— Резака? — скептически переспросил Семенов. И продолжил: — Это не резак, коллеги. Это лазер. Боевой лазер в экономичном режиме, на минимуме мощности.
Скотч даже замер на полушаге. Потом медленно обернулся.
— С чего ты взял, что это лазер, а не, скажем, какая-нибудь строительная импульсная пукалка?
Семенов чуть заметно пожал плечами:
— По разрезу видно. Импульсные резаки пунктир делают. Горелка дает окалину и черные пятна. Ни того, ни другого в данном случае я не наблюдал. Значит, лазер.
— А с чего видно, что боевой?
— Потому что только боевой лазер на минимуме мощности прошьет пластик такого типа и такой толщины насквозь и оставит следы на дальней стене склада. А если бы был не минимум… Все равно разрез выглядел бы иначе.
Скотч мысленно ругнул себя. На дальнюю стену он вообще не удосужился взглянуть. Детектив, елы-палы!
Впрочем, никакой он не детектив. Он гид. Хороший гид хорошего тура, во время которого никакие стервецы обычно не вскрывают продуктовые склады вдоль маршрута боевыми лазерами. Пусть даже и на минимуме мощности. И если такая фигня случилась — нужно немедленно разобраться и наказать мародеров. Ведь тут — заповедник. Тут имеют право находиться только сотрудники и клиенты «Экзотик-тура» — и никто более. Лицензия все-таки.
Валти встретил Скотча вопросительным взглядом — видно было, что троица идет налегке.
— Склад пуст, — тихо сообщил напарнику Скотч. — Вскрыт лазером, похоже, что боевым.
Брови Валти изумленно уползли на лоб.
Было от чего.
В тот день питались исключительно крабами, благо Солянка, стремящийся искупить вину, наловил их совершенно неподъемную прорву. От туристов факт ограбления продуктового склада Скотч скрывать не стал — худа от такого приключения не будет. Даже в одиночку гид в состоянии поохотиться и настрелять дичи для полутора десятков человек. Заповедник же. Зверья — море. Да и тот факт, что поблизости могут бродить вооруженные боевым лазером люди или чужие, тоже скрывать не следует — пусть группа будет начеку. Но впечатление от красот Мангрового залива все же заметно смазалось. Лагерь караулить Скотч велел мистеру Литтлу, а сам, предварительно мигнув Солянке, чтоб прятался, привел народ на берег. Народ немедленно схватился за камеры, запечатлеваться на первозданном фоне. Ко всеобщему удивлению, камеры работать отказались, словно у всех сразу сели батареи. Потом немного половили крабов; без соответствующей сноровки и при отсутствии должных навыков улов получился жалковатый, но Валти незаметно натаскал из кустов добычу Солянки, усиленно делая вид, будто охотится на крабов чуть в отдалении. Поэтому все остались довольны — и по мелководью бродить долго не пришлось, и каждый по паре крабов изловил, и три рюкзака набили в итоге.
Следующим днем снялись после легкого завтрака из остатков вчерашнего пиршества. Еще в дороге Валентина Хилько вспомнила и рассказала Скотчу о том, что дня три назад видела в небе довольно яркий болид, который должен был бабахнуться с соответствующей помпой. Но ожидаемых шумовых и сейсмических эффектов не воспоследовало, из чего можно было заключить, что никакой это не болид, а вовсе даже космический кораблик, посадочный модуль, вошедший в атмосферу с превышением скорости. Скотч попытался восстановить события и привязать их к местности — выходило, что вышеупомянутый «болид» свалился как раз куда-то в окрестности Мангрового залива. Тут уже было над чем задуматься: Скотч моментально объявил привал и убрел в сторону перемолвиться со спасателями и связываться с базой. Ибо все больше убеждался: в заповедник пожаловали браконьеры.
Спасателям он все рассказал, а база так и не ответила.
А ближе к вечеру Цубербюллер заметил далеко на западе еще один космический корабль. И не какую-нибудь жалкую браконьерскую шлюпку — что-то большое. Даже очень большое. Но рассмотреть получше корабль не удалось — он набрал высоту и исчез в небесной синеве.
Это мог быть и транспорт компании — такой корабль некогда садился на месте нынешнего космодрома (он-то и доставил на Табаску все необходимое для закладки турбазы). Но мог оказаться и не транспорт.
А уже после заката Скотч окончательно убедился, что рация не работает. Просто не работает, и все, хотя и батареи вроде бы несевшие, и не перегорело ничего, и не ронял он ее, рацию, на булыжную твердь.
Ночью Скотч спал плохо — все прислушивался. А потом и вовсе встал, отправив клюющего носом Подоляна в палатку. От греха. Лучше самому подежурить, оно надежнее. Вскоре выполз и Валти, выглядевший угрюмее, чем обычно.
— Не спится? — буркнул он. — А Литтл, змей, опять спирт со спасателями глушит.
— Вернемся, я им покажу, — пообещал Скотч мрачно. — Даже директорскую униформу не поленюсь надеть. Хлебнут они у меня сладкой, блин, жизни…
— Погоди, нужно еще вернуться, — мягко сказал Валти. — И мне кажется, что проблем мы хлебнем сначала с возвращением.
Скотч насторожился:
— Ты о чем?
— Да как-то все… криво. Ты разве не чувствуешь?
— Чувствую, — признался Скотч. — Причем со вчерашнего дня. Или даже еще раньше.
— Я тоже чувствую.
Но в ту ночь они напрасно вслушивались в голоса джунглей и напрасно вглядывались в слегка разбавленную лунным светом темень. Не произошло ничего плохого.
Плохое произошло следующим полуднем.
Гиды по очереди несколько раз пробовали вызывать турбазу или спасателей. Тщетно. В полном молчании позавтракали, без обычных шуточек-прибауточек Подоляна и неожиданных выходок Дениса Воронцова. Деликатесные озерные крабы не лезли в горло. В воздухе копилось и копилось напряжение туристы уже давно почувствовали: что-то идет не так в их «Экзотик-туре». И если прежние приключения переживались весело, то теперешняя ситуация действовала на всех угнетающе. Даже на невозмутимого перевертыша Нути-Нагути.
Скотч как раз подумывал — не взяться ли снова за мертвую рацию? Мало ли, может, какие помехи, может, какое-то неизученное атмосферное явление Табаски глушит передачи. Вдруг оно прошло?
Первым две ковыляющие от сплошной стены леса фигурки заметил даже не кто-нибудь из гидов — заметил Семенов. Одна поддерживала другую, хромающую. Семенов сощурил глаза, вглядываясь в даль, а Скотч поневоле проследил за его взглядом.
Секундой позже Скотч вскочил. С большого расстояния в фигурках трудно было распознать двоих спасателей, Солянку и Хиддена, однако основной гид-инструктор «Экзотик-тура» все же узнал своих подчиненных. Но самое интересное открылось, только когда они приблизились.
Оба были в изорванных комбинезонах, грязные как черти. Без оружия, без рюкзаков. У Хиддена была опалена борода; кроме того, он сильно хромал. У Солянки вся левая половина лица превратилась в сплошной черно-синий кровоподтек и не все было в порядке с левой рукой, тем не менее он помогал ковылять Хиддену. Оба изо всех сил спешили к лагерю; видно было, что держатся они исключительно на нервах, у самого предела, за которым падают без сознания. А то и замертво.
Конечно же, обоим помогли дохромать и принялись хлопотать над ними с медицинскими пакетами наперевес. Правда, роли при этом сменились на прямо противоположные — вокруг номинальных спасателей Солянки и Хиддена хлопотали простые туристы. Все, кто платил деньги в том числе и за то, чтобы эти полуживые люди охраняли их на Табаске.
Скотч хмуро глядел на это. Потом встретился взглядом с Валти.
Зубр туристического бизнеса Табаски выглядел растерянным, но по блеску глаз и перекатывающимся ниже ушей желвакам Скотч понял, что напарник вот-вот наберется решимости. Дабы действовать нештатно. И поэтому Скотч решил самостоятельно переключить группу в режим «экстра».
— Так! — рявкнул он зло. — Внимание всем! Денис, Акоп, Фаусто, Орнела! Бросай пакеты, Орнела, ранеными займемся мы. Давайте вчетвером во-он туда, к тропе. Залечь, схорониться, контролировать оба направления. Если что не так — дать знать сигнальным выстрелом в воздух и отходить к лагерю. Напоминаю: обойма с сигнальными выстрелами помечена красной полосой. Костя, Валентина, Нути! Вы — к реке. Все то же, контролируете русло, и вверх, и вниз по течению. Патрис, Влад — вы к лесу, там смотреть меньше, вдвоем справитесь.
