— И как тогда… — начал было Артем.
— Сорок процентов — очень большая сумма, — перебил Игорь. — Я пришлю тебе приглашение. Это моя проблема. Ничему не удивляйся и мне не звони. А когда приедешь — не звони вообще никому. У нас весь эфир пишут. Я сам тебя найду. И вот еще что, — тоном командира расстрельной команды сказал вдруг Игорь. — Если у тебя с Кудесником ничего не выйдет — давай без сюрпризов, договорились?
Артем помешкал и протянул ладонь:
— А как вы нас отсеиваете? — и, когда Игорь уже пожал протянутую руку, добавил: — Есть формулировка?
— Вызови мне такси, — невпопад ответил Игорь, но так и не смог пересидеть выжидательную паузу. — Отрицательный тест на психологическую совместимость. Обычно мы добавляем: попробуйте в следующий раз с новой командой.
Уже на пороге Игорь еще раз пристально посмотрел Артему в глаза:
— Я должен спросить, Артем. Просто обязан. Ты все хорошо взвесил?
— Более чем, — уверил Артем и, едва за гостем захлопнулась дверь, набрал бутлегера.
— Ты угомонишься сегодня, нет? — звонок явно отвлек Егора от чего-то более интересного.
— Не шуми, — оборвал его Артем. — Помнишь, мы общались по поводу займа? Давай обсудим условия.
* * *
Идентификатор был вмонтирован прямо в стойку контроля прибытия аэропорта. Миловидная брюнетка в форме службы безопасности РосФобоса едва заметно поджала губы, пока Артем мешкал, не сразу распознав в металлическом выступе сканерное устройство уни-паспорта. Зеленая форма очень шла ей, добавляла глубины глазам. Ей даже шла снисходительная улыбка, которую успел заметить Артем. Он приложил большой палец к пористому латексу. Кожу начало привычно покалывать. Теплая волна, будто слизывая микрочастицы пота, скользнула по подушечке.
— На какой день будете брать обратный билет, Артем Геннадьевич? — донеслось из-за пуленепробиваемого стекла.
Артем покосился на внимательных полицейских, что вполголоса общались в дальнем конце накопителя, сцепив широкие ладони на цевьях автоматов, и как можно спокойнее произнес:
— На четвертый.
Пальцы девушки запорхали по сенсорной панели:
— Вылет двадцать третьего в семнадцать сорок пять по Москве. Место 36-Б, — она снова улыбнулась уголками губ. — Добро пожаловать, Артем Геннадьевич!
Турникет распахнулся. Артем подхватил сумку и, как можно быстрее миновав автоматчиков в синем, шагнул в разъехавшиеся двери.
В ярко освещенном холле аэропорта царила суета. Гомон пассажиров смешивался с металлическим голосом, объявляющим посадки и регистрации, шумом разбитого в центре водопада, громкими рекламными слоганами РосФобоса. Роящийся ком звуков поднимался к высокому потолку.
Потея и оскальзываясь на кафеле, отполированном щетками ботов-уборщиков и смазанном чуть подтаявшим с его подошв снегом, Артем пробирался сквозь людскую массу к выходу. То тут, то там возникающие будто из ниоткуда фигуры в синей и зеленой форме добавляли торопливости. Стараясь не смотреть в сторону полицейских и росфобовских эсбэшников, Артем прибавил ходу и, вывалившись из душного нервного зала на улицу, шумно вдохнул.
Воздух был вкусным. Он был словно произведен на заказ: мощный аромат хвойного леса с тонкой ноткой озона. Но не это заставило Артема задрать голову и глупо открыть рот.
Площадь перед аэропортом размером с пару футбольных полей огораживали гигантские буквы. Они высились черными громадами, и казалось, что не человеческие руки возвели и отделали гранитом этих колоссов, а сказочные великаны сложили из цельных кусков благородного камня эти пятиэтажные глыбы. «Медведьевск» — наваливалось справа. «РосФобос» — прижимало к земле слева. «Добро пожаловать!» — замыкало пространство впереди. От надписей веяло таким величием, такой имперской мощью, что слово «пожаловать» заиграло новыми смыслами, а в голове не укладывалось, что желтый кирпичик под буквой «П» — это всего лишь рейсовый автобус, выезжающий с площади через арку.
Артем машинально сложил прямоугольник из больших и указательных пальцев рук, чтобы запечатлеть это великолепие, но тут же вспомнил, что очки, коммуникатор и перчатки визора убраны глубоко в багаж. Он сморгнул попавшую в глаз снежинку и вдруг понял, что чувствует тепло озябшими стопами. Не долетая до земли сантиметров двадцать, снег таял и ложился каплями на греющий воздух асфальт. Капли собирались в тонкие ручейки и, повинуясь силе тяжести, текли по поверхности гигантской асфальтовой линзы с невидимой глазу кривизной к бровке, исчезали в глубинах водостока.
Чтобы окончательно не стать похожим на неандертальца с окраин, Артем взял себя в руки и отвел взгляд, но было поздно. Шурша шинами по фантастическому асфальту, перед ним остановился желтый ё-мобиль муниципального такси.
— Едем? — донеслось из-за приспущенного стекла.
Артем закинул сумку в багажник и устроился на заднем сиденье. И пока возился с ремнем безопасности, водитель подсказал наперед:
— Пальчик там, слева можно приложить. Под подголовником. Куда едем? В кадровую РосФобоса?
Сканер второй раз за день лизнул палец. Монитор на панели под спидометром оживился. Таксист глянул на зеленую ладошку справа от артемовской физиономии и поскучнел:
— А, так вы в гости, — протянул он. — Мы рады гостям нашего города! — дежурно пробубнил он.
— Ну так чаевые в вашем городе никто же не отменил? — вернул расположение таксиста Артем и назвал адрес. Домашний адрес Константина Заборихина.
Кем был господин Заборихин, Артем не имел ни малейшего представления, но именно его именем было подписано гостевое приглашение, упавшее на почту в начале месяца. Памятуя об обещании не звонить и не удивляться, Артем ударил по рукам с бутлегерами и сел на рейс до Медведьевска.
Проводив взглядом перекладину пятиэтажной буквицы, проплывающей над машиной, Артем молча уставился в окно. В животе опасливо холодело. В голове ворочались вопросы.
Водитель добавил громкости в магнитоле, тактично оставляя попутчика наедине с мыслями.
За стеклом ё-мобиля проплывали стволы сосен, высоких и взрослых деревьев. Нарочито одинаковые, они высились вровень друг с другом и, казалось, даже стояли промеж собой на кем-то утвержденном расстоянии. Их разлапистые ветки были присыпаны снегом, но проглядывающая хвоя смотрелась на белом фоне еще более зеленой и ненастоящей. Сколько Артем ни старался, так и не смог различить в темнеющей за обочиной стене хоть какой-нибудь изъян — только ряды вытянувшихся во фрунт калиброванных гренадеров-сосен, равняющих носки армейских берцев по невидимой линии лесного плаца. Форма у лесных стражей была тоже зеленого цвета.
