Фух. Поехали!
Как же он ненавидит это место!
— Прямо по курсу снежный кит, Редан! — сказал он, едва оказался на пороге. Затем включил в темной каюте свет. Шаман, согнувшийся над потрескавшимся столом, дернулся от его слов, поднял голову и «посмотрел» в сторону капитана. Лицо штурмана было замотанно грязными тряпками и бинтами, скрывающими уродливые гнойники и опустевшие глазницы. Подарок путешественнику, которого недобрая судьба занесла за Южный Круг и злобно надругалась над бедолагой, превратив крепкого моряка в протухающую развалину.
Темный бог, как же здесь воняет-то!
— Свежий, — спустя долгую паузу прошелестел Редан. Накинул на голову черный капюшон, прячась от гостя. — Много жира будет. Много мяса.
— Мы успеем? — собственно, ради этого вопроса Монокль и спустился в недра «Сорванца», куда старался не лазать без острой необходимости. К сожалению, шаман отказывался говорить с кем-нибудь кроме капитана. А обойтись без помощи слепого и уродливого колдуна команда не могла.
— Время есть, — сказал Редан.
— Сколько?
— Два дня. Может быть, три, — бесцветно ответил шаман.
Это хорошо. За три дня команда сможет высадиться на лед и разделать упавшего с неба снежного кита. Мясо, жир, шкуры — и «Сорванцу» добыча, и будет что продать потом, в ближайшем из бродячих городов. Хорошо, что не с пустыми руками вернутся. Да и вообще, встреча с китом — счастливая примета. И плевать, мертв ли небесный тихоход, или жив. Главное — это позитивный подход к жизни.
— Ты уверен? — на всякий случай уточнил Барри. С Реданом нужно быть очень осторожным и немножко параноидальным. Уродливый шаман жил в своей вселенной, по своим законам и очень удивлялся, что окружающие о них не знают.
— С юга грядет нечто. Но это не Темный.
Капитан настороженно подобрался:
— Что с юга грядет, Редан?
— Не Темный, — скупо проронил шаман и замолчал.
Еще один ледоход? Но они почти на границе с Южным Кругом. Дальше только мертвый почерневший снег и несущая смерть радужная пленка на воде. Кто мог забраться так далеко, что переплюнул Монокля, отчаяннейшего капитана отсюда и до Блуждающего Шпиля, самого северного города-корабля Содружества?
— Это ледоход, Редан? — поинтересовался Монокль.
Лишь единицы возвращались с юга живыми. Чаще всего экипажи, осмелившиеся поспорить с судьбой и заветами предков, просто исчезали. Но иногда на проломившихся сквозь черный лед кораблях, укрытых саваном смерти, попадались уцелевшие. Так случилось и с Реданом. Его посудина, застрявшая неподалеку от северной границы Круга, была забита гниющими мертвецами, и шаман до сих пор не мог толком сказать, что случилось с командой. Лишь повторял белиберду про плохое место и про то, что там «трещат волосы».
Поживиться на гиблом ледоходе было нечем, и Редан в то путешествие оказался единственной добычей «Сорванца». Весьма ценной, надо сказать, добычей. Потомственный штурман-шаман, с тех пор уже два раза спасший корабль от подъема Темного Бога.
В последний раз он, правда, задержался с предсказанием, и они лишь чудом удрали от повелителя глубин. Монокль до сих пор просыпался в холодном поту от снов, в которых за кормой «Сорванца» трещали взмывающие в небо ледяные глыбы, выброшенные могучим ударом монстра, клацали и рубили воздух гигантские клешни, способные без труда переломить их корабль напополам, и из недр океана поднимался бездумный и жестокий владыка морского мира.
— Это ледоход, Монокль, — сказал шаман.
Еще один, значит.
— Спасибо, Редан! — поблагодарил он штурмана и поспешил наверх, на жилую палубу, где в каютах пахнет благовониями, а не тухлятиной, по чистым трубам бежит горячая вода, а в уютной и теплой кают-компании играют в кости офицеры его команды.
Наверху было не так мрачно и уныло, как в обители шамана. Там можно забыть о пожирающей мир зиме и суровых метелях, швыряющихся ледяной крошкой в обшивку корабля.
Конечно, в такую метель команду придется выгонять на работы пинками. Но снежный кит — это снежный кит. Вряд ли кто, хорошенько подумав, откажется от лишней монетки в мозолистую руку. Особенно, когда до возвращения из похода остается всего ничего.
С погодой не повезло, но если хорошо подумать — вьюга прогонит стаи ледяных волков и белых львов. Работать лучше в бурю, чем под ясным солнышком. Намного безопаснее.
— Крюк, поднимай людей, — громыхнул Монокль, как только вошел в пропахшую куревом кают-компанию. Его старший помощник, плечистый и низкорослый крепыш, моментально поднялся из-за стола и расплылся в широкой, но невыносимо омерзительной улыбке. — У нас один день до прибытия Темного!
— Вынужден прервать нашу игру, джентльмены, — хрипло проговорил Крюк, обращаясь к главному механику-инструментарию и сонному судовому лекарю. — Но дела не ждут. Капитан, почтите ли вы нас своим присутствием?
В глазах помощника горел недобрый огонек, и Барри неожиданно стало грустно и тоскливо. Да… Надо выйти в зиму. Команда давно не видела его снаружи. И он сам недели две не чувствовал снежного дыхания моря. Прятался в уютной рубке.
Плох тот капитан, который забыл запах льда. На место предводителя в таких случаях находится много претендентов. Белоручки должны оставаться в крытых кварталах бродячих городов.
— Мы все должны хорошо поработать, Крюк, — радушно улыбнулся помощнику Монокль и пообещал себе, что когда-нибудь обязательно перережет старпому горло.
Кривой нож для таких целей всегда висел у капитана на поясе.
* * *
Снаружи было холоднее, чем обычно, и даже теплая шуба из меха ледяных волков не спасала от трескучего мороза. Свистел пронизывающий ветер, и каждый его порыв был наполнен мелкой снежной крошкой, разбивающейся о стекла очков. Монокль пританцовывал, борясь с холодом, и смотрел вниз, где рядом с махиной снежного кита суетилась команда «Сорванца». Вьюга почти полностью скрывала людей, но иногда в мельтешении снежинок угадывались темные силуэты, а порою до ушей Барри доносились окрики старпома.
—..и! Кур..!..ать!..ать!!!
Из-под шарфов вырывались белые облачка дыхания, тут же превращающиеся в иней. Волосы в носу уже замерзли, и капитан, поглядывая на юг, то и дело глухо проклинал погоду. Мороз ударил совсем некстати.
Из-за белого безумия метели не видать даже кормы собственного ледохода. Какое уж там наблюдение за обещанными гостями. Но Монокль то и дело оборачивался, зная: шаман не ошибается. Если слепой Редан сказал, что нечто грядет с юга, — значит, оно, несомненно, грядет.
Вот только что это за «нечто»?
