Далберг не был злорадным. Напротив. Его чувства по отношению к Анне были настоящими. Ему было горько от того, что она мучалась и то что выставила себя на смех своей слабостью. Но он трезво смотрел на ситуацию. Ее чувство собственного достоинства, чувство собственного достоинства красивой, умной и привыкшей к успеху женщины, пошатнулось, но было еще не окончательно разрушено. Но она противилась осознанию того, что она не могла прочно стоять на собственных ногах, а ей была необходима поддержка, что она будет долго цвести лишь под защитой, под опекой мужчины. Не какого-нибудь мужчины. Она была чувствительной и сентиментальной, и эти качества требовали дополнения: уравновешенности, рассудительности, решимости, спокойствия.
Женская уверенность в себе подобна пламени и подпитывается успехом. Слишком много успеха, слишком много восхищения — и пламя разгорается невыносимо. Далберг не хотел затушить пламя Анне. Он лишь хотел, чтобы оно горело равномерно.
Далберг рассмеялся про себя. Разорвут ли Бронстайн и Вестинг гротескную идею Анне на мелкие кусочки логичными аргументами или отклонят одним движением, она выстоит перед критикой, и она будет благодарна ему, если он будет держаться в стороне.
О чем тут было думать! Вестинг от нетерпения прикусил нижнюю губу. Он попытался положить конец неловкому молчанию, но комендант отказал ему в этом негодующим жестом. Словно язык проглотив, он стоял перед иллюминатором, массировал мясистый нос и бросил на Анне отсутствующий взглядом. А Далберг таращился в пустоту, словно ждал оттуда ответ на основные вопросы метафизики.
Не было никакого повода для глубокомысленных соображений! Единственный реальный источник опасности был локализован внизу в штольнях, второй существовал лишь в воображении Анне, и поэтому можно было воздержаться от обсуждения требования смены местоположения. Его нужно было категорически отклонить. Оно не только привело бы к потере времени, но и расстроило бы программу исследований. Вестинг подчинился указанию Бронстайна прекратить бурения и сейсмические взрывы на протяжении всей лунной ночи, и он также согласился с тем, чтобы рассматривать запуск спутника и контрольный осмотр «Пацифики» в качестве первостепенных задач. Но теперь ему никто не помешает своими особыми пожеланиями. Если спутники могли себе позволить вернуться на Землю, выполнив задачи наполовину, это было их дело. В любом случае, он был намерен положить на стол NASA солидный кусок исследовательской работы и доказать своим дорогим коллегам, что он все еще был первым среди равных. Никто, даже Бронстайн… Вестинг чувствовал, что он начинает волноваться. Сейчас было опасно нервничать. Он бросил взгляд на свои наручные часы, покопался в карманах брюк в приисках пластинки жвачки и механически начал жевать. Еще пять минут он терпеливо подождет…
Да, так было лучше всего! Бронстайн шумно фыркнул, выпустив воздух через нос и вдохнул в легкие новый кислород. Он пришел к приемлемому решению; теперь он мог собраться.
Гипотезу Анне нельзя было отклонять одним движением. Было вполне возможно, что предполагаемая излучающая субстанция присутствовала повсюду на равнине в малых дозах и то, что она вызывала определенные физические и психические изменения с негативными последствиями. У Анне было достаточно опыта, чтобы знать, реагировало ли ее осязание кожей необычно или нет, и было не исключено, что время от времени бросающееся в глаза раздраженной состояние можно было записать на счет гипотетического фактора X.
Все это хорошо! Но Анне зашла слишком далеко, когда она попыталась объяснить излучающей субстанцией все инциденты с момента посадки. Это не только основывалось на догадках, но и было опасно. Он исходил из того, что все, что произошло и еще могло произойти заранее простительно. В последовательности это означало прикрытие человеческого фактора судьбоносными вмешательствами в психику, оспаривание личной ответственности участников экспедиции за свои действия.
Нужно было принимать во внимание гипотезу излучения как возможность, не впадая в панику. С полной уверенностью было ясно, что было неверно менять местоположение экспедиции, пока не было представлено убедительных доказательств. Несмотря на то, что смена местоположения означала потерю времени, и на последующем месте посадки могла быть излучающая субстанция; возможно она была распространена по всей поверхности спутника.
Сейчас бы необходимо завершить контрольный осмотр «Пацифики». После этого следовало сконцентрироваться на исследовательских задачах. Предупреждение Анне учитывалось лучше всего, если с данного момента строго обращалось внимание на все то, что могло считаться признаком или симптомом лучевого воздействия. Случись какое-нибудь происшествие, и если будут иметь место действия в состоянии аффекта или ошибочные решения, они должны быть обсуждены и оценены без отлагательств с точки зрения гипотезы излучения. Последующие меры предосторожности еще не обсуждались. Правда, если скопятся симптомы, то быстрому смену местоположения больше ничто не могло помешать.
Впрочем, Бронстайн видел возможность, сделать следующий шаг навстречу врачу. Еще во время реконструкции на откосе он принял решение, провести экскурсию к вулканическим траншеям. Возможно, ему удастся на месте расширить «узкий горизонт» астрохимика, который упоминал Веккер, заинтересовать Вестинга дополнением анализа поверхности обследованием траншеи. Если он разделит команду на две группы — в группу из трех человек, которая проведет несколько дней в горах, и группу из двух человек, которая останется на равнине — и если каждый из спутников будет обязан, подвергнуть себя с помощью соответствующих инструментов тщательным медицинским, психологическим и et cetera самоконтролю и самопроверке, таким образом Анне получала данные для сравнительных анализов и, возможно, делала шаг вперед: в направление ли подтверждения или опровержения ее гипотезы.
Анне устало улыбнулась, когда Бронстайн начал говорить. Она знала, что ее требование сменить местоположение не будет воспринято серьезно. Она прочла это на лице Вестинга, он и не думал о том, чтобы оставить равнину, идеальную местность для его бурений, от ее нее также не ускользнуло, что Далберг во время ее доклада был погружен, очевидно, в мысли совершенно далекие. Бронстайн — ну, хорошо, он не хотел обидеть ее столь бестактно, попытался даже пойти ей навстречу. Но что было толку от его предложения? Даже внизу в штольне фактор X скользнул от чувствительного детектора излучения. Насколько меньше была надежда зарегистрировать его крадущееся действие на равнине электроэнцефалограммой и электрокардиограммой или разными способами испытания. Спутники не видели необходимости перемещать базу экспедиции, потому что она, Анне, могла предоставить только гипотезы, но не доказательства.
