В последние недели Каллидиоса видели нечасто. То ли он погружался в пучины Черной магии, то ли блаженствовал в испарениях желтого лотоса. Конан подозревал последнее и был рад этому обстоятельству, зная по опыту, что нюхатели лотоса долго не задерживаются на этом свете. Но долгие уединенные разговоры Мордерми с колдуном очень беспокоили киммерийца. Конан надеялся, что Мордерми использует всю свою хитрость и природную смекалку, чтобы выведать у Каллидиоса секрет управления Последней Гвардией.
На одной из таких встреч было решено опустошить гробницу Калениуса. То, что Каллидиос может использовать каменных дьяволов для ограбления могилы, которую они охраняли, поразило Конана больше, чем резня на улицах Кордавы. Более близкое знакомство с планом операции показало, что он вполне логичен. Кому проще всего ограбить гробницу? Тем, кто ее охраняет. Тем более, что каменных истуканов не могли остановить ни глубина моря, ни заваленные ходы, ни потайные ловушки. Конан был глубоко уязвлен низостью происходящего - низким предательством чести покойного монарха, тем более отвратительным, что его совершали те, кто добровольно предпочел живую смерть на долгие века, чтобы стоять на страже могилы своего любимого повелителя.
Как сказал Мордерми, Калениусу это золото уже не понадобится. Конан был слишком практичен, чтобы оспаривать этот тезис. К тому же и он был не в силах устоять перед перспективой овладеть такими сокровищами, которые, он был уверен, теперь и так не долго будут скрыты от грабителей могил.
Это было жуткое зрелище. Последняя Гвардия погружалась в море и возвращалась обратно, неся запечатанные сундуки и кофры с золотыми слитками. Тысячелетия прошли с тех пор, как король Калениус воздвиг свой дворец. Многие украшения и большая часть богатого убранства превратились в пыль, которую поглотило море. Но если экзотические меха, непревзойденные картины и гобелены, мебель стали черной слизью на полу из голубого ляписа, то время пощадило драгоценные камни и благородные металлы. Морская вода истончила железо и бронзу, но золото, но вечные звезды алмазов, рубинов, изумрудов, извлеченные из подводного мрака могильного склепа, весело сияли на солнце, презрев безжалостные века.
Кошмарные обсидиановые демоны выходили из моря с золотыми сундуками, каждый из которых стоил целого государства. Только Последняя Гвардия могла сохранить в неприкосновенности от бесчисленных поколений грабителей такие сокровища. 3а несколько часов Мордерми стал самым богатым человеком на Гиборийском континенте.
Сначала Каллидиос подарил ему власть, затем богатство... - Каким же будет третий его подарок? - думал Конан. - Какую сделку они заключили между собой?
Конан гордился мыслью, что, как только формирование Революционной армии будет завершено, Каллидиос перестанет быть нужным Мордерми. Последняя Гвардия окажется не у дел. Каллидиос, если он к тому времени не свихнется от паров желтого лотоса, будет удален от двора, и государство смоет с себя позорное пятно колдовства. Для того, чтобы приблизить этот день, Конан работал не покладая рук.
Положение за стенами Кордавы продолжало оставаться напряженным. Последняя Гвардия оберегала город от любого нападения, но на остальной территории государства власть Мордерми была пустым звуком. Могущественные лорды, располагавшие сильными вооруженными отрядами и неприступными крепостями, могли признавать или не признавать нового короля. Хотя в стране не было силы равной, Последней Гвардии, Мордерми не мог использовать ее для усмирения всех вассальных земель. Он не мог оставлять столицу без защиты.
Поэтому Мордерми была просто необходима новая армия и как можно скорей, прежде чем остальные провинции поймут, что нет нужды выполнять приказы узурпатора из Кордавы. Присутствие Последней Гвардии обеспечило Мордерми поддержку соседних княжеств, а щедро раздаваемое золото еще больше увеличило число его сторонников. И все же армия была ему необходима.
Между тем угроза новому правлению становилась все более ощутимой. Ободренный отказом Мордерми вывести Последнюю Гвардию за пределы Кордавы, граф Дисендо, владеющий огромными землями на дальних восточных границах, соседних с Кордавой, объявил, что отныне перестает быть вассалом короля. Посланные ему на помощь из соседнего Аргоса войска перешли реку Кхоротас. Взамен Дисендо обещал отдать некоторые земли, ранее принадлежавшие его давнему сопернику барону Лукабосу.
- Мы должны нанести быстрый и решительный удар, - сказал Мордерми, обрисовав Конану положение дел. - Иначе каждый вассал Зингары захочет обрести независимость.
- Армия готова к борьбе, - ответил Конан с уверенностью, которую сам не разделял. - Мы выступим сегодня же.
- Отлично, - кивнул Мордерми. - Желаю тебе скорой победы. Будь беспощаден к врагам. Мы должны преподать урок всем, кто пока не спешит признавать мою власть. Есть сведения, что на Севере зреет заговор, во главе которого стоит какой-то идиот, провозгласивший себя незаконнорожденным сыном Риманендо. Это противоречит всем законам природы - ты ведь помнишь извращенные вкусы покойного короля. Черт возьми, измена находит себе уголок в каждой части моего королевства!
- Можешь на меня положиться, - сказал Конан.
- Я знаю, - Мордерми пожал ему руку. - Ах, если бы у меня была сотня таких молодцов!...
В тот же день зингаранская Революционная армия покинула Кордаву. Молодой генерал, ведущий войска в свою первую кампанию, привстал на стременах и оглянулся. На фоне серого неба вырисовывались темные силуэты каменных воинов. Взгляд молодого генерала был тревожен, но не предстоящие сражения были тому виной.
15. КОСА
Конан ушел из Кордавы летом, а вернулся только осенью. Сухая летняя жара сменилась приятной прохладой. - "Я достаточно пожил в Кордаве, думал киммериец, - пришла пора прощаться с друзьями, обратить приятельские отношения с Мордерми в хорошего коня да мешок с золотом и вернуться в родную Киммерию". Быть генералом до конца своих дней он не желал.
В горах, на востоке Зингары, армии Конана пришлось провести трудную кампанию, прежде чем крепость Дисендо пала, а мятежный граф был повешен на разрушенных стенах. В это время Лукабос, чьи земли Дисендо обещал Аргосу в обмен на помощь, отбивался от многочисленного противника и просил покровительства у нового короля. Конан обратил аргосцев в бегство и преследовал их до самой реки Кхоротас, но затем получил приказ вернуться: во дворце опасались, что нарушение границы может быть расценено как военный акт. Как разъяснили Мордерми эмиссары короля Аргоса, вторжение его солдат не территорию Зингары не было санкционировано Его Величеством, и виновные, несомненно, понесут самое суровое наказание.
