея несколько раз. Пули ушли в сторону, только одна просвистела мимо, дернула мочку уха. Потекла кровь, но Сергей не обратил на это внимания. Цель была уже близко.
Враг, видя обезумевшего преследователя и видя в нем свою смерть, а также понимая, что ему не убежать, задергался, заметался, кидая на ходу все, что могло отягощать его и мешать бегу. Сергей был совсем уже близко. В три прыжка он нагнал свою жертву и бросился на нее. Он чувствовал себя волком, он хотел рвать врага зубами. Он повалил его и вцепился руками в горло, сжал, сдавил.
Враг пытался отбиться, но все попытки были бессмысленны. Сергей давил горло врага, его подбадривало то, что он видел в выпученных глазах страх. Где-то в глубине Сергея дернулось удивление, он поразился откуда у него столько сил и жестокости, но мысль мелькнула очень глубоко, и он подавил ее одновременно сдавив горло противника еще сильнее.
Из горла врага выполз задавленный всхлип, хрип, потом он еще несколько раз дернулся и обмяк. Глаза потухли, в них не осталось ничего, даже страха. В них не осталось жизни, но Сергей все равно упорно давил. Он давил и давил, до тех пор пока в нем самом не осталось сил. Тогда он отбросил тело, брезгливо встряхнул руками, тяжело поднялся и пошел, да нет, даже не пошел, а пополз обратно.
На душе было пусто. От ярости и ненависти не осталось и следа. Стал ощущаться холод и боль. Боль внутри от потери друга и боль снаружи от потери мочки уха.
