— Существуют волны и частицы. С одного края спектра электромагнитных волн — фоновые радиоизлучения, принимаемые кое-кем из моих коллег за эхо Большого Взрыва, с которого началась Вселенная. Есть слабопроникающие рентгеновские лучи и жесткие. Разумеется, еще космические излучения. Нейтрино — у них нет заряда и никакие другие частицы не способны их захватывать. Нейтрино могли бы беспрепятственно пройти через слой свинца толщиной в несколько световых лет. Есть еще частицы, испускаемые гаснущими звездами, когда те превращаются в гравитационные дыры, — это явление позволяет нам выдвинуть захватывающее предположение: быть может, это результат бомбардировки античастицами из Антивселенной. Что?
— Мы не проронили ни слова.
— Значит, послышалось… Помещение в орбитальный космический корабль увеличивает шансы встречи с этими частицами на пятьдесят процентов.
— Именно это и произошло с крионавтами. Вождь?
— Возможно.
— С какого же конца мы начнем исследование?
Он не отвечал. Рассеянно таращился в пространство перед собой — казалось, высматривает пролетающие мимо частицы.
— Вождь, чем мы займемся для начала? — не отставала Фе.
Опять никакого ответа.
Я прошептал Борджиа:
— Он, часом, не впал в прежнюю кататонию?
Она только пожала плечами.
Но тут Ункас наконец заговорил — так медленно, как будто прислушивался к невидимому суфлеру.
— Вопрос в том, где… где разумнее проводить эксперимент… в криокапсуле на Земле… или же послать на орбиту… дабы ускорить процесс.
— Если решите проводить опыты на Земле, — поспешно вставил Синдикат,
— то у меня в Таиланде есть шахта тридцатикилометровой глубины. Она к вашим услугам.
— Но, возможно, все же лучше послать капсулу на орбиту — или поместить в новейший двадцатимильный циклотрон.
— Захочет ли Объединенный Фонд финансировать твои исследования? — спросил я.
— Послушайте, профессор Угадай, я настоятельно приглашаю вас работать на средства «Фарбен Индустри». И пожалуйста, не надо возражать, мисс Фе! Мы поселим вас на самой роскошной вилле, где вы будете жить и работать, нисколько не волнуясь относительно возможных конкурентов.
На этом этапе разговора Вождь опять углубился в себя, ведя неслышный разговор с невидимым собеседником. А нам оставалось только ждать. Пока мы с глупым видом переминались с ноги на ногу, в комнату впорхнул счастливый Эдисон. По его довольной физиономии мы догадались, что он наконец починил дверную электронику, но жестами приказали ему оставить эту информацию при себе. Итак, мы ждали в почтительном молчании, которое затягивалось, затягивалось, затягивалось…
— А вот этого я еще не слышал, — изрек Вождь.
— И мы не слышали, — подхватил я.
Внезапно внизу застрекотал принтер. Все мы подскочили от неожиданности. Я совершенно обалдел от такого сюрприза.
— Но это же исключено! — воскликнул я. — Эта фиговина повинуется только клавиатуре — а Фе разбила ее на мелкие кусочки!
— Любопытно, — сказал Секвойя с прежней живостью в голосе. Похоже, он опять резко вернулся к своему обычному состоянию. (Наш черокский гений неистощим в искусстве удивлять окружающих.) — Давайте-ка взглянем, что там происходит. Возможно, компьютер таким образом запоздало реагирует на истребление клавиатуры? У машин временами случаются неожиданные всплески эмоций.
Мы всей компанией ссыпались на первый этаж. Натома приникла к моему уху и спросила шепотом:
— Хинь, что есть клавидура?
Не пускаясь в объяснения, я только чмокнул женушку в благодарность за ее любопытство.
К тому моменту, когда мы оказались внизу, принтер уже отстрелялся и устало свесил длинный белый язык распечатки.
Оторвав широкую ленту с распечаткой, я пробежался глазами по тексту.
— Ты прав. Секвойя. Запоздалая истерика. Единички и нолики. Бессмысленный лепет на двоичном коде.
Я протянул ему распечатку. Он мельком взглянул. Потом взглянул внимательнее. Потом так углубился в изучение единичек и ноликов, что я испугался нового ступора.
— Это данные мониторинга, — произнес Вождь с огорошенным видом.
— Чего-чего?
— Это мониторинг происходящего в опускаемом аппарате с криокапсулами.
— Бред.
— Факт.
— Не верю.
— Придется поверить, тупая голова!
— Но это просто невозможно. Откуда такая информация в компьютере, который занимается исключительно моими личными воспоминаниями?
— Значит, он занимается не только этим.
— Но каким образом… Ладно, провались оно все пропадом. Собирайся, Натома, мы сваливаем в Бразилию
— Успокойся, братишка. Давай разберемся с фактами. Первые цифры — 10001, код исследования по криометодике. Далее сведения о температуре — 11011. Номинальная. Влажность — 10110. Номинальная. Давление — номинальное. Содержание кислорода — номинальное. Наличие углекислого газа и другие газов — ниже предельно допустимого уровня. Гравитация повышенная
— но это, очевидно, вследствие того, что система не сообразила, что аппарат уже спущен с орбиты. Высота над поверхностью Земли — полтора метра, что и понятно. Аппарат прочно сидит задницей на полулаборатории.
— Я желаю вернуться домой с моей законной супругой.
— Итти с ты. Хинь.
— До такой степени озадачен, братишка?
— Не то слово. У меня ум за разум заходит, братишка.
— Только учти, что сюрпризы на этом не заканчиваются. Ты, по небрежности, не досмотрел распечатку до конца. Последняя строка на двадцатке. Прочти.
Я прочитал: «Вес крионавтов увеличивается на один грамм в минуту».
Пустив распечатку по кругу, я тупо поводил головой во все стороны.
— Я в полной растерянности.
— А мы, по-твоему, в полной найденности?
Тут М'банту вежливо обратился к Секвойе:
— Профессор Угадай, можно задать вам несколько вопросов?
— Разумеется, М'банту.
— Каким образом эти данные оказались в гиневском компьютере?
— Понятия не имею.
— И с какой стати компьютер сам собой распечатал эту информацию?
— Понятия не имею.
— Аппарат постоянно докладывает о состоянии крионавтов?
— Да.
— И в каком виде?
— Двоичным кодом.
— Но последняя строка — на двадцатке!
— Вот именно.
— Профессор Угадай, у вас есть объяснение данной аномалии?
— Ни малейшего, любезный М'банту. Я так же ошеломлен, как и вы все. Однако мой ум приятно возбужден наличием колоссальной загадки. Сколько любопытных вопросов возникает, какие горизонты для исследования! Разумеется, прежде всего — повышение веса на один грамм в минуту. Соответствует ли это сообщение действительности? Откуда взялась эта информация? Кто передал ее гиневскому компьютеру? Все это надо выяснить. Если факт подтвердится — независимо от его источника, мы имеем дело с ростом, возмужанием крионавтов. Но в кого они превращаются? Мониторинг процесса должен вестись ежечасно. Второе…
