– Только врать я не буду,- сказал Айболит.
– Вам не надо врать! Врать буду я…
Бережной уже заканчивал свою подробную "Объяснительную записку", когда в каюту постучали.
– Прошу…
Арбузов заглянул в дверь.
– Встречайте ваших беглецов,- сказал капитан и усмехнулся. Нехорошо так усмехнулся.
Что-то оборвалось внутри Бережного: "Вернулись! Вернулись! Сто шесть взял, сто шесть сдал! Чист!"
Николай Дмитриевич поднялся на мостик и в синих сумерках увидел подходивший бот. "Доктор его поймал,- тотчас сообразил Бережной.- Ну, погоди, голубчик…"
Зыбин не успел даже занести к себе коробку с заводной обезьянкой, как его затребовали в каюту капитан-директора. "Начинается,- подумал Зыбин.- Все как по расписанию".
Арбузов ходил взад-вперед, мерил ковер, иногда искоса посматривая на Юрку. Бережной сидел на диване, за полированным столиком, нога на ногу, курил.
– Ну, ну, Вы расскажите, расскажите капитан-директору о вашем поведении, о том, как вы убежали в загранпорту, расскажите,- ласково говорил Николай Дмитриевич.
– Не понимаю?-спросил Юрка. Весь очень внимательный. Голову склонил чуть набок.
– Чего же вы не понимаете? – нараспев, сердечно спросил Бережной.- Это мы вот с капитан-директором не понимаем, как мог советский моряк убежать в загранпорту.
– Как убежать? – спросил Юрка.
– Вы кончайте прикидываться! – вдруг крикнул Бережной.- Кончайте дурака из себя строить!
– Ш-ш, давайте тише, – сказал Арбузов, продолжая шагать по комнате. И Юрка внезапно понял: Арбузов не верил, что он убежал.
– Когда его приперли к стенке, он наутек припустился,- продолжал Бережной,- а здесь сразу все забыл, видите ли!
– Ничего не понимаю,- растерянно сказал Юрка и обернулся к капитану.Пал Сергеич, я, конечно, очень виноват, что задержался на берегу… Опоздал… Но ведь Николай Дмитриевич сам говорил, чтобы держаться тройками, и, когда он исчез…
– Кто исчез? – взревел Бережной и вскочил с дивана.
– Вы, Николай Дмитриевич. Кто же еще?..
– Я? Я исчез? – Бережной задыхался.- А… А с кошкой кто помчался? Тоже я?!
– С какой кошкой? – спросил Юрка.- Чего не было, того не было. Кошки я у вас не видел.
– Да что я, сумасшедший? Наглец! Ну, наглец!- ревел Бережной.Получается, что я от него убежал, а! Ну, наглец!
– Я не говорю, что вы убежали,- спокойно поправил Юрка.- Просто я оглянулся – вас нет… Туда-сюда, в один магазин, в другой – нет. А вы ведь говорили, чтобы тройками держаться. И доктор вас искал…
– Меня?! – взвился Бережной.
– Ну, конечно,- сказал Юрка. – Человек вы в городе новый, языка не знаете… Как-никак загранпорт…
Бережной подскочил к телефону, закричал в трубку вахтенному:
– Доктора в каюту капитана!
Едва вошел доктор, Бережной сразу набросился на него:
– Вы искали меня?!
– Вы знаете, довольно долго искал, Николай Дмитриевич,- доверчиво улыбнулся Айболит.- И вместе с Юрой… Даже опоздали… Очень просим извинить… Но ведь вы сами говорили…
Бережной рухнул на диван.
– Я, конечно, виноват,- заныл Зыбин,- опоздание есть опоздание…
– А деньги почему не тратил? – с надеждой спросил Бережной..
– Как не тратил? – изумился Юрка.- Вот чек, смотрите.- Он открыл коробку, достал обезьянку, сунул ключ под хвост и поставил ее на столик перед Николаем Дмитриевичем. Обезьянка степенно зашагала, пуская кольца дыма в лицо Бережного. Бережной смотрел на нее внимательно, не отрываясь, в каком-то оцепенении.
Капитан улыбнулся игрушке, тряхнул головой: – Ни черта не понимаю. Чепуха какая-то.
"А, собственно, зачем я буду доказывать, что Зыбин убежал? – подумал, успокоившись в своей каюте, Николай Дмитриевич.- Ну, накажут его. Это ерунда все. Ведь говорить будут не о нём. "У Бережного,- скажут,- в Гибралтаре матрос убежал". И пойдет, и поедет, и уже не докажешь никому, что не убежал, вернулся. И на веки вечные останется слух: "Что-то было у Бережного в Гибралтаре". А зачем, спрашивается, мне это надо? Зыбин-то, ей-ей, не дурак. Разминулись, и все. С кем не бывает… Не дурак Зыбин… Надо подумать еще, все прикинуть, а потом вызвать его, поговорить, чтоб зря не болтал".
Десять раз пришлось Зыбину заводить матросне обезьяну и десять раз рассказывать, как блуждали они с Айболитом по Гибралтару, искали первого помощника. И когда Юрка вернулся в каюту № 64, уже совсем стемнело, В каюте никого не было. Фофочка мечтал на верхней палубе. Сашка с Анютой смотрели в столовой "Подвиг разведчика".
Юрка лежал на своей койке, отвернувшись к переборке. Вспоминал лицо Бережного, когда обезьяна пускала ему дым в глаза…
Пришел Фофочка, подумал, что он спит, лег, повозился немного и ровно засопел.
На носу забегали, что-то, чего нельзя было разобрать, кричал вахтенный штурман, потом завыл брашпиль, загрохотала якорная цепь. "Снимаемся",подумал Юрка.
Чуть слышно пришла в движение вода за бортом, зашептала громче, громче. Потом опять тише: "Это лоцман сходит" – и опять громче, громче…
Все эти звуки, знакомые и понятные Юрке, не мешали вспоминать и думать.
Он лежал долго. "Державин" уже шел полным. Все спали. Юрка встал. Дверь закрыл осторожно, без щелчка. Поднялся на верхнюю палубу. Вокруг была ясная, теплая ночь. Юрка постоял немного, плюнул в воду, пошел.
Только на секунду остановился уже у самой двери, вздохнул и постучал:
– Разрешите?
– Да, да…
Капитан лежал на диване в белой шелковой майке, читал. Приподнялся, когда вошел Юрка, отложил книгу.
Вот какое дело, Павел Сергеевич… Я здесь все наврал. Не так все было…
