Через несколько минут К.Л. сообщил, что обратный цикл завершился. Вильям кивнул с загадочным видом:
- Мы с тобой не ученые, Мики. Мы настоящие волшебники. Кажется, Бог принял нашу сторону.
Часы продолжали бесшумно отсчитывать секунды. Вильям прошел по мосту и чуть подкорректировал приборы маленьким гаечным ключом.
- Ну, теперь перекреститесь, - сказал он.
- А что, уже начинается? - спросила Ро.
- Через двадцать секунд я настрою насосы так, чтобы они работали только на ячейки, а потом отключу магнитные поля...
- Удачи тебе, - сказала Ро.
Вильям отвернулся от моей сестры, потом повернулся снова, обнял ее и крепко прижал к себе. Лицо его светилось каким-то ребяческим задором.
Когда насосы заработали в новом режиме, я стиснул зубы. Сила колебаний утроилась, кости мои стали как флейты, издающие пронзительные квантовые трели.
- Это невыносимо! - простонала Ро, закрыв глаза. - Я сейчас в штаны наделаю.
- Сладкая музыка, - сказал Вильям, встряхивая головой, словно стараясь избавиться от докучливой мухи. - Сейчас начнется. - Он отсчитывал секунды поднятым кверху пальцем. - Отключаем... поля. - Крошечный зеленый огонек вспыхнул над главным лабораторным пультом - это К.Л. подавал нам сигнал.
- Неожиданный поворот фазы. Обратное движение в лямбде, - сообщил К.Л.
- Будь оно трижды неладно! - заорал Вильям, яростно топнув ногой.
И одновременно с его голосом сверху раздалось еще четыре притопа, словно какие-то неведомые великаны спрыгнули на резонирующий пол. Вильям замер с левой ногой, занесенной в воздух, пораженный эхом, многократно усиливающим его гневный жест. На лице его отразилась сложная гамма чувств. Отчаяние сменилось торжествующим ожиданием. Господи, что же будет дальше?
- Внимание! - раздался вдруг тонкий голос из дисковвода Ро. Следом застрекотал мой личный аппарат. Вильям на этот раз свой дисковвод не пристегнул.
- Аварийная ситуация, - в унисон заговорили наши дисковводы. - Включен запасной источник питания! - Лампочки в шахте едва мерцали, лаборатория огласилась воем сирены. - Генераторы станции повреждены взрывом!
Ро посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
- Очевидно, оборудование станции, включая тепловые радиаторы, выведено из строя, - в один голос спокойно вещали дисковводы. Информация поступала от автоматических часовых, расставленных вокруг станции. Каждый дисковвод на станции и все системы аварийной связи, соединяющие все штольни, ретранслировали сообщение. Затем в хор вклинился человеческий голос. Я не узнал его. Вероятно, это был техник-эксплуатационщик, обслуживающий системы, расположенные на поверхности. За автоматическими часовыми всегда присматривал хотя бы один человек.
- Вильям, ты в порядке? - спросил он. - Ты что, совсем один?
- С ним я и Мики. С нами все в порядке, - сказала Розалинда.
- Какой-то шаттл сбросил бомбы на наши траншеи. Они разнесли все ваши радиаторы. Источники питания тоже пострадали, а ваша лаборатория стала забирать энергии больше нормального, вот я и забеспокоился...
- Этого не должно было произойти, - сказал Вильям.
- Вильям говорит, потребление энергии не должно было вырасти.
- ...и все-таки это случилось, - продолжал он, поворачиваясь к приборам.
- Поворот к нижней лямбда-фазе во всех ячейках, - объявил К.Л.
- ...вот я и забеспокоился: уж не поранило ли кого? - закончил техник.
- Все живы и здоровы, - сказал я.
- Вы бы все-таки поднялись наверх. Мало ли какой кабель перебило взрывом, не ровен час...
- И вправду, давайте-ка выбираться отсюда, - сказал я, взглянув наверх.
Прямо над нами колыхалась сетка, провисшая от каменных обломков, напоминая подбрюшье огромной медузы.
- Обратное движение завершилось во всех ячейках, - сказал К.Л.
- Постойте... - начал Вильям.
Я в этот момент стоял на мосту, между Полостью и дестабилизирующими насосами. Рядом, в запутанной паутине проводов, неподвижно висели рефрижераторы. Ро остановилась в дверях лаборатории, а Вильям - возле Полости.
- Абсолютный нуль получен, - объявил К.Л.
Ро взглянула на меня, а я начал что-то ей говорить, но слова застряли у меня в горле. И тут же лампочки вокруг стали гаснуть.
- Немедленная эвакуация! - донеслись до меня словно откуда-то издалека голоса обоих дисковводов.
Я повернулся и сделал шаг, оказавшись между двумя насосами. Именно это спасло мне жизнь или по крайней мере позволило находиться здесь в своем нынешнем состоянии.
Кожухи насосов озарились зеленым сиянием и испарились у меня на глазах, обнажив свисающие, словно спагетти, пучки проводов и яйцевидные свертки. Это слепящее ядовито-зеленое сияние было лишь отблеском чего-то непонятного, вязкого, волнами исходившего от стенок Полости. Вначале я подумал, что мне что-то свалилось на голову, так что из глаз искры посыпались, но никакой боли я не чувствовал. Скорее, появилось ощущение, что меня взяли за голову и за ноги и хотят вытянуть. Я не видел ни Вильяма, ни Ро, потому что стоял лицом к входу в Ледяную Впадину. Я не слышал их. Попытавшись обернуться, я почувствовал, как частицы моего естества словно отделяются друг от друга, а затем смыкаются снова. Я инстинктивно замер на месте, ожидая, пока эти превращения закончатся.
Я заставил себя ухватиться за перила моста и обнаружил, что с руки отслаиваются темные полосы. Осыпаясь на мост, они сворачивались, словно засохшие листья. Моргая, я чувствовал, что веки мои разделяются и соединяются вновь при каждом движении. Страх, укоренившийся в человеке гораздо глубже, чем разум, побудил меня стать совершенно неподвижным, так что лишь пульсация крови в сосудах и прерывистые удары сердца угрожали моей целостности.
В конце концов я не выдержал и стал медленно поворачиваться. Зловещую тишину нарушали лишь скрежет моих подошв по стальной палубе да змеиное шипение, издаваемое моим телом, распадающимся на части и вновь сливающимся воедино.
Пожалуйста, не примите мой рассказ за некую объективную истину. Что бы ни произошло тогда со мной, это настолько сильно повлияло на мои органы чувств, а может быть, и на разум, что я раз и навсегда лишился своей объективности.
Полость треснула, словно яйцо. Я увидел Ро, застывшую между Полостью и лабораторией, вполоборота ко мне, так, словно она внезапно превратилась в каменное изваяние. Какой-то необычный свет исходил от нее, совершенно непригодный для глаз. Не знаю, свет ли изменился к тому времени или мои глаза. Вдобавок тело ее испускало что-то вроде радиации. В данном случае это слово не совсем точно, оно способно ввести вас в заблуждение, но более подходящего я не смог подобрать. Оно словно сообщало о своем присутствии. Ничего подобного мне прежде не приходилось видеть. Оно сбрасывало один слой за другим, становясь все тоньше и тоньше. И все это у меня на глазах. Думаю, информация, заключенная в ее теле, улетучивалась через какой-то новый вид пространства, прежде никогда не существовавший. Пространство кристаллической структуры, сверхпроводник информации. Постепенно теряя свою сущность, Ро становилась все более эфемерной, нереальной. Она просто-напросто растворялась, словно кусочек сахара в горячем чае.
