глянем! — Не дожидаясь ответа, Пит встал и побежал вниз по склону туда, где люди собрались перед ковшом бульдозера. Наконец-то что-то нарушило монотонность раскопок.
Клэй последовал за ним.
— ...лучше позвонить генералу, — сказала капрал Менендез, когда они подошли к рабочим корпуса. Она отвечала за эту рабочую смену. — Он захочет это увидеть.
— Сегодня утром он улетел на Южнополярную станцию, — сказал кто-то.
— Свяжись с ним по рации. Хэммонд, позаботься об этом.
— Да, капрал. — Хаммонд подбежал к гольф-карту, сел в него и умчался по туннелю.
Пит уставился на отломанное металлическое лезвие, торчащее из куска льда размером с человеческий торс. В ярком свете дуговых ламп лезвие сверкало серебром. Одна сторона изогнута под математически точным углом. Часть чего-то округлого?
— Оно выглядит механически обработанным, — сказал он.
— Да, — сказала Менендез. — Определённо механически обработано.
Пит попытался представить его целиком. Оно могло быть восемь или десять футов в ширину.
— Дай свою кирку, Смитти, — сказала Менендез.
Пит затаил дыхание, когда Менендез опустилась на колени, взяла кирку у одного из других инженеров и ударила по глыбе льда так сильно, как только могла... первый, второй, третий раз. Полетели щепки. Наконец, со звуком, похожим на треск костяшек пальцев, глыба раскололась пополам.
Менендез просунула пальцы в перчатках в щель и раздвинула две половинки, обнажив большую часть лезвия. Изогнутая часть простиралась ещё на фут, затем заканчивалась зазубренным, искореженным металлом. Используя заостренный конец кирки, она вырвала его.
Встав, Менендез перевернула лезвие, внимательно изучая его.
— Ну? — наконец спросил Пит.
— Я видела такие повреждения в зонах военных действий. Должно быть, произошёл взрыв... большой взрыв. — Она подняла глаза. — Там, наверное, обломки по всему льду. Но самое странное...— Она замолчала, с трудом сглотнув. — Самое странное, что кажется, будто он вообще ничего не весит. Смотри!
Она бросила его, но вместо того, чтобы с глухим стуком упасть на землю, металл медленно, как перышко, опустился на землю. Капрал подняла его и передала следующему за ней мужчине, который повторил эксперимент.
Обломок пошёл по рукам. Пит получил его последним, после Клэя: как и сказала Менендез, оказалось, что он совсем ничего не весит. Но он был прочным, твердым и холодным. Пит не мог согнуть его.
Он вернул кусочек металла капралу, которая подняла его, а затем использовала лезвие своей кирки, чтобы попытаться поцарапать его. Кроме леденящего кровь «скрии-ии-ии», ее усилия не возымели никакого эффекта.
— Ни единой царапины, — пробормотала она.
Наступила тишина. Все уставились на капрала, на сломанное металлическое лезвие, друг на друга.
Пит спросил, чувствуя, как его сердце екнуло:
— Оно сделано человеком?
— Не... человеком, — медленно произнесла Менендез. – Ничего подобного я никогда раньше не видела. Ничего подобного на нашей планете.
Пит едва сдержал торжествующий возглас. Не метеорит. Не замороженный гигантский кит. Это должен был быть космический корабль!
Он хлопнул Клэя по спине:
— Это взаправду, дружище! Мы нашли инопланетян! Мы станем знаменитыми!
Затем внезапно все заговорили одновременно... бормотали об инопланетянах, космических кораблях, куске металла.
— Успокоились, успокоились! — крикнула Менендез. Наступила тишина, как будто щелкнули выключателем. — На данный момент мы ничего не знаем. Это просто металлический обломок и ничего больше. Не забегайте вперед.
— Есть ещё куски? — спросил Пит.
— Наверняка есть, – сказала Менендез. — Должно быть, это часть поля обломков. Она указала на стену. — Все... рассредоточьтесь и посмотрите в оба.
Её люди начали отстегивать фонарики со своих поясов. Пит вспомнил, что у него тоже есть такой, и вытащил его. Инженеры прижали линзы к стене, пуская лучи сквозь лед, отбрасывая необычные тени, которые прыгали от трещины к трещине.
— У меня что-то есть! — крикнул один мужчина.
— У меня тоже! — сказал другой. — Похоже на металл.
— И здесь! — крикнул Клэй.
В шести дюймах от стены луч Пита остановился на чём-то большом и тёмном. Он прищурился. Что это было? Не металл. Странный, чёрный, смутно расплывчатый контур... чего-то.
Он направил луч вверх по изгибу, похожему на плечо, к тому, что могло быть головой... А затем вверх и дальше к единственному красному глазу, застывшему открытым, смотрящему на мужчину из глубин льда.
Южнополярная станция Амундсен-Скотт
Антарктика
— Добро пожаловать в ад, — подумал Джейсон Косгроув.
Резкий ветер позднего лета пронесся над Антарктической равниной и зашипел через здания Южнополярной станции Амундсен-Скотт. По словам пилота самолёта, который только что высадил Джейсона, местная температура была приятной, равной 12 ° по Фаренгейту. Косгроув уже почувствовал, как холодок пронизывает его через пальто, толстовку и футболку. Трех слоев одежды было недостаточно.
Вокруг него ветер издавал слабый шепчущий звук, похожий на что-то между скрежетом ногтей о грифель и шипением змеиной чешуи по стеклу, прерываемый лишь редким криком со стороны самолёта. Двенадцать различных национальных флагов, вывешенных перед главным корпусом, щелкали и трескались, как кнуты. Несколько случайных снежинок упало со свинцового неба.
Джейсон бросил свои два набитых рюкзака на плотно утрамбованный снег, повернулся от самолёта Basler BT-67, доставившего его сюда из Крайстчерча через станцию Мак-Мердо, и уставился на бескрайнее белое пространство. Только одинокий чёрный ветроуказатель и что-то похожее на пару далёких навесов нарушали бесконечную белизну пейзажа. Ему в голову пришла старая шутка: что такое белое, белое и белое? Белый медведь ест мороженое во время метели.
Он фыркнул и потёр глаза. Слишком долго без сна. Даже не было обычной остановки в Крайстчерче. Теперь он становился более нервным.
Тысячи миль ледяной пустыни тянулись во все стороны. Фотографии в интернете не подготовили вас к этому. Огромная бесконечная мрачность всего. Даже небо по нью-йоркским стандартам казалось блеклым и тусклым. Вот уж, действительно, натуральная жопа Земли.
Разве не должен был кто-то ждать его встречи? Он оглянулся на гладкий самолёт среднего размера, который доставил его минуту назад. Его опоры по-прежнему вращались с ровным звуком "фух-фух-фух", когда мужчины и женщины в парках суетились вокруг открытой двери сбоку. Припасы, багаж внутри. И люди. На борт ждали тридцать пять или сорок ученых и исследователей. Возвращение к цивилизации до того, как шестимесячная антарктическая ночь настигла станцию Амундсен-Скотт. Только он сошёл.
Джейсон повернулся к низкому солнцу, белому, как снег, и ослепительному, но без грязной дымки, которая могла его отфильтровать. Осталось всего несколько дней, пока солнце не опустилось за горизонт, снизив
