— Давай наденем шлемы, — предложил Арчи, убедившись, что пощады от комаров не дождешься.
Старый шлем оказался неимоверно тяжелым. У него недоставало винтового крепления, а потому он покоился прямо на плечах и к тому же страшно давил на затылок.
Наконец они добрались до проезжей дороги и прошли по ней метров сто. Внезапно из-за поворота вынырнул велосипедист в крестьянской одежде, с вилами за плечами. Он спокойно катил навстречу Арчи и Сэму, но, едва заметив их, бросил велосипед и вилы и с воплем помчался прочь. Братья не сдержали довольной ухмылки. Затем настала очередь автомобилиста. Не доезжая метров пятидесяти, он резко затормозил, дал задний ход и, свернув на боковую тропу, на бешеной скорости скрылся вдали.
— Ого! — воскликнул Арчи. — Кажется, наш фокус с переодеванием возымел эффект.
Они вновь сошли с дороги и начали не спеша спускаться к реке.
— Остановись, Арчи, — сказал Сэм, едва они углубились в прибрежный кустарник. — Река совсем близко. — Он снял шлем и положил его на землю рядом, с пистолетами. — Я схожу на разведку, а ты подожди здесь.
Минут через десять он вернулся.
— Там, в заводи двое этих психов уже удят.
Братья снова надели шлемы, нацепили пистолеты и пошли дальше.
— Говорить буду я, — сказал Сэм. — А ты молча стой рядом и постарайся не смеяться.
Они пересекли небольшую поляну, а затем Сэм повел брата вниз к реке по крутой тропке, еле заметной среди густой травы и кустарника. Берег реки сплошь порос канадским тополем, робинией, плакучей ивой; подернутая ряской вода лениво лизала их корни.
Первый рыбак сидел на большом гнилом бревне, наполовину утонувшем в грязи. Его напарник выбрал место чуть повыше, на расстоянии метров двадцати. Пахло илом и сыростью.
— Привет вам, люди Земли! — громко сказал Сэм, выставляя напоказ пластмассовый пистолет. — Мы прибыли к вам с Марса.
Рыболов даже не пошевелился.
— Тс-с-с! — прошептал он, по-гусиному вытягивая шею. Казалось, глаза его, словно магнит, притягивали к себе пробковый поплавок, который как раз в этот миг тихонько дернулся.
— Эй, вы что, не слышали?! Мы прилетели с планеты Марс! — не сдавался Сэм.
Рыболов повернул голову и, прищурившись, взглянул на них. Затем встал и подтянул удилище.
— Подождите немного, — равнодушно произнес он. Потом нагнулся, открыл коробку с червями и стал копаться в ней. Наконец он отобрал жирного червяка и ловко насадил его на крючок, после чего плавным движением руки снова забросил удочку в воду.
— Так, значит, вы прилетели… А, вспомнил, с Марса.
Разговаривая, он не сводил глаз с поплавка.
— Эй, Винни, — крикнул он другу. — Они прилетели с Марса.
В ответ тот лишь что-то недовольно промычал.
— Теперь убедился? Точь-в-точь как в рассказе, — шепнул Сэм брату.
— Меня зовут Сандерс, — сказал незнакомец. — Из-за вас я упустил вот такую рыбину. Тут всегда богатый улов. Но рыбы, они очень пугливы. Малейший шум, и уж их поминай как звали.
— Нам пришлось долгие годы слушать ваши радиопередачи, чтобы выучить ваш язык, — Сэм не знал, что бы еще такое сказать.
— А, радиопередачи… понятно… Когда же вы прилетели?
— Вчера после полудня. Наше летающее блюдце здесь неподалеку, на поляне.
— А-а!
В то же мгновение поплавок нырнул. Человек по имени Сандерс молниеносно подсек удилище. На приманку клюнула здоровенная рыба-кот, которая теперь отчаянно билась в траве. Рыболов осторожно снял ее с крючка, поднял крышку ведра с водой и бросил туда добычу.
— Послушайте, — сказал он, отыскивая в коробке нового червяка для наживки. — Мне сейчас но до разговоров. В это время рыба клюет лучше всего. Приходите часа через два, тогда потолкуем.
Настаивать было совершенно бесполезно. Арчи воочию убедился, что в удивительных историях о рыболовах нет ни капли преувеличения — даже появление марсиан не в силах отвлечь их от любимого занятия. Братьям ничего другого не оставалось, как только вернуться домой.
Человек по имени Сандерс сложил удочку и собрал рыболовные снасти. Его примеру последовал и другой рыбак.
Когда они заглянули в ведра с водой, где плавали пойманные рыбы, на их лицах отразилось удовлетворение.
— Что им от тебя было нужно? — спросил Винни.
— Да ничего. Ты же знаешь этих землян. Им бы только шутки шутить. Одного не пойму — почему, когда им нужно устроить карнавал, они не в состоянии придумать чего-либо пооригинальнее, чем марсиане и летающие блюдца?!
— Напрасно ты удивляешься, Сандерс. Откуда им знать, что Марс необитаем?
— Согласен. Но меня раздражает это полнейшее отсутствие воображения.
Они молча направились к лесу. На полпути Винни спросил:
— Как ты думаешь, эти рыбы-коты смогут акклиматизироваться в наших озерах?
— Разумеется, — ответил Сандерс. — Сначала придется пустить их в более холодные северные озера, а уж затем — в южные. Конечно, им придется туго. Рыбы Венеры не выносят чужаков. Но ручаюсь тебе, у нас эти рыбы-коты приживутся.
Они подошли к поляне. Сандерс вынул из кармана странный на вид предмет серебристого цвета, нажал рычажок, и, словно по мановению волшебной палочки, на поляне появилось летающее блюдце.
— Этот кретин утверждал, что они приземлились именно здесь, — сказал Сандерс, поднимаясь по трапу.
Едва он захлопнул дверцу, как летающее блюдце точно растворилось в небе. Гудение двигателя в момент взлета едва ли было чуть сильнее гудения бесчисленных комариных стай, круживших над лесом; не удивительно, что никто из людей ничего не услышал. Впрочем, если бы даже летающее блюдце и можно было различить, кто бы его увидел? На этом участке реки не было никого, кроме рыболовов, а те, известное дело, когда удят, не видят ничего, кроме подрагивающего на воде поплавка.
Сердце бешено колотится, в висках стучит, капли пота стекают со лба, на какой-то миг повисая на бровях, волосы спутаны. Он бежит, вернее, рывками несется от куста к кусту, бросок — и он застывает в кустах, потом снова отчаянный бег по траве, мимо дорожки, усыпанной галькой. Будь на нем мягкие мокасины, он ступал бы по-кошачьи бесшумно. А он бежит в сандалиях, перехваченных спереди ремешком, и малейший треск сухого сучка заставляет его застывать в неподвижности. Еще вчера ночью он мирно гулял по лугам. Но было ли то явью? Сердце колотится о. ребра, пот струей катится по спине, тонкая майка прилипла к телу. Коттеджи утопают в тени гигантских олеандров. В зыбком свете луны, словно в глубине сцены, виднеется бело-голубой фасад. Луну заволакивают облака, но его самого куда сильнее опутал клубок сомнений: бежать… но куда? Спасибо тебе, Роланд, что ты меня предупредил. А, впрочем, за что же, собственно, благодарить? За торопливые слова: «Беги, Макс, беги, тебя решили убить»? При этом он дрожал, словно плющ, обвивающий стены, и всем телом прижимался к двери, как бы опасаясь, что ее внезапно могут распахнуть и тогда все увидят, что он, Роланд, встретился с ним в час ночи.
