– О ком, о ком?
– О Рудольфе Карпе.
***
Биохимик венгерского происхождения Рудольф Карп переехал в США из Англии в 1951 году. Он получил должность в Мичиганском университете и проработал там тихо и незаметно пять лет. Затем по предложению коллег из обсерватории Анн-Арбор он занялся изучением метеоритов. Перед ним была поставлена задача установить, не содержат ли метеориты живых организмов или хотя бы следов их существования. Карп отнесся к предложению очень серьезно и работал упорно, не сделав ни одной публикации на эту тему вплоть до начала шестидесятых годов, в то время как Келвин, Воон, Надь и многие другие выступали со статьями на аналогичные темы, одна сенсационнее другой.
Все доводы и контрдоводы, которыми они обменивались, выглядели крайне сложными, но результат, в сущности, был весьма прост: едва какой-нибудь ученый объявлял, что обнаружил окаменелость, или углеводород белкового происхождения, или какой-нибудь иной признак наличия живой материи в составе метеорита, критики тотчас же обвиняли смельчака в неряшливом проведении эксперимента и загрязнении объекта исследования веществами или организмами земного происхождения.
Карп, применявший скрупулезную, неторопливую методику, решил покончить со всеми этими препирательствами раз и навсегда. Он объявил, что принял особые меры против загрязнения: каждый исследуемый им метеорит предварительно промывался в двенадцати растворах, в том числе перекиси водорода, йоде, гипертоническом растворе и растворах кислот. После этого метеорит подвергался воздействию мощного ультрафиолетового излучения в течение двух дней. Наконец, Карп погружал его в бактерицидную жидкость и помещал в изолированную, абсолютно стерильную камеру, где и проводил остальные работы.
Расколов свои метеориты, Карп сумел выделить внеземные бактерии. Он установил, что они представляют собой кольцеобразные организмы, нечто вроде крохотной автомобильной камеры с волнистой поверхностью, и способны расти и размножаться. Карп заявил, что по своей структуре они в основном сходны с земными бактериями, построены из белков, углеводов и липоидов, но клеточное ядро у них отсутствует и потому способ их размножения остается тайной.
Сообщение обо всем этом Карп сделал в своей обычной сдержанной, мягкой манере и надеялся, что оно будет встречено благожелательно. Этого, увы, не случилось: на седьмой конференции по астрофизике и геофизике, состоявшейся в Лондоне в 1961 году, Карпа попросту высмеяли. Отчаявшись, он забросил работу с метеоритами, и выделенные им организмы погибли при случайном взрыве в лаборатории в ночь на 27 июня 1963 года.
Таким образом, Карпу довелось пережить почти то же, что Надю и всем остальным. В начале шестидесятых годов ученые противились самой мысли о возможности существования жизни в метеоритах - любые доказательства в пользу такой возможности отвергались, высмеивались, игнорировались.
Тем не менее горсточка людей в ряде стран все же продолжала интересоваться этой проблемой. Одним из них был Джереми Стоун, другим - Питер Ливитт. Именно Ливитт еще за несколько лет до того сформулировал «Правило сорока восьми». «Правило» служило шутливым напоминанием о безбрежном море литературы, написанной в конце сороковых - пятидесятых годах по вопросу о числе хромосом у человека.
Много лет считалось, что в клетках человеческих тканей насчитывается по 48 хромосом; это подтверждалось фотографиями и множеством точнейших исследований. А в 1953 году группа американских цитологов объявила всему миру, что число хромосом у человека вовсе не 48, а 46. И опять в подтверждение приводились фотографии и составлялись монографии. Но эти цитологи пошли еще дальше, они подняли старые снимки и старые исследования и установили, что на тех снимках тоже было только 46, а не 48 хромосом.
Ливиттово «Правило сорока восьми» формулировалось просто: «Все ученые слепы». И Ливитт вспомнил о нем, когда увидел, какой прием был оказан Карпу и его единомышленникам. Ливитт просмотрел все публикации и статьи и не нашел никаких причин для того, чтобы с налету отвергать все исследования по метеоритам, - многие эксперименты были тщательно выполнены, очень обоснованны и убедительны.
Все это пришло ему на память, когда авторы программы «Лесной пожар» работали над исследованием, получившим название «Вектор-3». «Вектор-3» и еще одна работа - «Токсин-5» - составили теоретическое обоснование всего проекта.
«Вектор-3» рассматривал основной вопрос: если на Землю попадут чужеродные бактерии, которые вызовут неизвестную болезнь, то откуда могут быть занесены эти бактерии?
Ученые из группы «Лесной пожар» запросили мнение астрономов и специалистов по эволюционной теории и пришли к заключению, что источников тут может быть три.
Первый из них самоочевиден: бактерии занесены с другой планеты или из другой звездной системы, у них есть защитные средства, позволяющие им выжить в условиях сверхнизких температур и глубокого вакуума космического пространства. Возможность такая, несомненно, существует. Известно, например, что так называемые термофильные бактерии растут и бурно размножаются при температурах порядка +70° С. Известно также, что микроорганизмы, обнаруженные в египетских гробницах и проведшие там тысячи лет, оказались все-таки жизнеспособными.
Секрет заключается в том, что бактерии способны принимать форму спор, образуя вокруг себя твердую оболочку из солей кальция. Эта оболочка помогает им противостоять как замораживанию, так и температуре кипения, а при необходимости тысячелетиями обходиться без пищи. Оболочка как бы сочетает в себе достоинства анабиотической камеры и космического скафандра.
Нет сомнений и в том, что споры могут перемещаться в космическом пространстве. Можно ли, однако, утверждать, что другая планета или другая галактика - наиболее вероятные источники заражения извне?
На такой вопрос ответ ясен: нет, нельзя! Наиболее вероятный источник гораздо ближе - это сама Земля.
В работе «Вектор-3» высказывалось предположение, что миллиарды лет назад, когда жизнь в земных океанах и на жарких континентах только зарождалась, какие-то бактерии могли покинуть свою земную колыбель. Еще до появления рыб, до примитивных млекопитающих, задолго до первого обезьяночеловека бактерии могли быть подхвачены восходящими воздушными потоками и постепенно поднимались все выше, пока не оказывались, наконец, в космическом пространстве. Так бактерии могли эволюционировать, принимая самые неожиданные формы, например научиться получать необходимую для жизни энергию прямо от Солнца и обходиться без пищи. А возможно, даже непосредственно преобразовывать энергию в материю.
