Стачки не разрешались, страшными мерами каралось прекращение работы, палочными средствами правительство пыталось поддержать расползающуюся жизнь доброй старой Англии.
"Образцовая жизнь до конца!" - таков был лозунг чрезвычайного правительства Англии, и он проводился любой ценой.
К удивлению своему, в Шотландии сыщик не услышал таинственной передачи. В то же время включенный в телефон его квартиры приемник продолжал передавать все те же "ти-ти-ти". Агент прекрасно слышал эти звуки, вызвав свою квартиру по телефону из Шотландии.
"Значит, волна направленная", - решил сыщик.
Но кто и для какой цели мог посылать эту бессмысленную волну?
Сыщик умел сосредоточивать все свои мысли, все внимание на одном предмете. Его занимала только волна. Он совсем не думал о том, что дышать становится труднее, что пульс у него поднялся до ста пяти, что голова кружится и словно распухла в висках.
Все это ощущали миллиарды люден. Ничтожная доля их ждала избавления в подземных городах и мысленно торопила срок окончания их постройки, срок начала новой жизни, а остальные... Остальные смотрели вперед кто с ужасом, кто тупо, кто с сарказмом, кто с надеждой...
...Беспомощный, скованный цепью, сидел в глубоком затхлом подземелье Дмитрий Матросов. Тяжелые думы терзали его.
Он не мог простить себе прыжка из окна. То, что карманный аппарат сломался при падении, лишило его силы, надежды... Он, обладатель запасов радия-дельта, закопанных сейчас в углу тюрьмы, обладатель средств спасения миллиардов человеческих жизней, сидит здесь, не имея возможности дать о себе знать!..
Второй провал в его жизни!.. Слишком он был самонадеян, верил в свою удачу. Достаточно вспомнить остров Аренида. Как нелепо вел он разговоры с Бернштейном, как мало понимал он этого гениального и гениально заблуждавшегося человека! Нужно было угадать, что он не от мира сего, что он, мечтающий о благе всех людей мира, может прийти к мысли о необходимости спасти их хотя бы ценой собственной жизни! Нельзя было отпускать Бернштейна на остров вдвоем с Гансом. Кто знает, что наговорил маленькому ученому тупой толстяк!.. Что сказал бы дядя Коля!..
А теперь этот "визит" к Вельту, разыгрывание перед ним вернувшегося верного помощника, взывание к совести негодяя, никогда ею не обладавшего, Матросов убеждал Сергеева, что очень хорошо знает Вельта и его слабые места, что сумеет найти с ним общий язык. И "миссия частного лица" пошла прахом!..
Но самым страшным было сознание собственного бессилия. Обладать запасами радия-дельта и не дать об этом знать..
Эта мысль и овладела Дмитрием, овладела настолько, что вытеснила все его терзания. Матросов был человеком действия и, вспомнив все, чему его учили в американской разведшколе, а также все напутствия Кленова, наметил для себя невероятный, казалось бы, неосуществимый план. Но, раз взявшись за него, он уже не переставал трудиться.
Дышагь в подземелье было тяжело. Воздух сюда не проникал, он только уходил. И утечка его с каждым часом становилась все ощутимее.
Но Дмитрий, проклиная себя, неустанно трудился. Упрямо, в полной темноте, только на ощупь продолжал он начатую работу.
Иногда мысли его отвлекались соседями по тюрьме. Два человеческих скелета, один из них женский... Какая драма произошла здесь? Какова была эта женщина, кости которой здесь лежат?.. Вероятно, она была красива. Может быть, походила на Марину или на Иоланду...
И Дмитрий рассмеялся. От смеха стало труднее дышать, закололо в боку. Какое ему дело до этих человеческих костей! Сейчас для него в них существует только одно свойство - не проводить электричество, больше ничего! И нужно работать, работать... "Эх, Маринка! Милая Маринка! Ты-то считала меня непогрешимым..."
Зачем могли понадобиться Матросову изоляционные свойства человеческих костей? Какую затеял он работу?
В одной из комнат замка сидел Вельт.
Появившаяся за последние дни одышка очень раздражала и мучила его. Сообщения, которые он получил о задуманном социалистическими странами плане уничтожения воздушного пожара, выводили его из равновесия. Он вовсе не собирался отказаться от мысли о создании нового мира. И если большевики сооружают какие-то фантастические орудия для расстрела острова Аренида, то у него, Вельта, владельца мировых военных вооружений, найдется средство стереть с лица земли эти самые сооружения. Опять проклятый Кленов путает его планы! Нет, господа, Вельт не позволит природе идти вспять! Он предпримет глубокий рейд своих машин к сердцу Каракумов, куда коммунисты запрятали свои сооружения.
Вельт направился к радиопередатчику, чтобы переговорить с генералом Копфом - комендантом Вельттауна.
Какая гнусность! Кто постоянно мешает в эфире? Откуда эти непрекращающиеся возмутительные звуки "ти-ти-ти"? Вельт был вне себя от ярости. Он не мог отстраниться от них, словно кто-то нарочно посылал это надоедливое тиканье на его замок.
Ти-ти-ти...
Над разгадкой этих звуков продолжал ломать голову старый сыщик. Сейчас он бродил близ доков. Сырой, пронизывающий ветер не давал туману опуститься на Темзу. Где-то вдали сквозь мутную пелену проступали башни Тауэра. Зажигались редкие огни. В доках смутно темнели силуэты кораблей, которым некуда и незачем было больше плыть.
Сыщик пришел осмотреть нанятую им яхту. Завтра он пересечет на ней море, придерживаясь направления загадочной радиоволны.
"Как быстро теперь устаешь! - подумал сыщик. - Голова кружится, в ушах звон. Сказывается разрежение".
У одного из пустых строений сыщик заметил одинокую фигуру. Ему послышалось тихое: "Сэр..."
Агент подошел к дощатой стене... Он пристально вглядывался. Кажется, это ребенок. Без карманного фонаря плохо видно. Может быть, следует достать фонарь. Но слабость и апатия сковали тело сыщика.
- Сэр, у меня умер мой маленький братик... Его не хотели пустить туда, хотя у меня и был для него билет...
- Какой билет? - устало спросил агент.
Девочка тяжело дышала.
- Такой... золотой, с черными разводами...
Агент непонимающе пожал плечами и наклонился. Рука коснулась чего-то теплого.
- Он умер, а я пришла сюда, в доки. Дядя здесь работал сторожем... Ведь братика надо похоронить...
- Да, - неопределенно согласился сыщик.
- Я не могу дойти домой, и у меня нет денег... - Девочка заплакала и задышала еще чаще. - Право, сэр, мне так трудно дышать...
Что-то шевельнулось в сердце сыщика.
- Я отвезу вас домой, - устало выговорил он.
Девочка перестала плакать.
- Пойдемте, - протянул руку сыщик.
Но девочка не поднималась.
Сыщик не мог больше ждать. Недовольный, он наклонился и одним движением поднял удивительно легкое тельце. Однако нести его было необыкновенно тяжело. Дул сшибающий с ног ветер. Рука, тоненькая и слабая, беспомощно болталась в воздухе.
