— Иди ты… — почему-то обиделся подросток и отвернулся к стене.
Палату снова заполнила тишина, из-за окна доносился приглушенный шум улицы и непрекращающийся щебет птиц.
— Как тебя зовут? — все же спросил Андрей.
— Володя, — не оборачиваясь, ответил парень.
— А меня Андрей.
— Ну и что?
Андрей замолчал, не зная, что на это ответить. Дверь в палату распахнулась, и пожилая санитарка вкатила столик с завтраками.
— Так… — Она выставила тарелку и стакан на Володину тумбочку. — Тебя перевели с пятой диеты на седьмую.
— Наконец-то. — Парень сел на кровати, и в его глазах мелькнула неподдельная радость. — Ух… С сахаром?
— С сахаром, с сахаром, — улыбнулась санитарка и покатила столик дальше.
Алкаш на это никак не отреагировал — лежал и глядел в потолок, словно еда его совершенно не волновала.
— А у вас пока будет диета номер один. — Она поставила на тумбочку Андрея стакан с бульоном.
Андрей поморщился:
— А пожевать ничего нет?
— Да куда тебе жевать? Места живого нет на лице…
Санитарка приподняла Андрею голову и помогла выпить теплый бульон.
— Ну вот… — Она вытерла ему рот салфеткой. — Ты не грусти, через несколько дней доктор обычно меняет диету.
Володя позвякивал ложкой, ему явно было что пожевать. Алкаш к еде прикасаться даже не думал.
Санитарка забрала стакан и тихо сказала:
— Если судно понадобится, ты меня позови, а по-большому тебе вряд ли захочется в ближайшее время.
Андрей кивнул в знак того, что расслышал, санитарка улыбнулась и вывезла столик за дверь.
— Эй… — Андрей тихонько позвал Володю.
— Чего?
— Этот что, вообще ничего не ест?
— Дядя Коля? У него депрессняк после белой горячки. К тому же теща его утюгом по башке огрела. Переживает лежит. Его привезли два дня назад, пока ты в отрубоне валялся. Так и лежит с тех пор.
«Так это я больше двух дней без сознания?» — испугался Андрей.
— Понятно, — сказал он вслух. — Есть он не будет?
— А… — Володя усмехнулся и привстал с кровати. — Ты его пайку хочешь заточить? Давай раскидаем.
Парень заговорщически подмигнул и разделил содержимое чужой тарелки поровну.
— Как жрать будешь? — спросил он. — Могу покормить.
Андрею сделалось так стыдно, как не было еще никогда в жизни. Но очень хотелось есть. Он молча кивнул и приоткрыл рот, когда Володя поднес полную ложку к его губам. Рисовая каша с молоком показалась очень вкусной, хотя в ней явно недоставало сахару.
— Ты можешь хлебало разевать шире? — нахмурился Володя. — Половина мимо рта, блин.
Наконец с кашей было покончено, и Андрей осторожно прожевал доставшийся ему кусочек хлеба с маслом.
— Спасибо… — от души поблагодарил он.
— Будешь должен, — усмехнулся подросток.
Он стер полотенцем несколько упавших крупинок каши с груди Андрея и прикрыл простыней большое молочное пятно.
Минут через пятнадцать санитарка вернулась забрать посуду.
— К тебе следователь, — сообщила она Андрею. — Сейчас он у врача распишется и придет.
— Зачем? — испугался Андрей.
— Как — зачем? Вопросы спрашивать. Будто ты не знаешь, зачем ходят следователи, — буркнула санитарка и удалилась.
Андрей умолк, чувствуя, как болезненно бьется сердце в груди.
Следователь оказался пожилым, потрепанным жизнью мужчиной — короткая стрижка, усталое лицо. Стараясь не шуметь, он подвинул к койке Андрея стул, сел на него и достал «комакт» с перьевым вводом.
— Здравствуйте. — Он коротко махнул пластиковой картой с изображением Регалии Исполнительной Власти. — Меня зовут Александр Семенович.
— Здравствуйте. — Андрей моргнул.
— Я по поводу аварии. Вы, наверное, уже поняли.
— Да.
— Что вы можете рассказать?
Андрей задумался, делая вид, что вспоминает неприятные события.
— Я ехал в административный офис нашего университета. В правом ряду. Внезапно со второстепенной дороги выехала машина. Красная. Из этих, новомодных, городских. Я даже притормозить не успел, как ехал, так и врезался. Очнулся уже здесь.
— Понятно. — Следователь проворно записал слова Андрея. — А зачем было перестраиваться в правый ряд?
— Перестраиваться?
— Да. Свидетели так показали.
— Там было свободней, а я спешил.
— Хорошо. — Следователь снова зашуршал пером. — Понятно. Ну, в общем-то, и так все было понятно. Простая формальность. Удар действительно произошел на вашей полосе, так что формально я не смогу предъявить вам обвинений.
— Формально?
— Да. На самом деле я думаю, что вы специально ее ударили. Я выяснял: старая машина, страховка.
— Больница, ожог, сотрясение мозга, — охотно продолжил Андрей.
— Да. Возможно, я не прав.
— Вот именно. Вам не следовало даже говорить этого.
— Извините. А вам не интересно узнать, что стало с девушкой?
Андрей напрягся — память ясно прорисовала лежащее на асфальте тело. Было в нем что-то пугающе знакомое, словно отголосок недавнего сна. И все же нет. Нет, просто похожа цветом волос, не более. Алена одевалась в другой манере, да и должна была сидеть с Валькой в офисе. Сидела. Он так сказал. И машины у нее такой быть не могло. Вообще у нее не было никакой машины.
— Она пострадала?
— Не очень. — В глазах следователя мелькнула мстительная усмешка. — Меньше, чем вы, ее даже не госпитализировали. И машина у нее тоже застрахована. Только она получит страховку, а вы — нет.
— Почему? — осторожно спросил Андрей.
— Ваша машина сгорела. Очень неудачно, надо сказать. Запись контроллера восстановить не удалось. Старая машина плюс сильный перегрев, вот схема и не выдержала. А без этого, сами понимаете… Закон.
Андрей не стал ничего отвечать.
— Ну ладно. Считайте, что вам повезло. — Следователь встал и положил компьютер в карман пиджака. — Уголовное дело мы возбуждать не будем. Всего доброго.
Андрей коротко кивнул и закрыл глаза.
Время остановилось. Не было ничего, только яркий свет из окна и звуки словно из другого мира. Кто-то входил в палату, выходил из нее, окружающее пространство шуршало, поскрипывало, позванивало посторонними голосами.
И снова была еда — такой же стакан с бульоном, но уже не было сил съесть что-то еще. Андрей выпил теплую жижицу, не открывая глаз, повинуясь лишь голосу санитарки.
— Вот так. Ну, еще глоточек. Какой молодец…
Затем пришла боль. Горели ноги, ребра ныли, как нерв прогнившего зуба, лицо мучительно чесалось. Андрей крепче стиснул зубы и плотнее зажмурился. Стало ясно, что человечество его бросило, оставило наедине с бесполезным раскаянием и усиливающейся болью. Где все достижения научно-технического прогресса? Где электромагнитные регенераторы, квантовые заживители, где обезболивающие, наконец?
