— Господин! — прошептала она. — Неужели я увижу расцвет эпохи клана Нахтцеррет?
— Время покаже…
Он не успел договорить, потому что дом тряхнуло, а лампы дневного света померкли.
— Отлично! — довольно воскликнул Миклош. — Началось!
В ответ особняк содрогнулся, а потолок пошел трещинами.
Для «Лунной крепости» это был самый тяжелый и неудачный год. За месяц с хвостиком она пережила переворот, частичное разрушение и переделку, и вот теперь — очередное сражение. Арлекин успешно справился со своей задачей. Все атакующие заклинания, с давних пор вмурованные в стены здания и спрятанные на территории, были активированы. И теперь на бал Храньи заявились нежданные гости в виде материализованных заклятий.
В центральном корпусе шел тяжелый магический бой.
— Могла бы и не делать ремонт, — глумливо произнес Миклош, но тут же озабоченно нахмурился.
Создавалось впечатление, что в битве с его магическими «охранниками» участвуют как минимум два главы кланов. С Жалом нахттотер не собирался отступать — месть толкала его разобраться с Храньей прямо сейчас. На ходу сорвав маску, он швырнул ее в угол и с хищным оскалом поспешил туда, где гремели и рвались заклинания.
Он увидел женщину, бегущую в их направлении, прищурился и окликнул ее по имени:
— Лилит!
Сторонница Храньи отшатнулась, ее лицо исказилось ужасом, и в Миклоша понесся «Зловещий червь». Бальза в ответ использовал Жало, крест-накрест рассекая воздух. Первым ударом он разрушил заклинание, вторым убил женщину, до которой было чуть больше тридцати метров. Ее тело развалилось на две неровные половинки, в потолок ударил фонтан крови. Миклош мгновенно почувствовал ломоту в висках, мир стал тусклым, нечетким, искаженным. Зашумел, зазвенел, накренился, начал закручиваться в спираль…
Норико крепко взяла господина Бальзу под локоть одной рукой. Вторую поднесла к его рту. Миклош, не колеблясь, впился зубами в обнаженное запястье, разрывая кожу, плоть и сосуды. Японка, не давая нахттотеру упасть, следила лишь за пустым коридором. На ее лице не отразилось ни тени эмоций, словно она не чувствовала боли.
Мир господина Бальзы вновь стал прежним — обрел запахи, цвет, звук и перспективу.
— Щедро, Норико, — прошептал Миклош, промокнув красные губы носовым платком. — Очень щедро. Но в следующий раз потрудись поймать мне кого-нибудь менее ценного, чем ты.
Он чувствовал, как горячее Жало вибрирует у него в руке.
Впереди полыхал пожар, японка сплела защиту от огня, и они миновали пламя, оказавшись среди разоренного зала, где вперемешку лежали тела людей и кровных братьев.
— Этот жив. — Миклош ткнул пальцем в обожженного вьесчи, стараясь забыть, что побоище происходит в его «Лунной крепости».
Разгром был катастрофический.
— В своем доме и стены помогают, — назидательно произнес Бальза, обращаясь к отсутствующей Хранье.
Особняк снова вздрогнул. Последние из уцелевших стекол в окнах лопнули.
— Сражение переползло на улицу? Идем. Посмотрим.
Он быстро зашагал вперед. Норико, уже исцелившая свою рану, волокла за собой раненого кровного брата.
У входных дверей особняка Хранья, в компании проклятого телепата, со своими немногочисленными сообщниками уничтожала ловушки, которые активировал испанец. Гости, не успевшие покинуть бал, когда начался хаос, разбегались.
Миклош находился за спинами предателей, его пока еще не увидели, и он в одно мгновение сообразил, что все гораздо хуже, чем казалось. От группы сторонников Храньи веяло такой силищей, что нахттотер заколебался, нападать ли на них, хотя и был уверен в мощи Жала.
Он увидел, как Дарэл одним движением руки развеял «Гарпию тумана», в виде огромной зубастой пиявки бросившуюся на него. Рядом Хранья добивала «Мух бездны», не обращая внимания на вьесчи, случайно попавших под ее заклинание.
Но решимость вернулась к Бальзе, когда он увидел окровавленную Паулу в разодранном платье, пытавшуюся поднять с земли кого-то из псов Иована. Один из прихлебателей Храньи, раздосадованный «беспомощным мотыльком», появившимся у него на пути и мешающим защищаться, похоже, собирался ее убить.
Господин Бальза многое бы стерпел. Но только не когда уничтожают его собственность! Только он имеет право наказывать Паулу! Только он может ее убивать! И никто другой! Никакая лживая предательская гнида не посмеет поднять на нее руку!
Забыв о Жале, он атаковал «Волной Танатоса», сокрушив нечестивца и ранив еще одного. В следующее мгновение нахттотер получил свою награду — насладился изумленным лицом и испуганными глазами разряженной египетской царицы — Храньи.
Она ответила «Поцелуем Медузы», Альгерт присоединил «Мушиное облако». Миклош взмахнул клинком, разрубая вражеские заклятия и вновь ощущая боль во всем теле. Жало — совершеннейший артефакт защиты, способный уничтожать любое колдовство, требовал платы за свою работу.
Норико вступила в сражение, обрушивая на группу противников черный дождь и закрывая господина. Она убила еще одного.
Нахттотер оторвался от шеи вьесчи и с отвращением отбросил от себя труп. Кровь кончилась. Он вновь нашел взглядом Хранью, и в этот момент его атаковал телепат. Жало разрубило странное заклинание, вобравшее в себя магию даханавар, леарджини и нософорос, но не смогло остановить его, и то врезалось в два «Бледных тлена» Норико и Миклоша.
Господину Бальзе показалось, что само небо треснуло. Сокрушительный удар невидимой кувалды опрокинул их в снег.
— Откуда в тебе столько силы, ублюдок?! — проревел тхорнисх, плюясь кровью из разбитого рта, и, не вставая с колен, широко взмахнул Жалом.
Далее произошло и вовсе нечто невероятное — Дарэл скрестил руки над головой и окружил себя и всех, кто находился с ним рядом, «Темным тленом».
Миклошу показалось, что из него выдирают кости, но он в ярости продолжал долбить клинком по черной преграде до тех пор, пока та не дала трещину. Откуда хлынула мощная волна силы, отшвырнувшая нахттотера прочь…
— Вы можете идти, господин? — спросила склонившаяся над ним Норико, вытирая кровь с разбитого лица, и он понял, что пора убираться.
— Закончим здесь все в следующий раз. Когда сестрица будет без телепата. Идем, — приказал он.
Миклош не считал, что отступает или тем паче бежит. Он добился главного — Жало теперь у него, часть сторонников Храньи уничтожена. Оставшихся можно добить и позже.
Он не понимал, что происходит. Не понимал, каким образом сестре удалось сманить на свою сторону Дарэла. Не понимал, откуда в том столько зверской, бесконечно животной силы — если бы он еще немного надавил, и уже к утру Бальза бы вновь встречал рассвет на железном троне. Слава Основателю, что этого не произошло.
