В восемь утра послу позвонили из Министерства внутренних дел и порекомендовали сотрудникам посольства не выходить в город. Положение неконтролируемое, могут произойти трагические инциденты.
Через 15 минут посольство окружили пикеты полиции.
В девять утра заработало телевидение. Показали пустынные улицы, задраенные железными шторами витрины магазинов, закрытые наглухо двери кафе. Диктор сказал, что, видимо, парижане пользуются случаем и устроили себе внеочередной выходной день. По центру Парижа как бы npoшла демаркационная линия. Армия и полиция никого не пропускали в оцепленные районы, но и сами с места не двигаются. Крупным планом лицо полицейского. Вопрос журналиста: "Что происходит?" В ответ пожатие плеч: "Не знаю. Мы выполняем приказ". Дальше панорама советского посольства и три танка у ограды. Танкисты в распахнутых люках улыбаются в объектив.
Комментарий диктора: "Это единственное замеченное нами передвижение советских частей. Русские приняли меры только для охраны своего посольства".
Говоря языком шахматистов, мне эта позиция не нравилась. Во-первых, меня выбросили из игры, и я наблюдал партию со стороны. Политбюро компартии Франции предпочло свой план рекомендациям посольства. Командование в Венсенском замке слушается указаний премьер-министра. Нас как будто не существует. Наверно, товарищ Маршал решил, что раз у него под рукой пятнадцать дивизий, он и сам шибко умный. Ладно, сейчас не до личных амбиций.
Во-вторых, премьер-министр надеется на благоприятный ход дебатов в Национальном собрании. Ведь в правительстве, кроме коммунистов, лидеры президентской партии. Да, французы - законники, оппозиция не отважится на открытый бунт против своих бывших союзников. Показательно, что список Комитета защиты Франции до сих пор не объявлен. Значит, ни одна крупная политическая фигура к ним еще не присоединилась. Во всяком случае открыто. Все это так. Стратегия правительства как будто правильна. Однако мне со стороны виднее. Элементарная тактическая комбинация меняет положение на доске. Я бы на месте наших противников провел ее не задумываясь. А именно: как только все соберутся в здании Национальной ассамблеи, - молниеносный бросок войск (от Елисейского дворца до Ассамблеи два шага), депутаты-коммунисты и члены правительств арестовываются, генерал провозглашает временную диктатуру армии. У них достаточно сил, чтобы сделать этот ход конем. И пока товарищи в Венсенском замке очухаются, им придется разговаривать с новым правительством Франции. Законное, не законное - это, господа, наши внутренние проблемы, и просим посторонних не вмешиваться! И что тогда? Идти из Венсена и Сенара штурмом на Париж? А реакция народа? А если новое правительство успеет эвакуироваться (прихватив заложников-коммунистов) в предгорье Альп, где верные части и ракеты с ядерными боеголовками? А если пригрозят ядерным ударом? Нет, не по Парижу, а по Москве? А если обратятся за помощью к американцам? А флот на Корсике с ядерными подлодками? Словом, головоломные осложнения с непросчитанными вариантами. С вероятностью полного краха всех наших прожектов.
Как просто было бы премьер-министру сидеть в Венсенне, за броней советских танков, и на законном основании призывать своих граждан к спокойствию и повинбвению!
Признаюсь: политбюро ФКП просчитало ситуацию лучше меня. Не нашлось во французской армии современного генерала Бонапарта. Магия слов "конституция", "демократия" сковали действия лидеров оппозиции. А полицейские чины, инициаторы заговора, привыкшие подчиняться указаниям министров, не решились на собственную инициативу. Короче, никто не двинул войска к Национальному собранию. Мятежные войска так и мокли целый день под холодным февральским дождем.
Разумеется, депутаты в Ассамблее подрали глотки, повитийствовали, но согласились в конце концов с премьер-министром: перво-наперво заслушать Президента республики.
Где Президент?
Пусть Комитет защиты Франции выдаст депутатам Президента!
Заседание Ассамблеи транслировалось по радио и телевидению.
С наступлением темноты цепи мятежников стали редеть.
А потом началось повальное бегство.
Отряд верной правительству национальной гвардии во главе с делегацией депутатов парламента вошел в,опустевший Елисейский дворец. Тело Президента Республики, изрешеченное пулями, обнаружили в командном бункере.
Траур по всей стране. Массовые демонстрации протеста. Президент объявлен национальным героем. Погиб, как Альенде, на посту.
Отблеск посмертной президентской славы румянит физиономии правительства. Премьер-министр на белом коне. Впервые опрос общественного мнения к нему благосклонен. Но Конституция и Демократия превыше всего! Премьер-министр тверд в своих обязательствах перед народом. Франция должна сама определить свою судьбу!
Премьер-министр назначает дату президентских выборов. Депутаты Национального собрания разъезжаются по провинциям готовить избирательную кампанию.
Верховная власть во Франции в руках премьер-министра.
За спиной премьер-министра сплоченные ряды французской компартии. На территории страны пятнадцать советских дивизий. Эскадра Краснознаменного Балтийского флота, в чисто экскурсионных целях, приближается к Ла-Маншу.
Как говорят шахматисты при переходе в эндшпиль, остальное - дело техники.
Кстати о "птичках", имеющих прямое отношение к технике. Французская армия не задумываясь применила бы ядерное тактическое оружие против агрессора, если бы этот агрессор находился где-нибудь в Бельгии или Германии. Но так называемый агрессор уже находился в центре индустриальных районов Франции, в гуще мирного населения. Обстреливать ракетами с ядерными боеголовками Пагриж, Нант, Лион? Кто из французских военных осмелится на это?
Оставались средства ядерного шантажа: бомбардировщики дальнего действия с атомными бомбами на борту, подводные лодки с дальнобойными ракетами и ракеты стратегического назначения на альпийском плато Альбион. На этом оружии устрашения строилась вся оборонная политика Франции. Президент республики нажимает кнопку в бункере Елисейского дворца - и ракеты с атомными боеголовками большой мощности несутся к Москве и Ленинграду.
Однако теперь Елисейский дворец был под контролем человека, который никогда на эту кнопку не нажмет. И все же могли быть осложнения: неподчинение армейских офицеров верховному командованию, самоубийственная инициатива летчика, приступ патриотизма у капитана подлодки. Мы же на Секретариате ЦК договаривались,- даем гарантию, что никто на кнопочках не сыграет.
Значит так.
