— Ах вот вы о чем… — задумчиво протянул гость.
Гилбен снова изобразил застывшую мимику клоуна, только в этот раз не обиженного, а довольного собственной удачной шуткой.
— Да, Гастон, о чем же еще? Боливар не вынесет двоих, как верно подметил О’Генри. А боливар экономики не вынесет четверых. Это тонкий намек на олигархическое изъятие примерно трех четвертей мирового хозяйственного оборота.
— Не надо повторять мне, я услышал с первого раза. Так вот: данная проблема решается намного проще, чем вы, Оуэн, можете себе представить!
— Неужели? Интересно, и как же она решается?
— Переключением спектра потребления. Путь они заказывают не виллы и супер-яхты, а орбитальные фабрики и межпланетные корабли. Пусть хвастаются перед обществом и младшими партнерами не какой-то нелепой роскошью, а дирижаблями в стратосфере Венеры, или субмаринами в океанах Титана!
— С чего это олигархи вдруг согласятся изменить свои лакшери-манеры? — скептически поинтересовался Гилбен.
— С того, что им будет через их медиа внушена такая мода! — воскликнул Перрен, чуть раздосадованный непонятливостью собеседника, — Это ведь элементарно!
— Гастон, не хотите же вы сказать, что они полные идиоты?
— Не хочу. Они не полные идиоты, они такие же идиоты, как массовый потребитель. Их потребительскими мечтами можно управлять по примерно такой же технологии.
— В этом возможен потенциально-реализуемый план, — витиевато признал миллиардер.
…
МАЙ
19. Полугодичный юбилей первой пилотируемой регаты дальнего космоса.
Человеческая психика склонна к нумерологии. Любая дата, которую можно как-нибудь связать с другой датой через круглые цифры или через простую дробь — будет связана и отмечена под каким-то названием. 5 мая исполнилось полгода как Алкйона стартовала с околоземной орбиты прочь от Солнца вдогонку за объектом Чубакка. По такому поводу совместным решением экипажа и ЦУП Фамагуста MOXXI была назначена полноценная пресс-конференция экипажа — вторая за миссию (если считать первой ту, что состоялась непосредственно при старте 5 ноября).
Подготовка и согласования получились скандальными. Слишком много разношерстных групп были вовлечены в тему. Топ-менеджеры масс-медиа желали участвовать в отборе вопросов, и транслировать ответы астронавтов «вживую» — при этом опасаясь нарушить писаные и неписанные табу и намекая на необходимость самоцензуры астронавтов. Их поддерживали тяжелые политические фигуры, полагавшие, что ответы без самоцензуры опасны для общественного спокойствия. Фактически «общественное спокойствие» ушло куда-то еще в 2020-х, а после Вандалического кризиса вообще стало оксюмороном, но у политиков и их консультантов все еще сохранялись иллюзии, что оно скоро вернется. У команды MOXXI не было такой иллюзии, однако было желание избежать лишних ссор, поэтому они согласились на цензуру вопросов, отвергнув, однако, идею отрепетировать ответы заранее. На такую репетицию не согласились, прежде всего, сами астронавты, и предпочли увидеть вопросы лишь на самом мероприятии — чтобы было по-настоящему.
В итоге вопросы подверглись жесткой чистке от потенциально-острых тем, кроме того определился дресс-код для астронавтов в ходе эфира. Им следовало одеться в шорты и футболки с логотипами MOXXI и без всяких дополнительных надписей. После такого «охранителям» казалось, что теперь пресс-конференция выйдет идеально-стерильной. Ключевое слово: «казалось»…
…
За 2 минуты до начала трансляции (и за 1 час 42 минуты до приема-раздачи сигнала на Земле) Зенон Пекош и Ликэ Рэм, одевшись согласно договоренности, заняли позиции в сфере-медиатеке на подковообразном диване в секторе оптимума для видеосъемки. Надо отметить, что съемка с назначенной камеры, как и со всех других камер, шла все время, непрерывно, с первой секунды полета. Выделенное время пресс-конференции значило только специально организованную раздачу инфопотока на серверы масс-медиа. Иные адресаты (включая как MOXXI и партнеров, так и сетевых «рыб-прилипал») получали инфопоток непрерывно. Но (соблюдая негласное обещание, данное Вилли Морлоку) все «рыбы-прилипалы» хором молчали в сети, а использовали лишь эротический контент, воздерживаясь от распространения всего остального, что видели или слышали.
…
Вот 2 минуты истекли и, после короткого вступительного слова гендиректора MOXXI Маркуса Хейнхайма по прозвищу принц Флоризель, на экране возник первый вопрос: ЧТО НОВОГО ВЫ УЗНАЛИ В ХОДЕ МИССИИ О ЖИЗНИ НА ЗВЕЗДОЛЕТЕ?
Астронавты переглянулись и Ликэ, широко улыбнувшись, ответила:
— Прежде всего, мы утвердились в своем мнении о вздорности и ложности тех ужасов изоляции в жестянке, летящей сквозь космическую пустоту, которыми пугают многие психологи. Да, порой бывает жаль, что тут невозможно выйти из дома, прогуляться по лесопарку, поиграть в волейбол на пляже, зайти в незнакомый бар и выпить там чашку авторского кофе… Или сесть за руль и просто прокатиться в другой город… В общем, ограничения на борту бывают досадными. Кстати, Алкйона не звездолет, а планетолет, согласно классификации по характерным преодолеваемым дистанциям.
— И еще, мы узнали как увлекательно фермерство на борту планетолета, — с серьезным видом добавил Зенон, — ладно, какой следующий вопрос?
Промелькнула яркая заставка с эмблемой миссии Алкйона и появился второй вопрос: ЧТО БЫЛО ДЛЯ ВАС САМЫМ ТЯЖЕЛЫМ В ПРОЙДЕННОЙ ЧАСТИ МИССИИ?
После короткой паузы, ответ снова начала Ликэ.
— Наверное, это ожидание результатов эксперимента «Magic Mirror» за орбитой Сатурна. Перехват сигналов зонда, сброшенного Чубаккой на Титан. В отличие от «Iron Echo» за орбитой Юпитера, схема которого была ясной, «Magic Mirror» наоборот, состоял из допущений, а в случае нулевого результата, мы бы никогда не узнали причин. То ли мы допустили ошибку, то ли зонд с Чубакки не излучает сигналов, которые можно отразить и поймать таким методом. Но, результат получился не нулевой. – Далеко не нулевой, — уточнил Зенон, — это было как Эврика у Архимеда. Все равно не объяснить словами. Что там у нас дальше?
Снова заставка миссии и третий вопрос: ВЫ ЛЕТЕЛИ СКВОЗЬ ПОЯС АСТЕРОИДОВ. КАК БЛИЗКО ВЫ ВИДЕЛИ ИХ?
Зенон ответил практически без паузы:
— Не как в голливудских фильмах. В смысле: мы не лавировали между астероидами как летчики «Red Bull Race» между башнями. Реально: на курсе не было объектов крупнее бильярдного шарика. А из астероидов диаметром более 100 футов ни один не пролетал ближе, чем Англия от Франции. Действительно интересные и перспективные большие астероиды нам удалось наблюдать с дистанции порядка тысячи километров, это очень близко по космическим меркам.
— Видео-протоколы можно посмотреть на сайте миссии, они красивые, — добавила Ликэ, после чего выразительно скрестила пальцы, в знак того, что добавить нечего.
…Четвертый вопрос: ЧТО САМОЕ УЖАСНОЕ И ЧТО САМОЕ ПРЕКРАСНОЕ В ЭТОЙ МИССИИ?
Оба астронавта расхохотались – искренне и выразительно. Зенон ответил:
— Самое ужасное, когда на камбузе в кулинарном экстазе забудешь о дальности разлета капель масла с горячей сковородки при нашей искусственно-лунной гравитации. Самое прекрасное в нашей миссии, это сама миссия. Всего 10 лет назад никто на Земле даже в самых смелых прогнозах не предполагал, что она возможна в ближайшем будущем.
— В общем, — сказала Ликэ, — мы влипли в почти волшебную историю. Пожалуй, ничего прекраснее быть не может, вот и весь ответ.
…Пятый вопрос: ИСПЫТЫВАЕТЕ ЛИ ВЫ ОЩУЩЕНИЕ ХРУПКОСТИ ЗЕМЛИ? (ПРИМЕЧАНИЕ К ВОПРОСУ: психологи-исследователи отмечают среди астронавтов «эффект обзора» — восприятие Земли, как прекрасного и хрупкого объекта. Масштабы Земли в сравнении с окружающим космосом, вызывают переживания за безопасность нашей планеты. В 2012-м опубликован документальный фильм «Overview» об этом).
Астронавты снова переглянулись и Зенон с некоторой иронией сообщил:
