— Да. И еще мне показалось, что в центре облако было плотнее, чем по краям. Наверное, у него слоистая структура, как у луковицы. А вообще, оно смахивает на большой глаз.
— Этакий небесный соглядатай?.. Странно. Впрочем, именно так эти объекты описывали в сообщениях. Что ж, по крайней мере у нас есть чем заняться. А теперь пошли внутрь…
* * *
В дверях паба их поджидала молодая женщина-констебль — не слишком высокая, но аккуратно причесанная, подтянутая, с четкими, уверенными движениями. Приветливо улыбнувшись вошедшим, она сказала:
— Здравствуйте, проходите. Чем могу служить?
Джонс ухмыльнулся.
— Не припомню, чтобы сотрудник полиции приглашал меня в паб. Как правило, полицейские предлагали мне побыстрее выметаться…
— Кажется, сейчас не время для шуток, Джонс, — вмешалась Тельма. — Добрый вечер, мисс. Меня зовут Тельма Беннет, а это — доктор Чепмен Джонс. А вы?..
— Констебль Бейнс, жетон номер 534. Вы приехали для участия в манифестации протеста?
— О нет, — отозвался Джонс. — Мы из Министерства обороны, проверяем сообщения о различных аномальных явлениях.
Бейнс ухмыльнулась:
— Вы имеете в виду «летающие блюдца»?
Джонс вздохнул.
— Что за манифестация протеста? — поинтересовалась Тельма.
Тем временем к ним приблизился долговязый молодой парень, за ним — мужчина постарше в форме американской армии.
— Против испытания ядерной бомбы, — резко выступил парень. С женщиной-констеблем его объединял выговор типичного джорди[12] — местного уроженца. Джонсу показалось, что он чем-то взволнован.
— Проект «Гадес», — подсказал американец. — Так окрестили международную программу подземных термоядерных взрывов.
— Одну из этих бомб собираются взорвать буквально в двух шагах отсюда, в старой заброшенной шахте в долине, которую у нас окрестили Могилой Люцифера. Подходящее название, верно?
— Простите, нас, кажется, не представили, — напомнила Тельма.
Солдат слегка поклонился.
— Сержант Бакс Грейди, армия Соединенных Штатов. А это — Уинстон… э-э-э…
— Уинстон Стаббинс.
Тельма снова назвала себя и Джонса.
Бакс улыбнулся.
— Итак, доктор Джонс, вы проделали столь долгий путь и приехали сюда, в северную Англию, чтобы…
— Хотите знать, не доставлю ли я вам неприятностей, сержант?
— Каких неприятностей?! — вмешался Уинстон. — Всем этим людям вовсе не хочется, чтобы сверхмощная мегабомба взорвалась буквально у них под ногами. Фермерские овцы на будущий год будут ягниться; шахтеров беспокоит безопасность в шахтах, да и остальные…
Бакс ухмыльнулся еще шире.
— Наш юный друг, похоже, считает, что если мы взорвем эту бомбу, вся планета лопнет, как воздушный шарик. Я прав, Уинстон?
Уинстон нехорошо оскалился.
— Глубинные геологические пласты в этом районе крайне нестабильны. Вы не ведаете, что творите!
— А вы ведаете? — осведомился Джонс. — Вы геолог, Уинстон?
— Он шахтер, — ответила за юношу Клер. — И геолог. Геолог-самоучка. Оставь его в покое, Бакс, слышишь?
— Ничего не имею против самоучек, — заметил Джонс. — Я и сам много занимался самообразованием. Скажите пожалуйста, Уинстон, как далеко отсюда находится эта ваша Могила Люцифера?
— Недалеко. Можно дойти пешком.
— А когда начнутся испытания?
— Взрыв назначен на полночь.
Джонс бросил взгляд на часы.
— В таком случае, время у нас есть. Не могли бы вы, Уинстон, подробнее рассказать мне о том, что вам известно?
— И вы готовы меня выслушать? Шутите!
— Вовсе нет. Я серьезен как никогда. Мы, собственно, и приехали сюда, чтобы исследовать все необычное.
— Я, пожалуй, останусь здесь, в тепле, — сказала Тельма и добавила: — Если вы не против, доктор.
— В таком случае, мэм, позвольте угостить вас стаканчиком хереса, — галантно предложил Бакс.
— С удовольствием соглашусь.
* * *
Командный центр проекта «Гадес» был погребен глубоко под казармами, спортивными площадками и взлетно-посадочными полосами Олдмурской военной базы. Сегодня в бункере было особенно шумно. Гудение многочисленных вентиляторов и насосов эхом отражалось от металлических стен, в него вплетались писк осциллоскопов, стрекот телетайпов, шипение прерываемых статикой радиоголосов.
Пятидесятисемилетний Джон Тримейн, одетый в поношенный твидовый костюм, выглядел на редкость неуместно в этом стальном убежище среди военных мундиров и перемигивающихся пультов, за которыми сидели солдаты-операторы, и тем не менее все вокруг было воплощением именно его замысла, его мечты.
Коммодор Королевских военно-воздушных сил Великобритании[13] Альфред Годвин наклонился к монитору, чтобы расслышать, что передавали спрятанные в пабе крошечные телекамеры. Высокий, по-военному прямой, с благородным, мужественным лицом и гладко зачесанными назад черными волосами, он был немного моложе Тримейна.
— По крайней мере, картинка достаточно отчетливая, — констатировал Годвин. — Полюбуйтесь-ка хотя бы на этого клоуна в музейном макинтоше, который только что вышел из паба. Из него уже песок сыплется, а туда же!..
— Эти люди просто хотят выразить свой протест, коммодор, — сказал Тримейн. — Они беспокоятся, и такая реакция вполне понятна. Кстати, это законно — подглядывать и подслушивать в английском пабе?
— Быть может, это и американская база, но я — высший офицер британских ВВС, что в соответствии с командной структурой НАТО автоматически делает меня старшим командиром. Я обязан обеспечить безопасность объекта и ради этого могу делать все, что сочту нужным.
В зал вошел Джозеф Краун с планшеткой под мышкой.
— Демонстранты не ворвутся на базу, коммодор. И близко не подойдут, — сообщил он почти весело. Майор армии США Краун командовал американским персоналом базы, в том числе охранявшим ее батальоном пехоты, а также был основным посредником между Годвином и американским командованием.
Коммодор нахмурился.
— Разве ваши люди патрулируют территорию вокруг ограждения?
— Нет, сэр, но снаружи периметр охраняет подразделение регулярной армии Великобритании. Кроме того, с демонстрантами работает и местная полиция.
— Видел я эту «местную полицию», — проворчал Годвин. — Прислали какую-то соплячку!.. Зато командир британского подразделения капитан Филлипс производит впечатление человека стойкого и дисциплинированного. Думаю, он со своей задачей действительно справится. У него довольно большие полномочия.
