Так как люди-хамелеоны знали, что вскоре расстанутся со своим гостем, то они тоже приняли физическое обличье. Теперь, когда они покидали монумент, защитивший их, люди-хамелеоны сделали ритуальный жест благодарности стражнику, и Найл, хотя теперь и не ощущал присутствия старого воина, сделал то же самое. После этого они вышли снова под закатное солнце осеннего вечера.
Сочная зеленая трава играла под солнечным светом, и Найлу больше не было необходимости использовать "взгляд со стороны" чтобы увидеть природных духов — его недолгая трансформация к бестелесному состоянию способствовала тому, что их вибрация теперь не была слишком медленной по отношению к его нормальному диапазону восприятия. Они продолжали свой путь по упругой траве усыпанной вереском и утесником, и Найл мог отчетливо видеть мерцание жизненных форм, которые парили на границе с физической реальностью. Они проявлялись как мерцание красок, а не так как пламя на солнечном свете. Когда Найл пытался сфокусировать свой взгляд на них, то еще раз убеждался в необычной природе бестелесных существ. Физические формы жизни могли быть увидены просто посредством взгляда, тогда как наблюдение нефизических форм было подобно диалогу с ними. Прежде чем ты мог их увидеть, нефизическое существо должно было решить, что тебе ответить и отвечать ли вообще. Другими словами, нефизическая форма жизни сама определяла свою видимость. Найл понимал абсурдность этой идеи. Дух все еще был перед его глазами. Было видно, как он порхал на кромке обрывка утесника, чей цветок уже давно завял. Но когда он посмотрел на него, то просто исчез и Найл мог видеть только колючий зеленый утесник. Чтобы увидеть его, нужно было смотреть более мягко, менее требовательно, как будто говоря: «Пожалуйста, покажись мне». В итоге форма могла появиться и выглядеть как пульсирующий световой шар, блуждающий огонек или маленькое пушистое животное, она могла даже предстать в виде гротескного маленького человечка. Но всегда проходило некоторое время, прежде чем они появлялись, тогда когда сами решали, как же все-таки они будут выглядеть.
Он знал, что у этих форм жизни нет ни сильного интеллекта, ни силы воли, возможно даже меньше чем у животных. Но их бестелесная сущность подразумевала, что он им особо и не нужен.
Вместо того, чтобы следовать дальше по тропинке к горному хребту, люди-хамелеоны повели его к впадине недалеко от тропы. На дне впадины была конструкция из плоских камней, которая закрывала колодец. Вода была такой чистой, что Найл почувствовал желание встать на колени и вглядеться в нее, как будто окуная свою душу в холодную глубину. Он был около трех футов глубиной, а дно его было покрыто белым веществом похожим на песок. Стенки колодца были толстыми, покрытыми зеленым мхом. В маленькой пристройке к колодцу был глиняный сосуд, похожий на тот из которого Найл пил в пещере людей хамелеонов, только у него была ручка. Тут была еще изогнутая деревянная палочка, часть ветки, с которой была содрана кора.
Один из людей-хамелеонов взял эту палочку, погрузил в воду и энергично размешал. В результате мох взмыл в воду и заполнил колодец своими частичками. Найлу предложили взять глиняный кувшин и наполнить его водой. Он погрузил его в колодец и наполнил до краев. После этого лидер людей-хамелеонов взял его у Найла и отхлебнул из него, затем отдал обратно Найлу, который также поднес его к губам и отпил.
Вкус был такой потрясающий и укрепляющий, что Найл уставился на воду с изумлением, наверное, она обладала какими-то магическими свойствами. Найл передал кувшин остальным и каждый по очереди отпил из него. После того как они сделали это, Найл понял, что это была не просто церемония прощания, это был ритуал, назначение которого — создать чувство родства и предложить ему защиту.
Когда кувшин вернулся к лидеру людей хамелеонов, он отдал его Найлу и указал на воду: "Если ты захочешь вернуться к нам, запомни этот вкус".
Когда он посмотрел в зеленые, с коричневыми пятнышками, глаза, то почувствовал волну благодарности смешанной с удивлением. Он внезапно понял, что вызвал чувство глубокой привязанности у своих товарищей. Раньше это казалось непонятным ему, пока инстинкт, который проснулся от телепатической близости, не подсказал ему, что они были очень озабочены его безопасностью. Он — странное существо, король среди себе подобных, но имел смелость доверить себя реке, которая текла из ниоткуда (так люди-хамелеоны представляли себе реку, текущую из города пауков), и теперь рисковал своей жизнью, разыскивая опасного врага.
Что больше всего их поражало, так это то, что он был один. Люди-хамелеоны ни на минуту не оставались в одиночестве на протяжении их жизни, и даже их лидер был больше похож на старшего брата, чем на авторитетную фигуру. Найл понял, с некоторым затруднением, что они рассматривали его как героическую персону. Но он знал, что находиться одним приходится многим человеческим существам, и ничего особенно героического в этом нет.
Найл вытащил флягу с водой из своего рюкзака, вылил содержимое на землю и наполнил ее водой из колодца.
В пристройке, где лежал кувшин также было несколько камней, которые оказались кремнием. Повара на его кухне до сих пор использовали их, когда у них кончались спички. Кремний, очевидно, был оставлен здесь, как и кувшин, для нужд путников. Найл взял два из них ударил друг о друга, чтобы высечь искру и сложил в рюкзак.
Они выбрались из впадины и начали подниматься на вершину горы. Местность впереди простиралась так далеко как могли видеть глаза, Найл понял, почему эта гора была выбрана западной границей территории людей хамелеонов. На землях позади нее было много разнообразных долин и лесов, наполненных разнообразными существами, где работа людей-хамелеонов была нужна для сохранения гармонии. А местность, которая лежала перед ним казалась бедной и однообразной. К северу Найл мог видеть Серые Горы, к югу плодородные земли, которые принадлежали паукам и жукам-бомбардирам; за ними лежало море, а еще дальше Дельта.
Об этих землях люди-хамелеоны не знали ничего, до того момента как Найл не появился среди них; теперь его знания стали частью их знаний, расширив границы их представлений о территории в десять раз превышающей по размеру их собственную. Найл тоже узнал много нового, теперь он ориентировался в этой местности не хуже самих людей-хамелеонов.
На долгое прощание не было времени; настало время двигаться дальше. Люди-хамелеоны должны вернуться в свой живописный мир лесов и речушек, где время не властно, а Найл вернется в свой мир людей, где оно играет важную роль.
В этот момент люди бы пожали друг другу руки или обнялись. Но у людей-хамелеонов не было эквивалента словам "до свидания". В любом случае они не говорили до свидания; когда Найл быстро спустился вниз, он знал об их присутствии, как будто они шли рядом с ним. Но когда он оглянулся назад через несколько минут, они уже исчезли.
