– …выдумка, в любом случае выдумка, – сказал Уолт, вешая фартук. Он-таки заставил Денни съесть яйцо, и теперь их сын и наследник удовлетворенно потягивал сок из бутылочки.
– Что? – Сара подняла взгляд.
– Я сказал, что для человека, которому предстоит оплатить больничные счета на добрых полмиллиона долларов, это чертовски удачная выдумка.
– О чем ты говоришь?! Какая еще выдумка?!
– Конечно, – сказал Уолт, явно не замечая ее возмущения. – Он мог бы заработать семь, а то и десять тысяч, написав книгу о той аварии и своем пребывании в коме. А уж если он вышел из комы ясновидящим, то тут можно грести деньги лопатой.
– Ты что, серьезно? – Голос Сары дрожал от ярости.
Сначала на лице Уолта выразилось удивление, затем оно сменилось пониманием. Этот понимающий взгляд взбесил ее еще больше. Если бы она откладывала по пять центов каждый раз, когда Уолт Хэзлит считал, что понимает ее, они могли бы уже слетать на Ямайку первым классом.
– Извини, что я затеял этот разговор, – сказал он.
– Если хочешь знать, Джонни такой же обманщик, как папа римский…
Он громко захохотал, и Сара чуть было не швырнула в него кофейной чашкой. Но сдержалась, сложила под столом ладони и сжала их. Денни уставился на отца, а затем тоже разразился смехом.
– Малышка, – сказал Уолт, – я ничего не имею ни против него, ни против его действий. Я даже его уважаю. Если этот заплесневелый толстый мухомор Фишер за пятнадцать лет в палате представителей сумел из разорившегося юриста подняться в миллионера, то любой человек имеет полное право заработать сколько может, разыгрывая из себя ясновидящего…
– Джонни не обманщик… – монотонно повторила она.
– Это же приманка для старушек, которые подсинивают кудряшки, читают бульварные еженедельники и состоят членами «Всемирного клуба любителей книг», – сказал он бодро. – Хотя должен признать, что немного ясновидения не помешало бы при отборе присяжных для суда над Тиммонсом.
– Джонни Смит не обманщик, – повторила она и услышала слова Джонни: Оно соскочило с твоего пальца. Ты убирала бритвенные принадлежности Уолта, и оно просто соскочило… поднимись наверх, Сара, и посмотри. Ты найдешь его там. Но она не могла сказать этого мужу. Он не знал, что она ездила повидать Джонни.
Ничего нет плохого в том, что я навестила Джонни, убеждала она себя.
Допустим, но как Уолт отнесется к тому, что она выбросила свое обручальное кольцо в туалет? Он может не понять внезапного приступа страха, заставившего ее так поступить, – страха, который сейчас она видела на лицах других людей, попавших в газету, да и на лице самого Джонни. Нет, этого Уолт может совсем не понять. Как-никак есть что-то неприятно символичное в том, что ты бросаешь кольцо в туалет и затем спускаешь воду.
– Ну, хорошо, – произнес Уолт, – он не обманщик. Но я просто не верю…
Сара тихо сказала:
– Посмотри на людей, которые стоят за ним, Уолт. Посмотри на их лица. Они верят.
Уолт бегло взглянул.
– Конечно, так же, как ребенок верит фокуснику на сцене.
– Ты что же, думаешь, Дюссо был, как ты это называешь, подставным? В отчете сказано, что они никогда раньше не встречались.
– Только так фокусы и срабатывают, Сара, – терпеливо сказал Уолт. – Никакой иллюзионист не станет вытаскивать кролика из клетки – только из шляпы. Либо Джонни Смит что-то знал, либо чертовски удачно угадал, основываясь на поведении Дюссо.
Сейчас она его ненавидела, испытывала отвращение к этому добряку, за которого вышла замуж. Собственно говоря, ничего особенного за ним не замечалось, он был порядочный, уравновешенный, добродушный человек, обладавший чувством юмора, – просто он свято верил, что все рвутся к выигрышу и каждый использует при этом свои маленькие хитрости. Сегодня утром он назвал Гаррисона Фишера заплесневелым толстым мухомором, а вчера вечером умирал со смеху от рассказов Фишера о Греге Стилсоне, чудаковатом мэре из какого-то заштатного городка, – не иначе свихнулся малый, если собирается выставить как независимый свою кандидатуру в палату представителей на выборах будущего года.
Нет, в мире Уолта Хэзлита не было ни экстрасенсов, ни героев, здесь существовала одна доктрина: мы должны изменить систему изнутри. Он был порядочный, уравновешенный человек, любил ее и Денни, но ее вдруг потянуло к Джонни, и ей стало жаль те пять лет, что у них украли. Или даже целую жизнь. И ребенка, у которого волосы были бы темнее.
– Ты лучше иди, дорогой, – сказала она тихо. – Они там съедят твоего Тиммонса со всеми потрохами.
– Пожалуй, – улыбнулся он ей. Выводы сделаны, заседание окончено. – Мир?
– Мир. – Но ведь он знал, где было кольцо. Он знал. Уолт поцеловал Сару, слегка коснувшись правой рукой ее затылка. Он всегда на завтрак ел одно и то же, всегда одинаково целовал жену, когда-нибудь они переедут в Вашингтон, и никаких экстрасенсов нет.
Через пять минут он вывел задним ходом их маленький красный «пинто» на Понд-стрит, как обычно, коротко погудел на прощание и уехал. Она осталась одна с Денни, который с риском для жизни пытался слезть со своего высокого стульчика.
– Все-то ты делаешь не так, недотепа! – Сара прошла через кухню и подхватила сына.
– Бяка! – недовольно сказал Денни.
В кухню, крадучись, точно малолетний преступник, неторопливо вошел их забавный кот Рыжик, и Денни схватил его на руки, сопя от удовольствия. Рыжик прижал уши и смирился со своей участью.
Сара убирала со стола и улыбалась по инерции. Тело, находящееся в состоянии покоя, склонно пребывать в нем, а ей было покойно. Бог с ними, с недостатками Уолта; у Сары своих хватает. Она пошлет Джонни рождественскую открытку, и этим дело кончится. Так оно будет лучше, безопаснее… потому что движущееся тело склонно продолжать движение. А ей здесь хорошо. Она пережила трагедию, связанную с Джонни, который был так несправедливо отнят у нее (но ведь в этом мире столько несправедливого), прошла через собственные водовороты на пути к тихой заводи, и здесь она останется. Эта залитая солнцем кухня – неплохое место. Лучше забыть ярмарку, Колесо удачи и лицо Джонни Смита.
Наливая в раковину воду для мытья посуды, она включила радио и услышала начало новостей. Первое же сообщение заставило ее застыть с только что вымытой тарелкой в руке; в тревожном раздумье она смотрела на их маленький дворик. С матерью Джонни случился удар, когда она смотрела телевизионную передачу о встрече сына с репортерами. Сегодня утром она умерла, около часа назад.
Сара вытерла руки, выключила радио и вызволила Рыжика из рук Денни. Она отнесла мальчика в гостиную и посадила в манеж. Денни оскорбленно заревел, на что она не обратила никакого внимания. Сара подошла к телефону и набрала номер «Медикэл сентр». Телефонистка, которая, очевидно, устала повторять одно и то же, сообщила, что Джон Смит выписался из больницы вчера вечером, незадолго до полуночи.
