84
- Если бы мы не были так заняты, - сказал товарищ Херзон, - мы бы заехали в дом Рериха. Вон там, - и он показал рукой. Там сейчас что-то вроде музея, но лучше нам туда не показываться.
- И пионеров туда водят? - спросил Сальвадор.
- Есть в Индии пионеры? - спросил товарищ Херзон у Жоржа.
Тот оскалил белые зубы, ничего не поняв. Когда Жорж улыбался, в своем сером френче он походил на китайца с карикатуры в советской газете. Когда Жорж не улыбался, зубы прятались, и тогда он принимал серьезный, интеллигентный и даже немного надменный вид. Сальвадор привык, что люди в пиджаках имеют желто-голубые помятые лица и большие животы, и внешность подтянутого смуглого человека, не соответствующая френчу, импонировала Сальвадору. "Да, разные бывают санитары", - подумал Сальвадор. Глаза товарища Херзона были водянисто-серыми и ничего не выражающими, глаза Жоржа были коричневыми и спокойными. У Сальвадора глаза были вообще пестрыми. Он смотрел на себя и своих спутников как бы со стороны: по горным долинам в клубах пыли пробирается машина с тремя авантюристами, не хватает только белого шарфа на шее предводителя. Пыль стелилась сзади, оставляя за машиной длинный след. Жорж неистово крутил руль, лавируя между камней, и в конце концов выехал на чистую асфальтовую дорогу с защитной бетонной полосой - далеко от музея Рериха. Машин на дороге почти не было, дорога поднималась все выше и выше, потом прижалась к скале, а с другой стороны открылась глубокая просторная долина. Экспедиция Рериха шла по плохой дороге несколько дней (или даже недель?) - из отчета Альтшуллера этого нельзя было понять. Только два названия: монастырь Нанганарбат и село Чхота. Горы вокруг действительно были синими, черными и цветными. Иногда высоко в небе становились видны сияющие белые снега. Горы содержали в себе спокойствие, разрушаемое быстрым движением машины и видом разных блестящих и кожаных штучек внутри нее. Один раз индиец остановил машину, и все разбрелись между камнями и кустами, чтобы облегчиться. Три минуты отдыха. Сальвадор стоял под ветерком и смотрел на яркие и неподвижные горы. На севере, юге, западе и востоке лежали пространства заносимых песками пустынь сонных стран. Пусть спят. Может быть, в самом деле где-то есть убежище мудрецов, которые бодрствуют и мыслят вместо всех спящих? Сальвадор думал о том, какой сон соннее - сон равнин в форме автоматных очередей или сон сонных гималайских монастырей. Но потом он решил, что лучше тоже поспать и набраться сил. И он заснул среди камней, пропастей и свежего горного воздуха.
85
- Чхота, - донеслось до Сальвадора сквозь сон.
Он открыл глаза. Машина, накренившись, стояла в тишине среди мелких камней и травы, шевелящейся от ветра.
- Так быстро доехали? - спросил Сальвадор сонным голосом.
Спутники стояли у открытой дверцы, молча смотря на Сальвадора с ожиданием и, как показалось ему, с презрением. Никакого признака жилья не было видно, только вверх и в сторону уходил длинный коричневый склон, усеянный мелкими камнями.
- Ну что, пойдем, - произнес товарищ Херзон.
- Где село? - спросил Сальвадор.
- Там тоже нет никакого села, - ответил тот. - Села уже давно нет.
Ветер усилился, и трава зашелестела. Индиец закрыл дверцы машины и указал рукой вверх по склону:
- Туда надо идти.
Склон поднимался к самому небу и был гораздо длиннее, чем выглядел от машины.
- Надо через гору - сказал индиец.
Склон становился то круче, то ровнее, но все никак не кончался. Спутники Сальвадора разошлись немного в стороны - так легче было идти по камням. Сальвадор посмотрел назад и увидел картину, знакомую по отчету Альтшуллера: пустая долина и неподвижный жучок машины внизу. Маленькие облака в небе рассеялись, и солнце засветило в полную силу. Только свет его здесь, на высоте, был слишком ярким, а воздух оставался прохладным. Монотонный ритм пути вызывал сонное состояние. Три человека шли под ослепительным светом звезды по белому озаренному склону на расстоянии, обходя камни, опустив головы и как бы задумавшись. Свет все больше походил на электросварку, в нем тонули очертания дальних гор, и бело-голубое сияние подбиралось к трем черным одиноком фигурам. Солнце разгоралось все ярче, и Сальвадор почувствовал, что растворяется в этом нестерпимо ярком свете. И он снова очутился в Перхушково.
86
Только вдали за полем виднелся лес, которого раньше не было. Сальвадор стоял на краю поля, над ним висели ветви старых берез. В этой роще обычно собирали грибы. Похоже, что начиналась осень, было мокро и прохладно. На том конце поля раньше была жиденькая лесополоса, по которой проходила дорога и где ездил автобус. Теперь там был виден лес, среди которого торчали острые деревянные крыши нескольких дач, над одной из которых возвышался тонкий шпиль или громоотвод. Сальвадор вышел из-под деревьев на поле и направился к лесу напрямик, застревая в мокрой траве. Лес начинал уже желтеть. Слева виднелось что-то вроде гор, очертания которых тонули в дождливом зеленоватом тумане. Надо было идти вперед через пустое поле. Сальвадор шел несколько минут, и знал, что идет правильно, что, может быть, цель достигнута и спешить некуда. Деревянная дача с громоотводом приближалась. Дача была новой, некрашеные стены дощатого домика с островерхой крышей еще не потемнели от времени, но были мокрыми от дождя или тумана. Сальвадор миновал загородку из жердей, какие бывают на лесных пастбищах, и увидел, что дом стоит среди высокой нетронутой травы, а дверь открыта.
87
Внутри сидели трое, и было много разных вещей. Люди сидели неподвижно в спокойных, непринужденных позах: слева мужчина лет тридцати в клетчатой рубашке, сжимающий в руке чашку с чаем или кофе, от которой шел легкий дымок; справа ближе ко входу другой, постарше; у дальнего края стола возле самого окна, выходящего в мокрый зеленый лес, черноволосая смуглая девушка почти без одежды. Она смотрела на Сальвадора в упор, и если во взгляде остальных было спокойствие и даже безразличие, то взгляд девушки был прямым и недовольным. Вся комната была заполнена вещами. Вещи эти были тоже какими-то спокойными, дождливыми и коричневыми, некоторые старинными, как потертые деревянные кресла, в которых сидели трое, некоторые - непонятными. Стол был покрыт старой зеленой тканью, на которой стояла квадратная хрустальная чернильница с серебряной крышкой, лежали перья, пожелтевшие бумаги и блестящие электронные часы. Там же был небольшой подносик, на котором располагался чайный прибор. Возле окна стоял фикус в деревянном ящике Слева высокий старый книжный шкаф, справа книжные полки, но там были в основном не книги (книги в старинных кожаных переплетах), а какие-то приборы, образцы минералов, сухие букеты, реторты, колбы и другие химические сосуды, кажется, даже пожелтевший череп. Некоторые вещи не помещались в шкафах, они стояли прямо на полу вдоль стен, доходя до самого входа. Дом был буквально завален хламом. Трое молча смотрели на Сальвадора. Наконец тот, что справа, спросил:
