— Он жив! Дышит!
Под руководством Алекса инженер и Андерль принялись приводить в чувство найденного человека. После искусственного дыхания окоченевший организм ожил. Грудь стала приподниматься и опускаться, и скоро человек раскрыл глаза. Его губы зашевелились.
Алекс наклонился и приложил свое ухо к его губам.
Слезы радости потекли по его щекам, когда он ясно услышал слова: «В чем дело?»
Это был Томми, Томми Бигхед!
— А я-то думал, что захватил селенита — сказал Алекс с комическим разочарованием, которое должно было скрыть его радость, — но это будет получше… Неужели это вы, Томми? Живой и невредим!..
— Да, я сам, — прошептал репортер. — Правда, голова ужасно болит и — черт возьми! — левый большой палец…
Между тем, с Томми был стянут водолазный костюм. По левой руке его тянулся широкий красный шрам, похожий на ожог; это был след обморожения. Рана вызывала боль, но не представляла опасности. Американец скоро настолько пришел в себя, что смог даже подняться.
Глаза его вопросительно смотрели то на одного, то на другого, затем его широкое лицо расплылось в страдальческую улыбку:
— Оол райт! Очень рад видеть вас всех снова. Где мы?
Несокрушимый человек снова стал на ноги.
— Как поживаете?
— Мы теперь на Луне — сказал Андерль. — Видите, вот сейчас получишь свиное ребрышко… Наешься и, пожалуй, во второй раз не захочешь пуститься в такое приключение. Ах ты, дурень!. — прибавил он дружески.
Он помчался на кухню, чтобы приготовить вкусный завтрак, насколько это позволяли пострадавшие запасы «Виланда».
— Только не увлекайся слишком, — крикнул ему вдогонку Гардт. — Кто знает, сколько придется нам здесь сидеть!..
В то время, как Алекс тщательно перевязывал рану Томми, Ганс Гардт смотрел на него, покачивая головой.
— Пожалуй, это было самое необычайное приключение, когда-либо кем-либо пережитое, мистер Бигхед.
Томми утвердительно кивнул головой.
— Да, это займет целую первую полосу «Вечерней почты». Надо будет дать хороший заголовок; «Живой метеор», или еще лучше: «Путешествие Томми Бигхеда в мировое пространство.» Конкуренты лопнут от зависти!.. А мистер Тиллер — от гордости, что лучший репортер штата Мичиган работает в его газете. Что я говорю Мичиган, — нет, всей Земли, всего мира!
Гардт рассмеялся.
— Вам обеспечено знание мирового чемпиона, мистер Бигхед. Но расскажите все-таки, как вы попали на эту планетку.
— Чрезвычайно просто! Я решил избавить вас от моей, слишком много весящей персоны и пустился в путь на свой риск и страх. Захватив с собой кислород и патроны, я отправился в путь, не имея представления, куда именно направляюсь. Дорога унылая, холодная… Я немного уснул. Когда проснулся, заметил, что ко мне сбоку приближается какое-то большое, светлое тело. Я пустил в ход свой реактивный револьвер и выпустил почти все патроны. Похоже было на охоту на слонов. Наконец, я упал и ухватился за какой-то выступ. Рука еще до сих пор болит от толчка, который я тогда получил. Я куда-то влез и постарался устроиться на ночлег. Дальнейшее вам, вероятно, известно лучше, чем мне.
— Это поистине чудо! — сказал задумчиво Ганс Гардт. — То, что ваш путь пересекла планетка не столь удивительно, как то, что вы очутились там как раз в тот момент, когда планетка прошла ту же точку. Это счастливое совпадение, и на такой шанс я бы не поставил копейки против миллиона! Сколько патронов вы выпустили при встрече?
— Точно не помню, кажется около ста штук.
— Гм, каждый патрон меняет скорость одного человека на 150 сантиметров в секунду. Сто патронов дали вам возможность ускорить или замедлить ваше движение на 150 метров в секунду.
Он задумался, а потом воскликнул:
— Расчет верен! Различие скоростей вашей и спутника не могло превышать 170 метров в секунду. Тут ничего чудесного нет! Ваше спасение может быть объяснено математически. И однако же это чудо!
— Все это будет мною использовано в моей статье «Путешествие Томми в пустоту». Ладно! Когда мы отправляемся?
— Куда?
— Домой, конечно.
— Или через десять суток, или…
— Или?
— Или никогда, — сказал серьезно Гардт.
— Пока Солнце сядет, — продолжал инженер, — тут можно будет продержаться. Так как солнце не достигло еще зенита, то в этой местности ночь наступит не так скоро. День на Луне продолжается две земных недели. Но когда наступит долгая, двухнедельная лунная ночь, мы будем лишены тепла и погибнем здесь от холода.
— Значит, нам необходимо убраться отсюда заблаговременно.
— Мы все такого мнения, мистер Бигхед, но наши запасы горючего исчерпаны. Если не удастся тут добыть какого-либо горючего для нашей ракеты, то нам нет возврата, и та пустыня, где мы находимся, станет нашей могилой.
За завтраком беседовали о том, что необходимо предпринять в ближайшем будущем.
— Раньше, чем мы решимся оставить «Виланд», — сказал Гардт, — мы должны точно знать, где мы находимся.
— На Луне, — вмешался Томми, — разве можно еще сомневаться в этом?
— Это безусловно, но ведь Луна не математическая точка, а мировое тело, имеющее более 10 000 километров в окружности. На ее поверхности свободно могла бы поместится вся Америка.
— Гм, меня крайне занимает вопрос, каким образом вы сумеете установить, на каком именно месте этого мирового тела мы сейчас находимся.
— Это совсем не трудно, если только мы видим Землю. Если наша родная планета отсюда видна, то мы находимся на той половине Луны, которая обращена к Земле и которая поэтому лучше всего изучена.
Три пары глаз устремились к окну.
— Если этот металлический серп там наверху — не наша Земля, — воскликнул Томми, показывая рукой на одно из верхних окошек, — то я обязуюсь за всю свою жизнь не написать больше ни одной строчки!
На темном, почти черном небе, виднелся огромный, бледный полусерп, значительно превышающий своими размерами солнце. Очертания Европы и части Азии были так ясны даже невооруженному глазу, что обет Томми не представлял собою ничего ужасного.[13]
Гардт взял секстант и стал измерять высоту земного диска, сперва одного, затем противоположного края. Среднее из этих двух измерений давало высоту центра Земли над лунным горизонтом.
— 83 градуса 40 минут, — сказал Гардт. — Значит, мы находимся очень близко к центру лунного диска, потому что в центре высота Земли равняется 90 градусам: она стоит в зените. Наше расстояние от этого центра равняется 6½ градусов.
Инженер разложил большую карту Луны и начертил вокруг центра круг, радиусом в 6½ градусов.
