Причина жизни
Гоша лежал на кровати и смотрел в потолок. Ничего не хочется. Телевизор смотреть — не хочется. Гулять — не хочется, да и холодно уже. Есть, и то не хочется. Лежать тоже не хочется, но сидеть и стоять — еще хуже. Вот так он лежал по вечерам уже более полугода, с тех пор как они расстались с Валей. Приходил с работы, вяло ужинал (если было чем), ложился и лежал. Эх, белка-стрелка, царапнула по душе острым коготком, больно теперь. Да, конечно, он виноват — слишком сильно ревновал ее, но она тоже хороша — улыбалась всем мужчинам, флиртовала чуть ли не с каждым. Нет, конечно, очень даже может быть, что она не изменяла ему, Гоша готов был в это поверить, хотя если вспомнить, при каких обстоятельствах он ее встретил… Эх… Он не смог после всего вернуться в общежитие, снял однокомнатную квартиру с мебелью, теперь приходит сюда после работы и лежит, смотрит в потолок.
Что это? Кто-то стучит? Бог мой, как давно в эту дверь никто не стучал! Пожалуй, с тех самых пор, как он сюда въехал. Звонок не работает, ему и в голову не приходило его починить… Гоша встал, сунул ноги в шлепанцы, поморщился от деревянного скрипа кровати и поплелся открывать. Кто бы это мог быть? Никто, ну решительно никто не знал его адреса. Ошиблись дверью, конечно.
За дверью стоял Ермаков. Гоша с трудом узнал его — такой он стал вальяжный, пальто на нем длинное, модное и дорогое, ботинки явно не на рынке купленные. А лицо все то же — бородка клинышком, усы, и все это неопределенного цвета — не то каштанового, не то рыжего. Они с минуту смотрели друг на друга, потом Ермаков сказал:
— Может, впустите меня?
Гоша спохватился, пропустил гостя в квартиру. Ермаков осторожно миновал коридор-прихожую, остановился.
— Проходите, — сказал Гоша, смахивая с единственного стула кипу журналов, — садитесь.
Ермаков устроился на краешке стула, положил руки на колени, а Гоша подумал: «Ну давай, излагай, что тебе от меня нужно».
— Георгий, — начал Ермаков, — у меня к вам дело.
— У вас? Ко мне? Вы как меня нашли, вообще-то?
— Ну, кто ищет… сами понимаете…
— Понятно. Так чем я могу…
— Не торопитесь. Я расскажу. Только мне нужно поведать вам сначала… Вы ведь давно у нас не были?
— Да уж больше года прошло, — сказал Гоша. — Слыхал, дела у вас идут в гору?
— Шли, — сказал Ермаков. Видно было, что он заметно волнуется, у него слегка дрожали руки. — Дела шли в гору. Вы, наверное, знаете, что мы резко снизили цену на сеансы, в последнее время наша цена всего пять долларов, даже пенсионеры приходят… Но дело не в этом. Помните Светлый квартал?
— Как не помнить, — Гоша сдержанно улыбнулся.
— Ну так вот. Светлый квартал — это еще ничего. Это так, цветочки. Правда, кроме вас с вашей девушкой… как ее там… Валя? Кроме вас с вашей девушкой никто так и не смог оттуда выбраться. Как вам это удалось — не знаю. Многие пробовали, поверьте. Многие. И динамит использовали, и даже кое-что похуже. Ничего не получалось. Так что вы — единственный в своем роде.
— Спасибо, — равнодушно сказал Гоша.
— Пожалуйста. Да. Так вот. Светлый квартал — бог с ним, — Ермаков махнул рукой, нервно сцепил пальцы. — Светлый квартал у нас довольно давно и больших хлопот нам не доставляет. Не скажу, что совсем не доставляет, но…
— Да вы не тяните, — подбодрил Гоша. — Выкладывайте, что у вас там стряслось.
— Да я и не тяну, — Ермаков попытался улыбнуться. — В общем, так. Кроме Светлого, у нас недавно появился еще и Черный квартал.
— Черный? — Гоша немного заинтересовался. — Ну вы даете!
— Да не мы! — Ермаков досадливо поморщился. — Не мы даем, поверьте. Я же вам рассказывал про Светлый квартал, помните? Не мы его создали, в том-то все и дело! Так же и Черный. Ладно, можете не верить. Но подумайте, зачем нам самим себе рыть яму?
— Яму?
— Ну да. Самая настоящая яма. Просто черная дыра какая-то! — Ермаков замолчал, кусая губы.
— Да вы объясните толком, что стряслось-то?
— Если бы я знал толком, что стряслось, — тоскливо сказал Ермаков, — А то ведь и не знаю ничего. В общем, так. В Городе появился квартал. В него заходят люди и… и все. Исчезают. Да ладно бы исчезали… Нет, погодите. То, что я вам сейчас скажу, должно остаться между нами. Пообещайте мне.
— Ну конечно, останется.
— Нет, вы точно обещаете?
— Да точно, точно. Что мне, поклясться, что ли?
— Не худо было бы, — пробормотал Ермаков.
— Что вы сказали?
— Да нет, ничего. Значит, между нами? Хорошо. Так вот. Из Светлого квартала не возвращаются, ну и ладно. Живут себе, и ладно. А из Черного… В общем, пять человек уже пропали. То есть, понимаете, совсем пропали. Исчезли.
— Что значит «исчезли»? — Гоша пожал плечами.
— А то и значит, — Ермаков поднял на Гошу расширенные глаза. — От нас уходят, а до дома не доходят. Их теперь ищут.
— Может, совпадение?
— Если бы, — Ермаков понизил голос почти до шепота, — Только я знаю точно — все они ходили в Черный квартал. Они сами мне рассказывали… Ну, не все, конечно, двое, но рассказывали. Да и слишком много их, совпадений-то…
— Так обнесите его стеной и дело с концом. В чем проблема-то?
— Обнесли! — безнадежно сказал Ермаков, — Уже обнесли. Только стена — это ведь ерунда. У этого квартала и так жуткий вид, я его видел,
И мне совсем не захотелось туда заходить. Именно поэтому всего только пять человек пропало, к нему подойти-то страшно, не то что войти. Но вы же знаете, какие есть люди — им все нипочем, они в пасть дракону полезут и в его желудке секс-шоп устроят. В общем, мы сейчас прикрыли лавочку на время, мол, по техническим причинам и так далее, но вы знаете, что в Город уже и без нашей аппаратуры проникают? Да-да, вот вам. То есть не вам, а нам, конечно… Нашлись умные люди. Короче говоря, Георгий, нам нужна ваша помощь…
— В Черный квартал пойти? — усмехнулся Гоша. — Весьма изощренный способ самоубийства. Сразу говорю — нет. Разбирайтесь сами.
— Погодите, погодите, — заторопился Ермаков. — Зачем так сразу отказываться? Ну, во-первых, можете и не ходить. Сделайте так, чтобы его не стало, а ходить туда вовсе не обязательно. Ну, а во-вторых, мы хорошо заплатим. Очень хорошо заплатим, поверьте.
— Хм, — снова усмехнулся Гоша. — Надо же, искали меня, нашли. Сами-то что же? Или не получается ничего? Не получается. А с чего вы взяли, что у меня получится? Нет, не так, с чего вы взяли, что я захочу вам помогать? Заплатите? Вообще-то это, конечно, мысль. Заработать на вас кучу бабок. Вполне хорошая мысль. Ладно. Сто тысяч, и я попробую. Только попробую, — он поднял палец. — Если смогу помочь — еще двести тысяч. Итого — триста тысяч. Долларов, конечно.
