Виталий взял со стола блокнот и записал туда первые ощущения, впечатления и мысли. Затем сел на кровати и сунул ноги в тапочки,
Ого! Все же его новое положение связано с мелкими неприятностями. Ведь раньше он никогда не чувствовал, что левый тапочек жмет.
Виталий перебросил через плечо полотенце и направился в ванную. Он передвигался медленно, прихрамывая и прислушиваясь к разнообразным звукам, которые вызывал каждый его шаг.
Открутил кран. Плеск воды оглушил его, словно грохот водопада. Привычно подставил руки под серебристую струйку, вскрикнул и тут же отдернул их. Холодная вода, которой он ежедневно умывался, теперь обжигала.
Однако выход нашелся быстро. Нужно привыкать постепенно. Закаляться. Он набрал воду в чайник и поставил на огонь.
Через минуту снял чайник, наполнил кружку. И снова неудача. Теплая вода казалась кипятком. Пришлось разбавлять.
Внезапно раздался пронзительный трескучий звук.
До Виталия даже не срезу дошло, что это он чихнул. Вскоре он уже привык к этим мелким неприятностям. Откуда у него такой сильный насморк? Что за чертовщина? Ведь он же никогда не простуживался. Неужели переохлаждение?
Ну что ж, со всякими преимуществами связаны свои неудобства. Нужно научиться ориентироваться в новом положении, освоиться с ним, привыкнуть. Ведь способности человеческого организма развивались и совершенствовались на протяжении тысячелетий, передавались по наследству, люди их осваивали постепенно, с детства. Привыкнет и он.
Когда Виталий вернулся в комнату, часы показывали уже половину четвертого. Надо торопиться. Ведь действие препарата окончится через несколько часов.
Куда же направиться в первую очередь? С чего начать испытания?
Виталий вспомнил о своих медицинских гипотезах.
Его организм теперь обладает повышенной реактивностью. На него подействовало даже ничтожное охлаждение. Но зато он способен молниеносно почувствовать возбудителя инфекционной болезни и так же молниеносно выработать антитела.
«Я переболею за очень короткое время и в сравнительно легкой форме. Ведь заболевание не успеет развиться по-настоящему. У возбудителя свой определенный срок развития, и мой организм быстро справится с ним, пока тот еще не успеет размножиться, — думал Виталий. — Как проверить это?» Мелькнула мысль, что в Институте микробиологии, где работает Лена, можно раздобыть разводку холерных вибрионов.
Он вышел на улицу. Знобило. Никогда бы он не подумал, что летний ветерок может быть таким неприветливым. Удастся ли поймать такси?
Ухо уловило шум автомобиля. Он перешел на другую сторону улицы и стал ждать. Шум становился все более громким, но машины не было видно.
«Ну конечно, я ведь могу слышать ее за несколько километров, вспомнил он. — Пройдет десяток минут прежде, чем она появится».
От нечего делать он стал наблюдать за серой полосатой кошкой, которая вышла из дома напротив. Кошка проворно влезла на забор, затем с завидной ловкостью перебралась на дерево. Она подняла голову, вглядываясь в густую крону. Очевидно, искала гнездо.
А совсем недалеко — Виталий это ясно видел прилепилось небольшое воробьиное гнездышко. Слышно было, как шевелятся во сне птенцы.
«Интересно, — улыбнулся он про себя, — я вижу ее добычу, а она — нет. Из меня бы вышла отличная кошка».
Он чихнул и закашлялся. Кошка испуганно замерла на месте, потом буквально скатилась с дерева и со всех ног бросилась в ближайший подъезд.
Насморк усиливался. Виталий выхватил носовой платок.
В то же мгновение впереди блеснул свет фар. Виталий вышел на дорогу и поднял руку. Что за чудо? Автомобиль не появлялся. «Он еще далеко», сказал себе Виталий.
Фары надвигались. Сноп света стал нестерпимо ярким. Пришлось закрыть лицо руками. Грохот и испепеляющая жара надвинулись на Виталия. Гул ослабел, и прозвучали слова — каждое подобно громовому удару:
— Куда вам?
«Это опрашивает шофер», — понял Виталий.
Он с усилием отвел руки от лица и, зажмурясь, хотел назвать улицу, где находится институт. Но новый приступ кашля овладел им. Из груди вырывались нечленораздельные выкрики.
Водитель терпеливо ожидал, пока он перестанет чихать. Наконец, ждать надоело, и шофер догадался:
— Понятно, в скорую помощь. Садитесь.
Виталий круто повернулся и поспешил прочь. Он слышал, как с треском хлопнула дверца, гул усилился, затем отдалился.
«Пережду, — решил Виталий. — Посижу вот здесь, на скамейке»…
Он задумался над причудами своего измененного организма. Холодноватая вода оказалась для него опасным противником, насморк принял такую тяжелую форму.
Но зато страшнейшие болезни он должен легко одолеть.
Холера, чума, рак… Да, рак! Ведь организм своевременно, на самой ранней стадии почувствует зреющую в нем опасность и сумеет устранить ее.
И вообще никакой самый коварный враг больше не страшен Виталию. Он мог бы, например, поехать в джунгли и поохотиться на тигра. Он бы учуял его издали… Тысячи звуков, слабых звуков немного города сливались для Виталия в равномерный гул. Увлеченный своими мечтами, истерзанный насморком, Виталий привык к этому гулу, не расслышал, как в него влилась пронзительная труба. А затем… было уже поздно. Повышенная в сотни раз чувствительность превратила комариный укус в удар копья. Виталий потерял сознание…
Первые прохожие заметили неподвижно лежавшего на скамейке человека. У него был странный вид: нос распух, на затылке вздулась огромная шишка. Кто-то догадался раскрыть блокнот, упавший на траву. На первой странице был записан номер телефона лаборатории.
Когда профессор и один из сотрудников лаборатории приехали в больницу, навстречу им поспешил врач.
— Удивительное заболевание у вашего практиканта, — сказал он. — Похоже на катар, но в такой форме… И потом — шишка на затылке. Некоторые ее особенности позволяют предполагать укус насекомого. Но какого? Ни оса, ни пчела, ни тем более комар не способны вызвать такой реакции.
Врач был совершенно растерян:
— Мы не можем пока ничего поделать. Нужно вызвать родителей.
Профессор посмотрел в историю болезни. Взял из рук врача блокнот Виталия, совсем не к месту рассмеялся. Врач изумленно смотрел на него.
— Ничего, ничего, коллега, — успокоительно произнес профессор. Больной выздоровеет примерно через полчаса, когда окончится действие препарата.
Он повернулся к лаборанту и, показывая ему какое-то место в блокноте, повторил свою излюбленную поговорку, так опостылевшую Виталию:
— Природа, друг мой, весьма и весьма предусмотрительна…
