– Куда отослала?
– Не знаю. В Нортвуд… или под землю.
– Итан, это немного странно, да, но даже если так…
– Не верите моему чутью – взгляните на ту, кому верите, – вновь перебивает секретарь и указывает кивком.
На правой трибуне, точно напротив Марка, сидит леди Катрин Катрин – советница владыки в светских делах, знаток сплетен и любовных историй. Игнорируя чудо-машину, она буравит глазами невесту императора. Тревожный, неприязненный взгляд.
– Это не наше дело, – чеканит Марк. Но слышит шорох сомнения в собственных словах.
Он столкнулся с графиней Нортвуд, когда гости расходились с трибун. Преспокойно миновал все гвардейские кордоны и направился к императору вверх по ступеням. По неслучайной воле случая леди Сибил спускалась ему навстречу.
– Ах, графиня! Вы великолепны, я не могу отвести глаз!
Она благосклонно кивнула:
– А вы, как обычно, нахал! Кто вам позволил бросаться даме под ноги?
– Миледи, простите! Представился редкий шанс полюбоваться вами вблизи, и я его использовал. Понимаете, пока рядом нет ваших воинов…
Графиня улыбнулась и протянула руку для поцелуя. Марк поклонился, коснулся ее ладони.
– Как удачно сложилась встреча! Будь рядом ваш сир Ванден, он уже отшвырнул бы меня подальше.
Легкая тень по лицу графини, не более.
– А будь рядом ваш Итан, уже пытался бы учинить мне допрос. Марк, отзовите щенка. Я ведь терплю, но могу и разозлиться. Жалко будет мальчонку…
– Конечно, миледи. Любая ваша прихоть!.. Посажу Итана на цепь в самом дальнем углу дворца.
– Не забудьте подбрасывать косточки в его миску.
– Вы так великодушны, миледи! Приятно видеть вас в отменном настроении.
Леди Сибил подарила ему новую улыбку. Марк шепнул:
– Не откажите в любезности, передайте мое почтение леди Глории.
– Дочь в монастыре, – голос стал суше, – и вы об этом знаете.
– Знаю, миледи. Потому и прошу передать. Ведь ей будет приятно услышать, что свет помнит и ценит ее.
– Конечно.
Графиня двинулась с места, и Марк сказал ей вслед:
– Это из-за меня, верно?
– Вы о чем?
– Из-за меня вы сослали ее в обитель? Вам не понравилось, что дочь обменивается секретами с тайной стражей?
Леди Сибил расхохоталась:
– Вы так самонадеянны! Какая прелесть…
Она ушла. Марк подумал ей вслед: вы не умеете имитировать смех, миледи.
* * *
Хорошо думается в беседе с умным человеком. Иногда собеседник видит больше твоего. Бывает, он даже согласен поделиться.
– Я пришел за помощью, – говорит Ворон Короны.
Его собеседница – смуглая худая западница. Острый взгляд, тонкие губы; за плавностью движений скрыта хищная сила. Некоторые восторженные кавалеры сравнивают ее с рысью. Марк, хорошо знакомый с этой дамой, держит на уме другое сравнение: гадюка.
– Как мило, – отвечает Катрин Катрин. – Я знаю что-то, чего ты не знаешь?
– Надеюсь.
– Я люблю конфеты. У тебя найдется для меня?
– Какую конфету ты хочешь?
– Зависит от того, чего хочешь ты. Задавай свой вопрос.
Марк спрашивает:
– Твое мнение о браке владыки с Минервой Стагфорт?
Катрин Катрин отвечает без запинки, с интонацией светской мурлычущей вежливости:
– Ее высочество – достойнейшая леди. Она всецело заслуживает доверия владыки Адриана.
Марк качает головой:
– Видишь ли, существуют разные ступени искренности. Первая ступень – то, что ты скажешь за обеденным столом на большом празднике. Вторую шепнешь спутнику на прогулке, желая показаться откровенной. Третья – деловой разговор с человеком, в ком ты очень заинтересована. Четвертая – то, что предназначается ушам твоего альтера, принца Шиммери. Пятая – только для его императорского величества. Так вот, Катрин, я хочу услышать шестую ступень.
Глаза женщины сужаются, губы уродует ухмылка:
– Такое будет стоить очень дорого. Я не уверена, что услуга тебе по карману.
– Ты же понимаешь, это – не моя прихоть. Я действую ради безопасности Короны.
– Дорогой мой, любая собака при дворе может пролаять эту фразу.
– У тебя, Катрин, лучший нюх изо всех придворных собак. Такой интуиции нет больше ни у кого, потому я и пришел…
Катрин кривится:
– Ах, милый Марк, как давно прошли времена, когда я реагировала на комплименты. Хочешь искренности – заинтересуй меня. Почему мне стоит откровенничать с тобой, а не с самим владыкой?
– Потому, любезная Катрин, что тебе нечего сказать владыке. Ни одного факта, ни одной конкретной улики – лишь интуиция. Ты не смеешь тревожить императорский слух такой ерундой… но и успокоиться не можешь. Ты бы посоветовалась с кем-нибудь, поделилась тревогой, если бы умела доверять хоть кому-то. Ну вот, сейчас – редкая возможность. Поделись со мной.
– Я тревожусь? – брови Катрин Катрин весьма натурально ползут на лоб. – С чего ты взял?
– Милая моя, я охотно с тобой поиграю в любые игры… в другой раз. А сейчас давай обойдемся без детских забавок. Если я ошибся, то нет смысла тратить время друг друга. Но если прав, и ты подозреваешь в чем-то ее высочество Минерву Стагфорт…
Катрин Катрин складывает ладони перед грудью, сжимает. Костяшки издают хруст.
– Сперва ты сам выложишь все карты на стол.
– Идет.
– И останешься должен конфету. Любую по моему вкусу.
– Идет.
– Начинай.
Марк откидывается на спинку кресла, прочищает горло.
– Я не нашел ничего против ее высочества. Хотя, видят боги, старался. Еще во время игр по заданию владыки выкопал все, что можно было. Минерва чиста. Единственное пятнышко – отец служил в алой гвардии во время Шутовского заговора, водился с Джоном Корвисом. Однако суд императора Телуриана его оправдал, а это о многом говорит. Тот суд рубил головы безо всякой пощады, и если даже он не нашел зацепки… Словом, Минерва Стагфорт чиста, ее родители чисты, любимая кошка ее горничной – тоже чиста.
– Тогда зачем ты пришел ко мне?
– Из-за леди Сибил. Я не понимаю кое-чего. Не связывается.
– А именно?
– Что получает графиня от брака Минервы с Адрианом? Со времени игр Медведица сияет, как новая агатка, прямо лучится гордостью. Это можно бы списать на ее успех и лестное внимание владыки. Как никак, графиня теперь частый гость в малой чайной, ей обещана почетная роль опекуньи невесты во время свадебных торжеств… Вроде, все так. Но ведь Медведица – прагматичная дама. Тщеславная – да, но прагматичная – прежде всего. Она потратила массу усилий, чтобы защитить Минерву, привлечь к ней внимание, добиться поддержки у Великих Домов и, в итоге, выдать замуж за императора. Зачем? Ради одних лишь формальных почестей?.. Минерва ей никто – не родственница, даже не вассал. Графиня ничего не просила у владыки, напротив, сама обещала ему поддержку в Палате. В чем же ее выгода?
– Угу. Что еще?
– Сюзерен Минервы – Виттор Шейланд. Он не участвовал в чудесном спасении девушки – это еще ладно. Куда более странно, что сейчас он уехал на Север, предоставив свою подопечную заботам Медведицы. Все, кто так или иначе близок к ее высочеству, готовятся пожинать плоды… а ее сюзерен ни с того, ни с сего покидает столицу. Надо полагать, графиня чем-то отплатила ему за это «равнодушие». Может быть, именно она сумела устроить его сказочный брак с дочкой Ориджинов… не суть. Важно другое: зачем Медведице единоличная опека над Минервой? Ведь, повторюсь, она ничего не имеет от взлета девчонки.
Катрин Катрин подается вперед. Марку удалось вызвать ее интерес.
– А еще?
– Есть и еще. Герцог Айден Альмера – человек серьезный. Когда понадобилось убить кузена императора, Айден прикончил его прямо в столице, не возбудив подозрений. Тогда почему сорвалось покушение на Минерву? Люди герцога не справились с горсткой охранников северянки?.. Я все чаще думаю, что нападение на девчонку, с которого началась вся канитель, – дело Медведицы, а не Айдена. Чтобы заполучить Минерву в свои руки, графине следовало убить ее отца. Допустим, она это и сделала… Что возвращает нас к вопросу: зачем? Убийство, опека, покровительство, договор с Шейландом – все ради чего?
– Хочу еще, – говорит Катрин.
– Последнее лакомство на сегодня. Глория Нортвуд, дочь графини, ныне послушница неведомого монастыря, – умница, каких мало. Проницательна, словно Светлая Агата. Забавы ради Глория расследовала убийства наследников престола. И вот, с тех пор, как Минерва прибыла в столицу, Глория ни разу не увиделась с нею. Не странно ли? Минерва – единственный свидетель, оставшийся в живых, но Глория ею не заинтересовалась.
Катрин пожимает плечами:
