Пятый день. Жив ли он еще? – единственный вопрос, имеющий значение. Если представить, как он лежит в каком-нибудь тесном помещении… Тяжелое тело, горящая голова и боль… Нет, не может быть, чтобы все оборвалось так нелепо, так чудовищно несправедливо! Если бы только знать, где он сейчас, Алан прорвался бы через все преграды! Если бы знать? Но ведь… Но ведь это можно узнать! Можно хотя бы попытаться…
Озарение ослепило одновременно с яростной досадой: как он мог не догадаться раньше? Ведь вергийский звездолет – вот он, в паре километров, тут же, на космодроме, а у него есть Ник!
Он помчался в грузовой отсек, отвязал Ника. Судорожно нащупал на пульте возле иллюминатора нужные кнопки: сначала отключение сигнализации, затем открытие. Толстое стекло медленно опустилось вниз.
– Ну, давай, Ник, пролезай. Давай-давай, надо, – он мягко подтолкнул ларка.
Ник помотал головой, подпрыгнул, чуть распустив крылья, уцепился лапами за проем и ловко выскользнул наружу. Обрадованный Алан по небольшим выступам на стене тоже добрался до иллюминатора и перевалился через край прямо на его спину.
– Сначала к Дайо с Энитой, – он обнял ларка за шею. – Лети, Ник.
Ник взял курс на эйринский звездолет, расположившийся в дальнем углу космодрома. Откровенно говоря, Алан плохо представлял себе, как отыщет каюту друзей в этом сложном нагромождении отсеков шарообразных, эллипсоидных и конических форм, и уже обдумывал, как бы аккуратно заглянуть во все окна по очереди, но, подлетая к кораблю, увидел – из открытого иллюминатора в правой верхней сфере, высунувшись по пояс, ему машет Дайо.
– Я вас еще издалека заметил, – Дайо помог влезть внутрь, в каюту, сначала Алану, затем Нику. – Как ты решился на такой риск?
– Сидеть и ждать – еще хуже, – ответил Алан, спрыгивая на пол и тоже втаскивая Ника.
Из кресла в глубине комнаты поднялась Энита. На ее побледневшем, осунувшемся лице, казалось, остались одни глаза. Сердце Алана защемило; захотелось обнять ее, прижать к себе, защитить, успокоить… Но он, разумеется, не посмел, лишь поднял по-эйрински руку ладонью вперед.
– Привет.
– Здравствуй, Алан, я очень рада тебя видеть, – Энита попыталась улыбнуться. – Есть какие-нибудь новости?
– Нет.
Энита грустно вздохнула.
– Но у меня есть план. Я хочу попробовать узнать, где держат Рилонду.
– Что ты задумал? – прищурился Дайо.
– Я полечу к вергийскому звездолету. Это ведь ваш, эйринский, сделан оригинально, а вергийский – стандартная модель, такой же, как «Галилей» и многие другие, которые я исследовал в детстве. Я хорошо представляю расположение отсеков и кают, и предполагаю, где может находиться каюта Дильмуна. Главная трудность – найти хотя бы один открытый иллюминатор, а уж там я проберусь, куда нужно. Надеюсь, удастся что-нибудь подслушать…
– Ничего себе, – хмыкнул Дайо. – Ты хоть представляешь, сколько слабых мест в твоем плане? Во-первых, вряд ли у вергийцев открыт хотя бы один иллюминатор. Во-вторых, твой чип не позволит открыть межотсечные двери в чужом корабле. В-третьих, почему ты уверен, что во время прогулки по вражеской территории тебе удастся остаться незамеченным?
– Вероятность того, что кто-то при тебе проговорится о местонахождении принца, ничтожна, а вот вероятность того, что тебя схватят и, скорее всего, убьют, как раз очень велика, – покачала головой Энита.
Алан в отчаянии хлопнул ладонью по сиденью кресла.
– Да, вы правы, я сам знаю, что план плохой, но поймите, я не могу сидеть сложа руки! Вдруг Рилонда уже умирает? Я должен сделать хоть что-то… Я все равно полечу, будь что будет. Дайо, хочу тебя попросить полететь со мной и остаться снаружи, с Ником. В худшем случае спасешь хотя бы его.
– Я скорее пригожусь не снаружи, а внутри, – Дайо поднял левую руку и покрутил запястьем. – У меня дипломатический доступ! Вход во все отсеки любых кораблей, кроме, конечно, пилотских, инженерных и технических, но эти нам не понадобятся.
– Но это же… Замечательно! – обрадовался Алан.
– Я с вами, – вдруг произнесла Энита.
– Нет! – Дайо округлил глаза. – Это очень опасно!
– А я вас не спрашиваю, – усмехнулась Энита. – Я вам сообщаю.
– Энита, – в голосе Дайо послышались умоляющие нотки. – Если с тобой что-нибудь случится, что я скажу Неро?
– Скажешь, что Энита – взрослая самостоятельная девушка и решает за себя сама… Неужели вы не понимаете, что здесь я умру от неизвестности?
– Хорошо, полетишь с нами и останешься снаружи, с Ником, – примирительно заключил Алан. – Договорились?
– Посмотрим, – Энита передернула плечиками.
– Только давайте дождемся темноты, – предложил Дайо, – В темноте все же будет легче подобраться к вергийцам.
– Думаю, ты прав, – согласился Алан. – Дождемся темноты.
Два часа за разговорами пролетели незаметно, и вот, когда на космодром спустилась темнота, все трое по очереди осторожно вылезли из окна, и, поместившись друг за другом на Нике, и медленно полетели к вергийскому звездолету.
На подлете Алан выбрал небольшую горизонтальную площадку в месте соединения пассажирского и служебного отсеков, на высоте примерно двадцати метров, и направил Ника туда. Ник мягко приземлился, друзья спрыгнули с ларка.
– Здесь будет удобно ждать, – обратился Алан к эйринцам. – Сейчас я аккуратно облечу корабль, найду, где открыт иллюминатор, загляну внутрь, и вернусь сюда.
– Хорошо, – кивнул Дайо.
– Ну, Ник, – Алан погладил зверя по голове. – Нужно действовать очень тихо.
Наверное, во Вселенной не было более умного животного, чем Ник – он распластал крылья и бесшумно заскользил вдоль серебристого корпуса. Алан прижался к его спине, стараясь не дышать. Иллюминаторы проплывали мимо один за другим, но все они были закрыты.
Спустя десять минут они вновь оказались на площадке, где их ждали Дайо с Энитой.
– Ну?! – встретили они Алана нетерпеливыми вскриками. – Нашел?
Алан сел на площадку, поджав ноги.
– Нет, – он горестно вздохнул. – Во всем корабле приоткрыт один-единственный иллюминатор, но щель толщиной в палец, не больше.
– Что же делать? – от досады Энита обхватила голову руками. – Что делать?!
В этот момент раздался глухой хлопок, и Ник… исчез! Точнее, не совсем исчез, но на месте массивного, крупного животного теперь сидело крошечное существо, имевшее вид ларка, но размером – не больше шмеля. Он взлетел и сел Алану на ладонь.
Трое друзей одновременно вытаращили глаза; первой пришла в себя Энита.
– Алан! – воскликнула она. – Он когда-нибудь делал так раньше?
